Но пока нужно слушаться. Потом тоже, все-таки я люблю и маму, и папу. Поэтому жечь мосты не собираюсь. Просто поищем компромисс!

– Куда идем? – мне очень хотелось усесться Ларсу на колени, но сейчас он обнимался с новым комиксом, значит, место занято. Поэтому устроилась рядом, на стуле с высокой спинкой.

– Пока никуда, а после – в ночной клуб.

– Нечестно! – возмутилась я. – Меня туда не пустят!

– И правильно сделают! Тебе еще в Колледж поступать, нельзя светиться в этих забегаловках.

Вот почему родители не любят Ларса? У них же даже взгляд на мое будущее совпадает! Колледж, не меньше!

– Не пойду на Экзамен!

– Куда ты денешься! – Ларс перевернул страницу. – В наше время нужно иметь стабильную работу, иначе глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в Трущобах.

При упоминании о страшном районе, где властвовали саро, тени в углах словно сгустились.

– Не будем о плохом! Может, прогуляемся? – сидеть в полутемном подвале, когда на улице светит солнце, а на небе ни облачка, настоящее преступление! Почти такое же, как отвлекать Ларса от комикса.

– Я хотел поработать! – он кивнул на блокнот и несколько карандашей.

– Ну Ларс!

– Тем, кто не имеет достаточно мозгов, чтобы решиться на Экзамен, приходится пробиваться самостоятельно!

Ларс мечтал стать известным художником комиксов. И, хотя его историй ждал весь район, он считал, что рисует недостаточно хорошо, чтобы принять участие в конкурсе.

– Мозгу нужен кислород! И отдых! Иначе он не сможет работать! – я отняла карандаш и блокнот. – Так что идем гулять!

Встреча в кафе совершенно вылетела у меня из головы. Было бы о чем помнить!

День пролетел незаметно. Солнце скрылось за горизонтом, небо потемнело, но на это никто не обратил внимания, потому что город сиял огнями, и тут было светло в любое время суток.

– Сгоняем в «Аврал»? – предложил Ларс остальным.

– Говорила же, что нельзя! – возмутилась я.

– А тебя и не зовем, маленькая еще! – Ларс щелкнул по козырьку кепки, натягивая её мне на нос. – Беги домой, малявка. И учись как следует!

Вот это было обидно!

А ребята уже подходили к ведущим в подвал ступенькам ночного клуба. Охранник скользнул сканером по запястьям, считывая с чипа возраст, и махнул рукой, пропуская. Я осталась снаружи, не зная, обижаться на Ларса или восхищаться. Решила – второе. Он же хочет, чтобы я поступила в Университет! Сару и Кори не прогнал, об их репутации ему заботиться незачем!

Над головой вспыхнул рекламный экран. Диктор привычно напомнил о комендантском часе для несовершеннолетних – появляться на улице после одиннадцати вечера без сопровождения опекунов не разрешалось. Цифры на заднем плане мигнули, начиная обратный отсчет – у меня осталось чуть больше получаса.

Успею!

Срезая путь через подворотни, ныряя в дырки в заборе, удивилась, что за весь вечер никто не позвонил. Ни мама, ни папа. Обычно чуть задержусь, и коммуникатор начинает разрываться от сообщений. Правда, из кафе я написала, что пойду к подружке делать физику, с которой не могла разобраться самостоятельно. Наверное, поверили?

Дом встретил сиянием окон. Снизу было невозможно разглядеть свои, но знала – они мягко светятся, маня в тепло и уют квартиры. Мама, наверное, напекла к ужину печенья, и мы будем говорить обо всем. А потом разойдемся по своим делам: мама заканчивать какой-нибудь срочный заказ, папа – мыть посуду, а я засяду за уроки.

Двери лифта разъехались с легким шипением. Щелкнул замок, среагировав на отпечаток пальца.

В квартире царила тишина. И темнота.

– Я дома!

Отзываясь на звуки голоса, под потолком загорелась лампочка. И я чуть было не выскочила обратно за дверь: по полу рассыпались осколки зеркала вперемешку со всякими мелочами, которые всегда лежали на узкой консоли, ключами, проездными жетонами и стикерами для быстрых записок.

– Мам?

Никто не ответил, и я, не разуваясь, сделала первый шаг.

Под ногами захрустело стекло. Так громко, что показалось, слышно даже на улице. Я замерла, а потом рванула в комнату.

