«Не хватало еще, чтобы глаза какой-то мертвой ведьмы решали за меня, куда смотреть! — раздраженно подумала Марго, но тут же обругала саму себя. — Включи, наконец, мозги! У тебя больше нет возможности вести себя как капризная девчонка!.. Забавно, взрослею, что ли?»

Марго грустно улыбнулась. Она еще острее почувствовала, что хочет назад — в школу, к своим кажущимся теперь такими смешными проблемам с ма, волнениям по поводу оценок и внешности, жизненным планам.

«Ну хорошо, почему я так уставилась на эти вишни? — спросила себя девушка. — Чего такого важного я не замечаю?»

Босые ноги замерзли, и уже хотелось все бросить, как вдруг белый лес пошел рябью, но не как от ветра — деревья колыхались очень плавно, вдоль одной линии, будто сквозь сад ползла невидимая змея. А в самом центре сада что-то сверкало. Что-то вытянутое, прямоугольное, метров в двадцать в длину и метра в два в ширину. Свет от него шел настолько яркий, что глаза заслезились. Вишневому саду явно не нравилось происходящее. Вишни зашумели и закачались, и вот уже тысячи маленьких цветочков взмыли в воздух и, как рассерженные пчелы, полетели в сторону сверкающего «моста» — поняла Марго. «Это мост. И он перекинут через невидимую реку». Цветы вишни облепили мост и мгновенно почернели, обуглившись.

«Он горячий. Раскаленный. Кому могло прийти в голову создавать такую идиотскую конструкцию? Мосты делают для того, чтобы по ним ходить, а не для того, чтобы сжигать себе ноги до самой задницы».

На смену сгоревшим собратьям летели все новые и новые цветы. Марго сквозь болезненные слезы еще несколько минут наблюдала за тем, как лысеет недавно укутанный цветом сад, но и мост начал тускнеть. Теперь он горел уже не так ярко, и на него вполне можно было смотреть, не прищуриваясь. Оказалось, что температура моста не единственная абсурдная прихоть его создателя, видимо, задавшегося целью по максимуму отвадить возможных путников, — мост был сплошь покрыт острыми зубцами и выпирающими лезвиями.

«Еще нужно маслом полить, чтоб уж наверняка, — подумала Марго, поймав себя на том, что за ехидством прячет появившееся беспокойство — вишни уже стояли голые. — Что будет, если цветов не останется, а мост все продолжит пылать?»

Сад отозвался на ее мысли утробным гулом, и очередная стайка цветов атаковала мост. На этот раз цветы не почернели, а стали розовыми, затем — алыми, и сквозь них засочилась кровь, сначала по капле, потом все быстрее.

«Вишни победили», — отметила Марго, даже не став задумываться над тем, как абсурдно это прозвучало.

Рябь исчезла, мост пропал, в саду остались единичные цветочки.

«Да уж. Чудное место. Если это происходит регулярно, то понятно, почему на сад выходит так мало окон. Хотя Мирослава оставила два окна себе. Может, эту чертовщину не должен видеть никто, кроме принцессы? А почему тогда меня поселили там, где я смогла это увидеть? Потому, что я тоже принцесса», — размышляла Марго, стягивая с себя сорочку.

«Надеюсь, меня переодевал кто-то из девочек, а не Шива», — подумала она.

Оставленная для нее на спинке стула серая одежда при ближайшем рассмотрении оказалась не платьем, а бесформенным балахоном, под которым нашлись и ее собственные вещи.

«Видимо, это надевается поверх, — заключила девушка, осмотрев странную хламиду. — Вот уродство-то».

Наспех умывшись в тесной ванной комнате, Марго с тяжелым сердцем отправилась навстречу новым открытиям.

По узкой лестнице она спустилась на второй этаж. Коридор поражал воображение: на полу — ковер, на стенах — все те же красные фонари, потолок украшен фреской, изображающей звездное небо, а все стены увешаны картинами в массивных светящихся рамах. На большинстве из них красовался все тот же вишневый сад. Марго вспомнился дом Рады с ее бесконечными лилиями и беседку-эдельвейс Элеоноры. Девушка поморщилась — это местное увлечение цветами здорово смахивало на одержимость.

Она сделала несколько шагов по коридору, и ей стала понятна задумка дизайнера — создавалось впечатление, что идешь по саду.

