— И ты так легко согласился на эти условия?

— Видела бы ты свое лицо в тот момент, когда поняла, что напротив тебя сидит еретица! Это лицо долго стояло у меня перед глазами. Ты выглядела беззащитным испуганным ребенком, который только что осознал, что монстры существуют. Я тогда подумал, что, наверное, это все не для тебя. Поэтому попытался тебя оттолкнуть, а потом согласился на сделку, задавив в себе желание утащить тебя в свой лес. По правде говоря, мы с банником оба были уверены, что нечистая кровь себя не проявит. Но, видимо, леший, чья кровь тебе досталась по наследству, был очень силен. И изменения все же начались. Не буду врать, что я расстроился.

— Ты же понимаешь, что это звучит ужасно, да? — хмыкнув, уточнила я. — Абсолютно по-негодяйски.

— Должен открыть тебе один секрет, — Влас немного наклонился вперед и приглушил голос: — Я вообще не отличаюсь добротой. По правде говоря, я прямо вот настоящий, всамделишный гад со всеми вытекающими.

— Да ладно, не может быть! А до этого казалось, что ты просто милашка, — фыркнула я.

— Одно другому не мешает, — вполне себе серьезно заключил леший. Я вдруг поняла, что он сидит намного ближе, чем было изначально. Когда успел придвинуться? Мой взгляд уперся в широкую грудь. На сильные руки Власа я вообще старалась не смотреть. С моим живым воображением это было небезопасно. А ведь я еще не выяснила самое главное.

— Ты хотел силой утащить меня в свою избушку! — выпалила нервно. — Я боюсь, что это может повториться!

— Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда тебя похитила эта чертова банница? — со вздохом спросил Влас. — Да у меня чуть крыша не поехала от мысли, что я мог тебя потерять.

— Не хочу тебя огорчать, но она у тебя поехала, — поправила я.

— Это мое нормальное состояние. Я по жизни с приветом, — хмыкнул Влас. — Боюсь, окончательно спятивший леший был бы в разы страшнее.

— Куда уж страшнее-то? — гнула свою линию я. — Ты самый страшный представитель нечисти из всех, которых я встречала. Даже страшнее того мясного привратника.

— Ну, спасибо, — возмутился Влас. — Всегда мечтал услышать от девушки, что я самый страшный на свете. С такими комплиментами и оскорблений не надо.

— Не притворяйся обиженным. Все равно перевести стрелки не удастся! Пока что пострадавшая здесь я.

— Эх, не получилось, — начал притворно сокрушаться Влас. — А какая была задумка! Я планировал все повернуть так, чтобы через полчаса ты сама начала извиняться за то, что обидела бедного маленького лешего. Ну да ладно. В общем, когда я спас тебя от Огнеславы, я едва не спятил и решил, что больше никому не позволю тебя обидеть.

— Намерения благородные, — насмешливо признала я. — План подкачал. Дело в том, что, если украсть девушку и закрыть ее в своей избушке, ей это может совсем не понравиться.

— Правда? Ну не знаю, не знаю, — притворился задумчивым Влас. — А если при этом ее нагло совращать?

— Тоже не факт, что сработает. Она все равно захочет сбежать.

— С другой стороны, на трясущихся ногах тоже далеко не уйдешь, — философски заключил он. К своему стыду, я не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Почему на трясущихся?

— Да уж не от страха, — усмехнулся леший. До меня дошло. Кажется, я покраснела.

— Так вот какие у тебя были на меня планы! Затр… эээ… укатать до изнеможения?!

— Почему это — «были»? — мило удивился Влас.

— Так! Хватит соскакивать с темы! — психанула я.

Он посерьезнел.

— Да, я виноват. И в том, что хотел утащить тебя в избушку, и в том, что украл твое желание у Совета ведьм, и в том, что обеспечил себе постоянный доступ в город. Но знаешь что? Я ни о чем не жалею.

— Блин, Влас!

— Что? Зато честно. Я больше не собираюсь тебе врать.

— И на том спасибо, — проворчала я. — Хоть бы тогда постарался… смягчить подачу, что ли.

Ну, к примеру, сказал бы, что не мог ни есть, ни спать, представляя себе, что я стану человеком, и поэтому решился на отчаянный шаг… или еще что-то в этом роде. В меру трогательное и романтичное. Ведь мог ты такое сказать?

