Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Завершенность образа революции, созданного в рамках социальной философии марксизма, определяется рядом факторов. Одним из наиболее значимых было определение субъекта, в деятельности которого и будет достигнута свобода, справедливость и равенство. Лейтмотивом социальной революции стала идея освобождения пролетариата. Но, освобождая себя, пролетариат освобождает и всех трудящихся от любых форм эксплуатации. Достижение целей революции было возможно в результате исторического творчества рабочего класса, совершения пролетарской революции и установления диктатуры пролетариата. Революция видится главным инструментом этого коренного преобразования социальной действительности. Революция, согласно классикам марксизма, должна созреть в глубинах общества, она является прежде всего объективным процессом и может разразиться на политическом уровне лишь тогда, когда в экономической жизни созреют все ее предпосылки. Содержание революции было определено К. Марксом в Предисловии к «К критике политической экономии»: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке»[2]. По отношению к конкретно-исторической, современной им эпохе они указывали: «Вот уже несколько десятилетий история промышленности и торговли представляет собой лишь историю возмущения современных производительных сил против современных производственных отношений, против тех отношений собственности, которые являются условием существования буржуазии и ее господства»[3].

В. И. Ленин в работе «Марксизм и восстание» также отмечает: «Восстание чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться на революционный подъем народа. Это во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых, половинчатых, нерешительных друзей революции. Это в-третьих»[4].

Уже по этим коротким цитатам мы можем увидеть, что образ революции в марксизме предстает как образ закономерного и объективного движения истории, созревания в ней предпосылок для качественных изменений. Противоречия экономического развития, обостряясь, побуждают людей к действиям. Объективный фактор провоцирует инициативы субъективного порядка. Революция одновременно закономерна и благородна.

В настоящее время редко можно встретить философскую концепцию, в которой бы отрицалось, что объективной основой революции всегда являются противоречия экономического развития. В то же время дальше этого признания согласие различных философских школ не идет. Каждая концепция начинает абсолютизировать отдельные виды экономических противоречий. Марксисты настаивают на противоречии между ростом производительных сил и отжившими производственными отношениями. Представители теории конвергенции видят причину революций в окостенении основных форм мирового хозяйства и отсутствии обмена между ними, точками роста. Указывается также на противоречие между возросшими потребностями общества и застоем экономики, между национальными и интернациональными социокультурным тенденциями и так далее.

Как видим, круг факторов оказывается достаточно широк, и в него входят и моменты субъективного порядка. Маркс и Энгельс также учитывали присутствие случайного и субъективного в революционных событиях. Такое понимание стало одним из элементов материалистической трактовки истории. Основным субъектом революции являются массы, люди; влекомые экономическим процессом, они начинают осознавать, к чему способен привести это процесс и какова может быть их собственная роль в изменении социальной ситуации. Революции начинаются в головах людей, а их последствием становится радикальное преобразование всех сторон жизни.

Классический образ революции возникает на основе оригинальных и глубоких социально-философских, концептуальных идей, свидетельствующих о становлении социальной философии. Утверждение идеи революции как образа, который может быть воспринят на уровне массового сознания, происходит в результате её адаптации к особенностям возможного носителя этих идей. Происходит это на основе использования форм изложения, характерного для публицистики, введения многочисленных метафор из различных сфер обыденной жизни или же популярных процессов и событий. Такую работу начинают сами классики революции и в дальнейшем продолжают их последователи. Так, обосновывая место революции в социальном прогрессе как основного движителя, который устраняет основные преграды на этом пути, Маркс называл революции «локомотивами истории»[5]. Другой метафорой, которую использовал Маркс при определении революции, было «крот истории». Словосочетание «крот истории» впервые использовал Гегель для определения некоторой не познанной человеком логики исторических событий. В дальнейшем у Маркса «крот истории» – это революция. Революция роет, подкапывает старый порядок вещей, революция – двигатель прогресса. Революция выступает и «повивальной бабкой» истории, она позволяет появиться на свет подлинной «истории человечества» вместо затянувшейся предыстории. Ф. Энгельс, обосновывая необходимость революции, сравнивал её с рыцарским поединком, он писал: «… В революции, как и на войне, в высшей степени необходимо в решающий момент все поставить на карту, каковы бы ни были шансы… Бесспорно, во всякой борьбе тот, кто поднимает перчатку, рискует быть побежденным, но разве это основание для того, чтобы с самого начала объявить себя разбитым и покориться ярму, не обнажив меча?»[6] Уже в следующую историческую эпоху В. И. Ленин, говоря о необходимости революции, сравнивал её с праздником, писал: «Революции – праздник угнетенных и эксплуатируемых. Никогда масса народа не способна выступать таким активным творцом новых общественных порядков, как во время революции»[7]. Созданный образ революции выступает как нечто возвышенное и в то же время необходимое в истории человека; он складывался под влиянием массового порыва людей к свободе и счастью после мрачного периода подавления земных идеалов и интересов в пользу благ небесных. Люди получили реальную возможность вместо обещанных неземных благ завоевать их на Земле, и лучшего для этого средства, чем революция, трудно было придумать. По этой причине большинство осознавших такую «простую» истину стало в один миг революционерами, и напрасно искать причины этого в каких-то международных заговорах или деятельности масонов. Почва для революций оказалась подготовлена, и дело было за тем, кто первый бросит клич и позовет на баррикады. Поэтому образ революции запечатлен в наиболее ярких произведениях искусства, поэзии, музыки, живописи, скульптуры и т. д. И можно утверждать, что действительным автором этого образа явился революционный народ, что надолго определило последующее воплощение революционных идеалов, до тех пор, пока проза жизни не превращала заряженное революционной энергией общество в обывательские слои. Процесс начинался снова, но уже с другими действующими лицами и в других исторических условиях, и продолжается постоянно, вплоть до наших дней.

Но образ революции нёс в себе не только яркий и привлекательный позитив, побуждающий к массовым действиям и коренным преобразованиям общественной жизни, но негатив, который до поры был не проявлен в своём содержании. Таким негативом выступает проблема насилия, крови и страданий, которые сопровождают революцию. Эта сторона революции и стала объективной основой возникновения сознания антиреволюционности, когда признается идея целенаправленных и качественных трансформаций социального организма, но без насилия и крови. Образ революции изначально несет в самой себе свою противоположность, возможность аберрации, когда одновременно появляется новый смысл и сохраняется конечный смысл события, в то же время меняющий его содержание.

2
{"b":"671480","o":1}