— Тихо! Все в порядке. Просто за твое здоровье беспокоюсь. Недавно вон животом маялся. Кстати, сейчас-то как?

— Нормально. Леший же подлечил… Не беспокойся, я, вообще-то, крепкий. Могу даже несъедобные вещи переваривать. Просто упыри с полуночниками меня пока ловили — повредили малость… Они ж дурные, сил-то не рассчитывают. Да я еще и вырывался активно.

Я достала Хана из рюкзака, посадила на подоконник и согрела ему молока, размышляя, с чего начать деликатный разговор. А потом плюнула на все, села напротив Проши и прямо попросила:

— Проша, расскажи-ка мне про свою бывшую хозяйку.

Он застыл, не донеся ложку до рта. Варенье закапало ему на волосатую грудь, но он даже не заметил. Пауза затянулась.

— Она ведь стала еретицей?

Коловертыш долго не отвечал. Я уж испугалась, что он сейчас встанет, просочится в окно, и больше я его не увижу. На улице раздался раскат грома. Кажется, надвигалась ночная гроза. Этот звук словно привел Прошу в себя. Он вздрогнул и, наконец, положил почти пустую ложку на блюдце.

— Да, — сказал еле слышно.

— Почему ты это скрывал?

— Боялся, — он понемногу приходил в себя.

— Боялся, что я тебя выгоню? Не захочу иметь дело с прислужником черной ведьмы?

— И этого тоже, — Проша опустил глаза. — А еще, если обо мне узнает Совет ведьм, то они заберут меня для допроса и особенно церемониться, поверь, не будут. Я для них даже не второсортное существо, а так… что-то вроде личной вещи моей бывшей хозяйки. Поэтому никто не озаботится использованием… эээ… ну, скажем, бережных методов. Есть гораздо более эффективный способ вывернуть мою память наизнанку и просмотреть ее, словно фильм. Только вот вряд ли я смогу это пережить…

Я ахнула и прикрыла рукой рот. Да уж, у Проши была более чем веская причина таиться ото всех, даже от меня. Ведь мы, по большому счету, только познакомились. Он не может быть уверен на сто процентов, что я не сдам его Совету в обмен на что-то ценное. А учитывая, как сильно Совет хочет найти союзника еретицы, за Прошу я могла бы, пожалуй, попросить желание! Внезапно я поймала его пристальный взгляд. Конечно, он понял, о чем я думаю! И испугался, что искушение будет слишком велико.

— Не бойся, я друзей не продаю, — поспешила успокоить его я. — Но все-таки как у такой гнусной черной ведьмы, как она, мог быть такой восхитительный помощник, как ты?!

— Она не всегда была такой… Трудно поверить, но когда я только вывелся, она была вполне нормальной. Ну, насколько это возможно для ведьмы. И она хорошо ко мне относилась. Я даже думаю, она меня по-своему любила, — сумрачно отозвался коловертыш.

— Прости, что заставляю тебя вспоминать это все… Но, Проша, это значит, что надежда еще не потеряна! Ведь ты можешь мне помочь! Если, конечно, ты не против…

Он немного помолчал, а потом сказал с глубоким вздохом:

— Ладно. Что ты хочешь знать?

Удивительно, но мне показалось, что, помимо обреченности, в его голосе прозвучало что-то вроде облегчения. Кажется, бедняге надо было выговориться.

— Все! Я хочу знать все! Как она стала злой? Как узнала, что стала еретицей? И что делала сразу после этого? Буду благодарна, если ты особенно подробно опишешь ее последние дни перед отбытием из города: с кем общалась, кого посещала, о чем разговаривала с тобой.

— Хорошо.

Проша помолчал, собираясь с мыслями, а потом приступил к повествованию. Признаться, я слушала его, открыв рот. За окном набирала обороты гроза, и раскаты грома были достойным фоном для этого жутковатого рассказа.

Изначально Проша искренне считал, что ему повезло с хозяйкой. Нет, конечно, как и все ведьмы, она была пакостной и развратной. Но при этом называла его Пушистиком и почти никогда не забывала поблагодарить за услуги, которые он ей оказывал. И все было хорошо, пока у нее не появилась одна навязчивая идея.

Стелла была сильной ведьмой, но все равно ей хотелось больше могущества. Она мечтала стать одной из старейшин в Совете ведьм, и это желание день ото дня становилось все более жгучим.

