Литмир - Электронная Библиотека

– Не удивлюсь, если окажется, что эти двое сами куда-то запрятали Женьку, – пробормотала Марго, имея в виду свою маму и Лану. – Подержат его с полгодика взаперти, получат за это время наследство, поделят его, а потом выходи, Женечка! Делай, что хочешь. Женись, на ком хочешь. Кому ты нужен без своих денежек!

Конечно, теоретически Женька может попытаться отсудить неправедно полученное бабами наследство. Ведь если он жив, то и наследства им никакого не полагается.

Но что такое наследство? В первую очередь это дом и квартира, а их можно продать и купить новую недвижимость. Мама купит дом на далеком тропическом острове, попробуй ее оттуда достань. А Лана купит недвижимость на имя детей, попробуй отсуди у несовершеннолетних. Есть еще деньги, но с ними вообще просто. Закрой счета, забери деньги и привет! Нет, конечно, суд назначит маме и Лане что-то выплачивать. Но много ли с них возьмешь? У Ланы официальный доход мизерный. У мамы еще меньше. Вот и получается, что останется Женька на бобах.

Когда отец составлял свое завещание, в котором указывал своим единственным наследником Женьку, уже тогда Марго подозревала, что добром это дело не закончится. Мама еще тогда возмущалась и протестовала. Правда, возмущалась она тем, что отец оставил без внимания супругу и дочь, Лана с детьми в расчет тогда не принималась. Но и тогда мама была против, чтобы отдавать Женьке единолично бразды правления.

– У кого деньги, тот и правит. Что же я в подчинении у собственного сына ходить должна?

Но отец был непреклонен. Он уже знал о заветной маминой мечте провести остаток дней под пальмами и очень ее идею не одобрял.

– Стареть нужно там, где родился, под березками!

Папа был патриот. Он и Марго с ее отъездом за океан не одобрял. И свое неодобрение открыто продемонстрировал в своем завещании. Мол, если хватило ума сорваться от родных корней, то нечего к этим корням теперь и присасываться.

– Пусть на новой земле укореняется, как хочет.

А Женька никуда не рвался. Ни в тропики, ни за океан, сидел себе тихо, вот и получил все накопления, которые сделал папа за годы своей службы на посту генерального директора в одной крупной компании-перевозчике. Накопления были хорошими. Марго где-то даже понимала маму с Ланой. Терять такие деньжищи было бы обидно, особенно терять из-за какой-то непонятной всем Глафиры.

И наверное, если бы заговорщицы честно признались Марго, где они держат Женьку, убедили бы ее в том, что брат находится в комфортных условиях, у него вдоволь еды и питья, а ограничен он лишь в своих передвижениях, то, наверное, она даже одобрила бы и их план, и этот домашний арест для брата. И ничего для его освобождения предпринимать не стала. Потому что свобода личности, конечно, это хорошо, но лишь в том случае, если эта свобода одной личности не идет в ущерб другим личностям. А то, что затеял братец, попахивало самым настоящим сумасшествием. Имея старушку мать и двух маленьких еще детей, он задумал отдать все свое состояние какой-то совершенно посторонней бабе. Настоящее сумасшествие.

Не хотел подарить свое состояние матери и детям, отдал бы его тогда уж лучше сестре!

Да, где-то Марго тоже считала себя обиженной. Или она не дочь своего отца? Или родители ее в капусте нашли? Она имела точно такие же права стать наследницей отцовского состояния. И сейчас она хорошо понимала чувства мамы и Ланы. Понимала, разделяла и где-то поддерживала. Но все дело в том, что мама с Ланой для Марго держались той версии, что Женька погиб. Между собой они утверждали, что брат в компании неких могущественных покровителей отправился в путешествие куда-то в Тибет, конкретно, в государство Мустанг, на поиски духовного просветления, надо полагать. А вот что случилось с братом на самом деле? Этого-то Марго и не знала.

Минувшая ночь для всех в доме была тревожной. Марго слышала, как мама с Ланой то и дело выглядывали в окна, бегали из комнаты в комнату и утверждали, что у них в саду кто-то ходит. Женщины звонили в полицию, где им советовали поплотнее закрыть окна и двери, но приезжать не торопились. После суматохи все успокаивалось, но спустя какое-то время повторялось вновь. Один раз даже мимо дома проехала машина полиции, они снаружи посветили фонариком, осмотрели двор, и после этого вроде бы никто больше не появлялся. И все же к утру Марго чувствовала себя просто ужасно. Тем не менее она поднялась и отправилась в город.

