Но все-таки окончательно отказываться от того варианта, что Самодвигин заказал Бартелеймонова и, естественно, профинансировал устранение компаньона, было нельзя.

Стало быть, эта версия пока оставалась. Необходимо было проверить ее в самое ближайшее время. Хотя как это сделать, если Самодвигин сейчас находится за границей? И когда вернется, неизвестно.

В принципе, если убийство организовал он, то он может оставаться вне досягаемости неопределенно долгое время. Действительно, это самая удобная позиция. Где находится предполагаемый заказчик – никто не знает. Допросить его на предмет нахождения во время убийства Бартелеймонова, то есть подтвердить или опровергнуть его алиби, не представляется возможным. Так что же делать в таком случае?

«Отрабатывать другие варианты, Таня», – сказала я самой себе.

– Елизавета, у меня к вам еще такой вопрос будет. Скажите, происходили ли с Константином Александровичем какие-то из ряда вон выходящие события в последние дней пять-шесть перед убийством?

– Какие-то такие события? А что должно было произойти? Я не понимаю… – растерянно сказала девушка.

– Ну, может быть, он был очень расстроен, или, наоборот, радовался чему-то?

– Да нет, ничего такого не было. Ну, то есть он был как всегда.

– Одним словом, бурных проявлений радости или печали вы за своим шефом не заметили?

– Да, не заметила, Константин Александрович вообще-то всегда был такой… ну, невозмутимый, что ли. Ну, не как робот, конечно, но все же…

– Хорошо, я вас поняла. Тогда давайте сделаем вот что. Вы постараетесь сейчас вспомнить, как обычно проходил рабочий день у вашего босса. Ладно?

– Ну ладно, хотя и вспоминать-то особенно нечего. Значит, Константина Александровича привозил сюда, в офис, его телохранитель и водитель Никита. Приезжали они обычно часам к десяти утра. Ну, иногда чуть позже, около половины одиннадцатого.

– Так, Константина Александровича привозил телохранитель и по совместительству водитель, – повторила я. – А кстати, вы не знаете, почему Константин Александрович обзавелся телохранителем?

– Не знаю. А что, это может быть важно?

– Я спросила потому, что, может быть, были какие-то угрозы в адрес вашего шефа? Или покушения? Было что-то подобное?

– При мне ничего такого не было.

– И от других сотрудников вы ничего подобного не слышали?

– Нет, ничего не слышала. Может быть, так полагается? Ну, бизнесмены ведь нанимают себе телохранителей, – пояснила Елизавета. – Они даже для своих жен нанимают охранников. Хотя в случае Константина Александровича это было бы лишним.

– Лишним что?

– Ну, нанимать охранника для хромоножки.

– Простите, хромоножка – это кто?

– Да жена Константина Александровича! То есть теперь уже вдова.

– А почему вы считаете, что охранять жену вашего шефа не было необходимости?

– Да кому она нужна? Вы просто ее не видели. Худая, как щепка, хромая к тому же, видимо, болезнь у нее такая. Кто на нее позарится? Смешно даже! – хмыкнула Елизавета.

– Ладно, давайте вернемся к обычному распорядку рабочего дня Константина Александровича, – предложила я. – Стало быть, он поднимался сюда, в офис, а его телохранитель оставался в машине и дожидался распоряжений шефа? Так?

– Да, так. Никита в основном находился в машине. Только очень редко, кажется, пару раз всего он поднимался сюда, в приемную, и сидел здесь, пока Константин Александрович не позовет его.

– Что, ваш шеф приглашал его к себе в кабинет? – уточнила я.

– Нет, Константин Александрович, когда быстро заканчивал свои дела, выходил из кабинета, и они вместе куда-то уезжали.

– Елизавета, а что вы можете сказать о Никите?

– Ой, я мало с ним общалась. Ну, потому что он ведь в основном все время в машине находился. А потом… Он такой неразговорчивый был, хмурый, неприветливый. Когда сюда приходил вместе с Константином Александровичем, сидел как истукан в углу на стуле. Двух слов от него нельзя было услышать. Хотя что от него ожидать-то? Он ведь в детдоме воспитывался, сирота круглая.

