— Ещё бы, — прошептала Харлин и подалась вперёд. — Джокера.

— Ах-х-х-х…ренеть, — выдохнула Чарли.

Харлин точно знала, что именно хотела выдать её сестра, и то, что Чарли сдержалась и осталась в рамках приличия — это исключительно ради неё.

— Серьёзно? — совсем по-детски переспросила Чарли. — Самого?

И Харлин вдруг подумалось, что именно Чарли, которая была на короткой ноге с криминальным Готэмом, может в полной мере оценить этот факт.

— Даже не знаю, поздравлять тебя, сестрёнка, или деньги на похороны собирать, — хмыкнула Чарли.

Она внезапно посерьёзнела, и сквозь маску безбашенной девчонки проглянуло что-то новое, ещё неведомое Харлин. Такой свою сестру она ещё не видела.

— Всё так серьёзно? — неожиданно жалобно спросила Харлин. — Думаешь, я не справлюсь?

— Детка, — накрыла её руку своей Чарли, — ты можешь вылечить любого психа в этом чёртовом городе. Ты лучший мозгоправ из всех, кого я знаю. Но, чёрт возьми, ты не знаешь, что такое Джокер! И я была бы рада, если бы ты никогда этого не узнала. Ты можешь отказаться?

Харлин пыталась разобраться в своих чувствах, нахлынувших на неё после этих слов. Это было больно, обидно и горько. Что ни говори, а Чарли никогда не сомневалась в её компетентности. И в то же время появился какой-то страх, словно она поверила сестре. Да и сама Чарли выглядела непривычно встревоженной. А уж она-то видела побольше правильной Харлин.

— Я думала, ты обрадуешься, — совладала она с собой, отпив вино. — Всё-таки Джокер — это больше по твоей части. Мне кажется, вы бы нашли с ним общий язык. Вы похожи.

— Мы-то, похожи, — Чарли покачала головой. — Но одно дело я, и совсем другое — ты. Не знаю, готова ли я к встрече с Джокером, и было бы это интересно для меня. Наверное интересно. Но мне совсем не хочется отдавать ему на растерзание тебя. Я тобой слишком дорожу, сестрёнка.

Это прозвучало так неожиданно и так искренне, что Харлин внезапно растрогалась и почувствовала, как к горлу подкатил ком. Чарли никогда не говорила таких слов, причём так открыто и от всего сердца.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась она, в ответ сжав руку сестры. — Я справлюсь, Чарли.

— Надеюсь, малышка, — усмехнулась Чарли, мгновенно становясь самой собой.

***

— Хм-м-м… — взгляд изумрудных глаз впился в Харлин.

Джокер внимательно рассматривал нового врача. А та, в свою очередь, с не меньшим интересом рассматривала самого главного преступника Готэма. Предательски ёкнуло сердце, и в памяти всплыли вчерашние слова Чарли: «Ты не знаешь, что такое Джокер». Мысленно пообещав, что выскажет сестре всё, что думает за такой «правильный» настрой, Харлин внутренне собралась.

— Знавал я одну Квинзель, — между тем хмыкнул пациент, внимательно наблюдая.

Он прочитал имя на бейджике и теперь сопоставлял имеющуюся у него информацию.

— Здравствуйте, мистер Джокер, я ваш новый лечащий врач, Харлин Квинзель.

— Точно! — воскликнул Джокер. Если бы у него были свободны руки, он бы сейчас щёлкнул пальцами, за неимением полной свободы жестов, пришлось прицыкнуть. — Ту звали Шарлотта.

У Харлин перехватило дыхание. Она и предположить не могла, что психопат может знать её сестру. Ей стало страшно за Чарли.

— Милая была девочка, — продолжал Джокер, ядовито улыбаясь. От него не укрылось смятение доктора. Он нашёл первое слабое место. — Такая шумная… такая… бесстрашная… сумасшедшая. Прям как ты!

Харлин вспыхнула. Что ни говори, а сумасшедшей её ещё никто не называл. Но не следовало поддаваться на провокацию и идти на поводу у пациента. Здесь она главная, и она должна задавать тему беседе.

— Не вижу смысла в проведении тестов, — произнесла она несколько воинственно, слегка вздёрнув подбородок, — так как мои коллеги уже достаточно потрудились на этом поприще.

— О да, док, — широко улыбнулся Джокер. — Они славно потрудились и ушли на заслуженный отдых. Ты будешь так же… активно трудиться, как они, м? — похабно рассмеялся он.