— Не мог.

— Почему?

— Для этого у меня слишком противный характер.

Тут, признаюсь, я не выдержала. Расхохоталась.

На самом деле, Влас сделал больше, чем можно было рассчитывать. Я упустила из внимания одну существенную мелочь: он не человек, он леший. И это огромная разница. Обычный мужчина и сверхъестественный — это не одно и то же. Нельзя мерить их одной меркой.

Леший не будет вести словесные перепалки с моим обидчиком. Он его убьет.

Леший не будет строчить слезливых посланий. Он просто придет и снесет все замки и запоры, которые попадутся ему на пути.

Леший не испугается моей истерики, даже если у меня вылезут клыки и когти. Он схватит меня в охапку и будет держать, пока я не успокоюсь.

И да, леший не будет ждать, пока девушка сама дозреет до мысли, что лучше него никого нет. Он закроет ее в избушке и отлюбит до трясущихся коленок. И то, что Влас все же удержал в узде свои желания и ради меня организовал себе постоянный доступ в город, — это и есть самая настоящая романтика.

По правде говоря, у меня был еще миллион вопросов, но я почему-то не стала их задавать. И Влас молчал.

Атмосфера в комнате неуловимо изменилась. Воздух стал густым и тягучим настолько, что у меня закружилась голова. Там, где рука Власа, закинутая на спинку дивана, слегка касалась моей спины, кожа вдруг обрела невероятную чувствительность. Мне показалось, будто между кожей и его пальцами проскакивают микро-разряды. Внутренняя дрожь пробежала от желудка к горлу, мельчайшие волоски на теле встали дыбом.

Влас резко поднялся и подошел к распахнутой балконной двери.

— Куда ты? — облизнув губы, спросила я. Слова приходилось выталкивать с трудом.

— Я себя уже почти не контролирую, — спокойно отозвался он, не оборачиваясь. Настолько спокойно, что я поняла: он на грани. Но почему он сдерживается?

Повисла невыносимая, неподъемная тишина… Мне вдруг пришло в голову, что я заглянула в его чувства, но ничего так и не ответила ему. А ведь он мне открылся.

Я кинула взгляд на застывшего лешего, который, судя по всему, в настоящий момент вел нешуточную борьбу с собой. Он был напряжен, как клубок высоковольтных проводов.

— Влас, — тихо позвала я, вставая с дивана и делая шаг к нему. Он вздрогнул всем телом.

— Что? — голос звучал глухо.

Так, еще бы вспомнить, какую формулировку он использовал там, у подъезда. Ах да.

— Я прошу тебя остаться.

Он резко обернулся. Его глаза горели так ярко, что больно было смотреть. Он все понял.

— Ты же понимаешь, что обратного пути не будет? После этого я тебя не отпущу. Не дам сбежать и спрятаться.

— Понимаю, — во рту резко пересохло.

Он скользнул ко мне стремительно и бесшумно, как кобра. Я невольно попятилась. Не потому, что передумала. Просто Влас выглядел как-то особенно хищно. Он остановился так близко от меня, что если бы я немного подалась вперед, то наши тела соприкоснулись бы. Я глубоко вдохнула запах лесных трав и подняла глаза. Леший смотрел так, что я снова почувствовала себя овечкой, к которой подкрадывается тигр. Было в его взгляде что-то такое… будто он готовился к последнему рывку, после которого, наконец, получит желанную добычу. Предельная сосредоточенность и… предвкушение.

Удерживая мой взгляд, он жестко спросил:

— Ты — моя? Хорошенько подумай, прежде чем согласиться. У леших это признание не ограничивается словами. Я сделаю так, что все будут видеть, что ты — моя. Готова ли ты к этому?

Я промолчала, чувствуя жуткую пустоту в желудке. Неизвестность страшила.

— Ты — моя? — еще раз спросил леший, не сводя с меня своих бесовских глаз, которые горели, как два зеленых угля, делая его лицо совершенно нечеловеческим и по-настоящему жутким.

Я вздрогнула и ответила еле слышно:

— Да.

— Скажи это!

— Я твоя.

— Готова доказать?

— Да, — в этот раз получилось увереннее. Его глаза полыхнули торжеством.