В огромное – от пола до потолка – окно врывался свет софитов и рекламных щитов. Обычно его отсекали тяжелые занавески, но сейчас они не были задернуты. А на полу…

– Мама? – не поверила собственным глазам. – Пап?

Кровь уже застыла, превратившись в липкое желе. Я долго не решалась наступить в темную лужу, но не подойти к неподвижным телам не смогла.

– Пап? – позвала еще раз, понимая, что он не ответит – через всю спину тянулся длинный порез, перебивший позвоночник.

У мамы было перерезано горло, а в руках она сжимала длинный, тонкий клинок. Точно такой же, как носили саро. Откуда он у неё? И что здесь произошло?

Тихие шаги отдались в ушах набатом. Не думая, я выхватила из материнских рук меч и выставила перед собой.

– Кто здесь?

Шаги прекратились, а вспыхнувший свет на мгновение ослепил и меня, и убийцу.

Я пришла в себя первой – все-таки глаза уже привыкли к рекламным софитам, заливающих комнату, а вот преступник вышел из темноты.

Короткая стрижка. Наглый, чуть кошачий прищур темных глаз. Костюм от Керуо. И тонкий клинок в правой руке.

– Ты! – воскликнули одновременно.

Не знаю, почему я успела среагировать первой. Наверное, помог адреналин, говорят же, что в экстремальных ситуациях человек способен на многое. А я боялась, до дрожи в коленях, до невозможности дышать, до…

В общем, я распахнула окно прежде, чем убийца сделал хоть шаг. И замерла, балансируя на краю.

– Не надо!

Тихий, чуть хрипловатый голос утонул в городском шуме.

– Остановись! Я все объясню!

Что объяснишь? Что решил отомстить за тычок в кафе? За то, что не извинилась? Знаю ведь, что у вас и за меньшее пальцы отрезают. Или заставляют вспороть себе живот. Мама всегда говорила, чтобы я не слушала чушь и лучше училась… Мама… Ох, я бы что угодно сейчас отдала, я бы даже в Университет, я бы…

– Отойди от окна! – убийца сказал этот так, словно не сомневался, что послушаюсь. И мне захотелось повиноваться! Сделать шаг вперед, перестать чувствовать пахнущий выхлопами и пылью ветер, закрыть окно, отсекая шум…

– Ну же! – поторопил саро. – Не балуйся, все-таки семьдесят второй этаж!

И я шагнула. Прямо в распахнутые створки окна.

Последнее, что услышала – отчаянный крик.

Ветер ударил в спину, помог, прижал к стене и ступни встретились с узким карнизом. Я уже пробегала по таким, даже не замечая. Но не на семьдесят втором этаже!

Признаюсь – мечтала. Скользнуть по стеклянной стене, упереться в бетонный выступ. Два шага вправо и снова – скольжение, наискосок, как следует оттолкнувшись.

Это карниз пошире, стоять на нем безопасно, можно даже осторожно двигаться.

Люди в квартире спрятались за толстыми занавесками. Меня они не увидят, а от саро, который наверняка высматривает сверху, скрывает козырек. И темнота. Черная толстовка на фоне черных окон – попробуй разгляди! И я замерла, чтобы не выдать себя даже легким движением.

Ветер тут сильный, трикотажная ткань не спасает от холода, да и стоять, прижавшись животом к стене, неудобно. Ноги затекают, а это опасно. Еще чуть-чуть, и можно сорваться. Наверное, придется рискнуть.

Сантиметр за сантиметром остаются позади. От напряжения болят мышцы, но угол дома все ближе. Там есть несколько вентиляционных отверстий, они четко были обозначены на плане, который я изучала, порываясь в очередной раз сбежать от надоедливого надзора родителей.

Ну что же, мечты сбываются. Только не так, как хотелось.

Усмешка вышла горькой. Я не вижу себя в отражении стекла, но знаю, потому что веселиться не с чего. Хочется плакать, но нельзя – затуманенный взгляд может стоить жизни.

Шажок, еще один…

Шум снизу усиливался. Но его тут же заглушило гудение – я добралась до панелей, прикрывающий воздуховоды. За ними было немного места – как раз чтобы сесть, подтянув ноги к животу.

Пыль въелась в бетон, а еще это место облюбовали голуби. Плевать на загаженный пол, я просто вползла за панель и затихла, обняв колени руками.