«И зачем это нужно, если всегда можно выйти в настоящий сад? — подумала Марго и сама себя поправила, вспомнив, в каком состоянии остались вишни после сегодняшнего происшествия: — Нет, не всегда».

В самом конце коридора распахнулась дверь.

— Входи! — услышала Марго властный голос Мирославы.

Значит, ее, по крайней мере, ждали. Мирослава сидела в кабинете, заполненном мебелью, коврами, статуэтками и прочей дребеденью под самую завязку. Принцесса расположилась за массивным рабочим столом. Окно у нее за спиной было плотно задернуто зеленой с золотом портьерой. Сегодня Мирослава была в бордовом платье, отделанном черным кружевом. Роскошные волосы были распущены, в ушах красовались длинные серьги с черными камнями, а на правой руке сверкал причудливый браслет в форме змеи.

«Интересно, зачем хозяйке борделя нужен рабочий стол? Чтобы разнообразить досуг?» — Марго заставила себя выбросить из головы шуточки.

Мирослава всем своим видом демонстрировала, что не расположена шутить.

— Видела мой сад? — спросила она, стоило девушке перешагнуть порог.

Марго кивнула.

Мирослава промолчала, выжидающе глядя на нее.

— И мост тоже, — добавила девушка.

Принцесса вздохнула.

— Значит, видишь. Честно говоря, я до последнего надеялась, что Элеонора и Ева ошиблись. Нам позарез нужна еще одна белая принцесса — Леонтоподиум слаб, как никогда прежде, а мы получили тебя. В прошлый раз, когда к нам присоединилась Вероника и красных стало трое, все кончилось гражданской войной.

— То есть вы, принцессы, не родные сестры? — прервала ее возмущенную речь Марго. — У вас тут что-то вроде магического ордена?

— У нас тут что-то типа ковена, — передразнила ее Мирослава. — Но мы, конечно, сестры, хотя и в довольно широком смысле этого слова. Во всех нас, в том числе и в тебе, схожая кровь.

Опять загадки и ребусы. Марго поискала глазами, куда бы сесть. Стоять, как девочка, перед заносчивой ведьмой ей не нравилось. Второе кресло находилось у стеллажа с книгами, далековато — задушевной беседы не получится, но за неимением альтернативы… Марго пересекла комнату и демонстративно опустилась в кресло. Был бы стол поближе, она с удовольствием взгромоздила бы на него ноги.

— Я не предлагала тебе сесть, — в голосе Мирославы звучала откровенная неприязнь.

— Я заметила. И запомнила.

Мирослава расхохоталась противным язвительным смехом.

— Ты же не думаешь, что, получив титул, стала такой же, как я? Пройдет не один десяток лет, прежде чем ты сможешь хоть как-то сравниться со мной!

«Ну надо же. Они верят, что у меня тоже есть магические способности», — удивилась Марго, но это открытие придало ей уверенности.

Хватит терпеть выходки этих сумасшедших теток.

— Но ведь это время когда-нибудь настанет, — спокойно произнесла она.

Улыбка исчезла с лица Мирославы. Она неторопливо, с подчеркнутой аккуратностью расправила свои кружевные манжеты.

— Пожалуй, девочка, тебя стоит проучить.

Мирослава легко коснулась пальцами своего браслета.

Марго призвала всю свою храбрость, которая стремительно таяла. Она продолжила блефовать, от всей души надеясь, что правильно оценила ситуацию.

— Ты не Рида, дорогая Мирослава. Мы обе это знаем. А вот не стану ли я Ридой, ты знать не можешь. Давай не будем портить отношения на пустом месте.

Мирослава вспыхнула, но все-таки сумела взять себя в руки.

— По крайней мере, у тебя есть хоть какие-то мозги, — уступила она, и Марго с превеликим ликованием записала в свой актив первое очко.

— В общем, так: Элеонора хочет, чтобы я коротко ввела тебя в курс дел. Ни времени, ни желания нянчиться с тобой у меня нет, так что слушай внимательно, дважды повторять я не буду. Это, — Мирослава сделала неопределенный жест рукой, — Леонтоподиум, он же Город эдельвейсов. Правит тут Элеонора, она же местный демиург.

У Марго округлились глаза.

— Элеонора создала этот мир?