Харлин завороженно смотрела на его шрамы, собравшиеся, словно гармошка.

— Рассказать тебе, откуда они, док? — он перехватил её взгляд.

— Думаете, я горю желанием услышать очередную лживую байку? — хмыкнула она.

Джокер рассмеялся.

— Откуда ты знаешь, что она будет лживой, м? — прищурился он.

Судя по всему, пациент пребывал в хорошем расположении духа, чем и объяснялась его разговорчивость и желание диалога.

— Я слышала много версий. У вас богатое воображение, мистер Джокер.

— Да, док ты права. Я могу рассказать тебе тысячу новых историй о происхождении этих шрамов. Но откуда ты знаешь, что они лживы? Ты знаешь, откуда они… и… таким образом, можешь судить об правдивости моих историй? А что такое правда, док, ты знаешь? А хочешь я расскажу тебе правду, которую ты не знаешь?

— Вы слишком зациклены на этой теме, — словно не слыша его, говорила Харлин, делая вид, что размышляет вслух. — Раз за разом вы к ней возвращаетесь, словно она имеет для вас очень важное значение. Словно вы мстите всему городу за своё увечье…

— Тц-ц-ц, — покачал головой Джокер, мрачно сверкнув глазами, — не всему городу, цыпа. Только семье Квинзель.

— Чем же вам так не угодила моя семья? — хмыкнула доктор.

— Твоя сестрёнка, Харл. Она же, кажется, так тебя называет?

Харлин вздрогнула. Это было слишком неожиданно. А Джокер продолжал, глядя в глаза и удерживая её взгляд, словно гипнотизируя.

— О чём бишь мы… Ага, дражайшая Шарлотта… Похоже, только мне она разрешила так себя называть, — хихикнул он. — Несравненная Чарли Квинн, королева преступного мира, которая решила завести себе собственного шута.

Доктор забыла, как дышать. Неожиданное признание Джокера объясняло вчерашние слова Чарли.

— Она тебе не рассказывала про меня? — поинтересовался он с самым невинным видом. — Мы должны были обручиться.

— Когда? — одними губами выдохнула Харлин.

— Хм-м-м, дай подумать… — притворно задумался пациент. — Кажется… в аккурат как раз перед тем, как она сделала это, — он провёл языком по внутренней стороне щёк. На мгновение кончик его языка выглянул в приоткрытый рот и прошёлся по губам.

— Это неправда! — вскочила с места Харлин.

Джокер громко рассмеялся. Победа в этом раунде была за ним.

— А знаешь, что она говорила о тебе, м? Моя зануда Харл — вот как она тебя называла. Слишком правильная, слишком послушная, слишком… скучная.

Харлин ожгла Джокера ненавидящим взглядом. Потрясение было слишком велико, чтобы она могла сдерживаться. Он практически повторял слова Чарли. Затем она сжала руки в кулаки, закрыла глаза и сделала медленный выдох.

Когда их взгляды снова встретились, доктор смогла с собой справиться и обрела привычную внешнюю невозмутимость.

— Поздравляю, мистер Джокер, вам удалось застать меня врасплох, — решительно призналась она. — Но я вам не верю.

— Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет. И правда под любым названием была бы… правдой, хоть тысячу ты раз скажи: «Не верю».

— Шекспир? — с интересом взглянула на пациента Харлин.

— Вольная трактовка, — улыбнулся он выжидающе. — На что только не приходится идти, чтобы дошёл смысл…

— В ваших стихах нет смысла, мистер Джокер.

— Зря ты так, — прицыкнул он языком. — Смысл есть всегда, Харли. Нет, я не согласен с Чарли. Харл — это слишком твёрдо, слишком сухо, слишком по-мужски. Харли гораздо лучше ласкает слух, не правда ли, Ха-а-ар-ли?

— Меня зовут Харлин, — отчеканила доктор. — Попрошу вас не коверкать моё имя.

— Не будь занудой, Харли, что бы там ни говорила твоя сестра.

— Мне кажется, что вы слишком заинтересованы моей сестрой, — мягко отозвалась Харлин с улыбкой. Самообладание давалось ей с большим трудом. Впрочем, никто и не говорил, что с Джокером будет легко.

— Ты гораздо интереснее её.

— Чем же?

Джокер провокационно улыбнулся и подался вперёд.

— Поговорим об этом в следующий раз, док, — прошептал он вкрадчиво.