На самом-то деле, каждой ведьме нет-нет да и забредает в голову мысль: «Вот бы мне больше силы… я бы тогда ух, как развернулась!» Умная ведьма подумает так, да и забудет об этом. Но на сотню-другую умных ведьм всегда находится одна придурковатая, которая решает воспользоваться единственным доступным способом увеличить свою силу. А способ этот, разумеется, отвратительный и смертельно опасный.

И вот однажды, в безлунную ночь, Стелла разделась догола, взяла в руку ритуальный кинжал и покинула дом. Проша тайком последовал за ней. Он и сам не мог объяснить почему. Просто чуял, что ведьма решилась на что-то ужасное и запретное.

Он понял, что его догадки верны, когда Стелла завернула в одну из подворотен и заколдовала какого-то бродягу. Бедняга впал в транс и пошел за ведьмой как привязанный.

Как выяснилось, она направлялась на холм, который располагался за городом, недалеко от их дома. Взойдя на вершину, Стелла совершила жертвоприношение — хладнокровно заколола бродягу, обмазалась его кровью и воззвала к сущностям столь темным, что даже самый распоследний упырь взвыл бы от ужаса при одном упоминании о них. Когда Проша понял, что именно она делает, он задрожал как осиновый лист и едва не сбежал. Может, он и сбежал бы, но от страха отказали ноги.

Как и следовало ожидать, темные сущности охотно откликнулись на зов. Тьма перед ведьмой сгустилась и выплюнула отвратительную человекообразную тварь с горящими глазами, острыми зубами, извивающимся красным языком и гипертрофированными мужскими причиндалами. Ну а дальше… думаю, вы и сами догадались, как конкретно проходил процесс заключения сделки. Чуть ли не до самого утра обнаженная ведьма самым извращенным образом отдавалась чудовищу, и в процессе он вливал в нее силу, а взамен, в качестве оплаты, забрал маленький кусочек души. Казалось бы, что может быть отвратительнее, чем отдаваться ужасному демону? Но — вот парадокс! — в сам момент совокупления с этим дьяволом ведьма ощущала невероятную эйфорию! Что ж, логично. Если бы сходить с правильного пути не было зачастую так сладко, все мы делали бы это гораздо реже.

Как только тварь исчезла, Проша поспешил вернуться домой, чтобы не вызвать подозрений. Чуть позже туда явилась и Стелла. Она выглядела так, словно пребывала в состоянии наркотического опьянения: смеялась, пела, рассказывала коловертышу о том, как прекрасен мир…

На следующий день Стелла с блеском выдержала одно из испытаний Совета ведьм и вошла в число претендентов на пост старейшины. И казалось, цель почти достигнута, но…

Возможно, не так страшно потерять один крошечный кусочек души. Страшно другое. После первой дозы практически невозможно устоять и не воспользоваться вновь услугами темных сущностей. Рано или поздно искушение становится непреодолимым. Вскоре ведьма заключила новую сделку. И снова расплатилась кусочком души. С этого момента она уже не принадлежала себе, но еще не догадывалась об этом. Ведь ловушка так приятна, так восхитительно сладка… Ну а потом по накатанной: сделка следовала за сделкой, и вскоре от души ничего не осталось. К сожалению, ведьма не заметила, что опасный рубеж пройден. Ей казалось, что до точки невозврата еще далеко. Как и заядлый наркоман, она до последнего пребывала в иллюзии, что прекрасно контролирует ситуацию. Когда Проша пробовал ее вразумить, она злилась и срывала на нем ярость. Чем больше времени проходило с ее последнего похода на холм, тем более злобной и раздражительной она становилась. Ей уже было плевать и на Совет, и на старейшин. Все, что она хотела, — это получать новые и новые дозы силы, ведь только это могло заполнить внутреннюю пустоту и вернуть ей хорошее расположение духа. Поэтому она продолжала влезать в долги, не подозревая, что расплачиваться уже давно нечем.

Прозрение наступило резко и неожиданно. Однажды у ведьмы случился приступ. Она вдруг ни с того ни с сего упала на пол прямо посреди обеда и начала биться в конвульсиях. Глаза закатились, изо рта пошла пена. Проша испугался, что хозяйка умирает, и бросился откачивать. К счастью, она пришла с себя.