– Ладно, с телохранителем более-менее понятно. Теперь расскажите, как ваш шеф принимал посетителей? Я имею в виду, они предварительно договаривались с ним о дате своего визита? Или же к нему можно было попасть в любое время?

– Нет, Константин Александрович не сидел весь день, как простой служащий. Для того чтобы решать простые вопросы, есть заместители. Вот в основном посетители и шли к ним. А если какой-то вопрос замы не могли решить, то тогда людей отправляли к Константину Александровичу. В основном это касалось подписания договоров или чего-то подобного. В общем, если было что-то серьезное.

– Но тогда получается, что Константин Александрович принимал решения единолично? То есть он не совещался со своим компаньоном, так?

– Да, получается, что так, – согласилась Елизавета.

– И что, у них, как у компаньонов, не было по этому поводу трений, недоразумений?

Елизавета пожала плечами.

Я решила до конца прощупать эту тему – тему взаимоотношений Бартелеймонова и Самодвигина. Как же так? Два совершенно равных по величине руководителя солидной компании находятся в разных офисах, расположенных почти в противоположных концах города. И при возникновении определенных трудностей в функционировании предприятия каждый решает так, как считает нужным лично он сам? И чтобы при таком положении дел любой из них был бы доволен друг другом? Что-то верится в это с трудом.

– Значит, лично на прием к Константину Александровичу в эти дни никто не записывался?

– Я на память не помню, – сказала девушка, – надо посмотреть в ежедневнике. Но он у Константина Александровича в кабинете.

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Ну так давайте пойдем и посмотрим, – предложила я.

– Хорошо, пойдемте, – кивнула Елизавета.

Кабинет Константина Бартелеймонова был оформлен в классическом стиле. Прежде всего в глаза бросился массивный прямоугольный стол для переговоров в форме буквы «Т», выполненный из темного дерева. Стол был расположен перед большим панорамным окном с тяжелыми портьерами темно-синего цвета, затканными золотистыми узорами. Настенные панели, тоже из дерева темных тонов, а также лепнина на потолке и паркетный пол наполняли это помещение духом респектабельности и надежности. Все было весомо, дорого и престижно. Хотя, на мой взгляд, такая отделка кабинета подошла бы больше для руководителя постарше. Даже кабинет тестя Бартелеймонова – Владислава Барабанникова, в котором я была совсем недавно, выглядел по сравнению с бартелеймоновским как-то, я бы сказала, легковесно, что ли.

Елизавета прошла к столу и взяла большой ежедневник. Пролистав его, она прочитала записи:

– Вот, Татьяна Александровна, тут записано, что Константин Александрович принимал Лисенчикова П.А. из Базарного Карабулака, потом – Колесниченко А.Б. Этот приехал из Татищева. Они подписывали договора на поставку газовых котлов.

– Они вели переговоры при вас?

– Ну, в кабинете я не присутствовала. Просто Константин Александрович попросил меня организовать им чай. Я принесла все в кабинет и вышла. Такие солидные мужчины, эти посетители.

– Так, кроме этих двоих, больше ваш шеф никого не принимал?

– Нет. Константин Александрович занимался только с ними. Это была крупная поставка, поэтому и переговоры должен был вести руководитель, а не менеджер.

– Скажите, а незапланированных посетителей в эти дни не было? Ну, может быть, пришел кто-нибудь не по поставкам, а, скажем, по вопросу э… благотворительности. Ваша компания ведь, наверное, принимает участие в подобных акциях?

– Да, конечно. У нас есть специальная статья расходов. Но с этими вопросами идут к заместителям.

– Значит, было только два визитера, Лисенчиков и Колесниченко, – задумчиво произнесла я. – Скажите, а телефонные звонки к вашему шефу в эти дни поступали?

– Ой, ну конечно же, были. Только я принимаю их в то время, когда Константина Александровича нет в кабинете. А так – на звонки отвечает он сам.