Общение свое она начала с визита к Эдику. Это был лучший друг Женьки, с которым они вместе работали многие годы. Работали в компании отца, где у Женьки было тепленькое местечко личного водителя, а Эдик работал в гараже компании. Так как возил Женька своего папу, то нетрудно догадаться, что работой он обременен не был. Эдик тоже имел в покровителях дядю, который был начальником гаража, и работой племянника также не перегружал. В общем, жилось этим двоим очень хорошо и весело, вплоть до того момента, когда в самой компании сменилось руководство.

Тогда произошло сокращение штатов, под его предлогом дяде Эдика пришлось уйти, а отца Женьки отправили на отдых, надо сказать, давно им заслуженный, но все же…

Папа предпочел бы оставить пост генерального по собственному желанию, но кто и когда такой шанс генеральным предоставляет. Что касается дяди Эдика, то он уходить вообще не собирался и потому счел свое увольнение прямым оскорблением. Тем более что сразу же после его ухода должность начальника гаража была восстановлена, и на нее был принят какой-то дальний родственник нового генерального. Общая обида еще сильней скрепила узы дружбы Эдика с Женькой, ведь ничего так не помогает нам ценить друзей, как общий враг.

Но Эдик хотя и охотно согласился поговорить с Марго, но помочь ей ничем не мог.

– Не знаю я, где Женька. Он вообще в последнее время стал какой-то странный. Не нужно ему было к этой Глафире ходить.

И тут Глафира!

Марго мысленно поздравила саму себя с удачей. Если Эдик что-то знает про Глафиру, она сумеет из него эту информацию вытянуть.

А Эдик и не пытался ничего скрывать:

– Я ему сразу сказал, что глупая это затея. Чем Глафира ему может помочь, если самые лучше врачи ничего не смогли у Женьки обнаружить? Кто такая эта Глафира?

– Вот именно! Кто она?

– Да никто! Шарлатанка! Выдает себя за мага и медиума, ясновидящая и путешественник по потусторонним мирам. Все в одном флаконе. Стоимость посещения полторы тысячи рублей. Интим за отдельную плату.

– Она проститутка?

– Моральная! Разводит людей на бабки! Ты же знаешь, что Женька все время в обмороки падает?

– Мне говорили, что он засыпает.

– Один фиг! Если ты идешь, идешь, а потом вдруг бац, и отключаешься, то не все ли тебе равно, в обморок ты бухаешься или просто засыпаешь? Эффект один и тот же получается. Ты валяешься на полу, и это еще при удачном стечении обстоятельств. А если ты в этот момент поднимаешься по лестнице, спускаешься на эскалаторе, стоишь на перроне в метро? А? А если тебя за рулем машины вдруг вырубит? Это же все! Крышка! Крышка от гроба!

Марго судорожно сглотнула. Слова Эдика больно отдались в ее сердце.

– Можно про Глафиру?

– Так вот я и говорю, Женька по врачам за полгода вдоволь находился. И денег им отдал немало, и силы потратил, а главное, результата – ноль! Никто из них не смог ему объяснить, что с ним происходит и почему это с ним происходит. Женька и за руль садиться перестал. Две аварии у него уже были, третью он мог и не пережить. А приступы между тем становились все чаще. Мать ему каску купила, чтобы он на улице носил.

– Каску?

– Да, велосипедную каску. И еще наколенники и налокотники. Прочла на каком-то форуме, что есть такая болезнь, когда люди внезапно вырубаются. Идут, идут, а потом вдруг что-то у них в мозгу переключается – и мгновенный сон. И падают. И ушибаются. Вот она там и вычитала, какие меры безопасности можно предпринять. Одному ванну ни в коем случае не принимать, потому что заснешь и тогда утонуть в ней запросто можно. Потому обязательно надо, чтобы рядом кто-нибудь сидел. За руль ни-ни. Даже не подходить близко к машине. И всюду ходить только в каске. Если упадешь, то голову от удара каска тебе предохранит.

8
{"b":"671497","o":1}