– Да-а…

– Что-то не так? – полюбопытствовал сидящий на снегу Черныш.

– Мне понадобятся инструменты, много жира, – перечислял Ярик. – А еще, порядочно воды и лохань, чтобы вымочить лук. К тому же у нас нет печи, придется импровизировать, разводя огонь прямо во дворе.

– Ты много знаешь об этом, – мигнул кот. – Тебя кто-то научил этому?

Ярик опустил взгляд себе под ноги.

– Мой отец, – тихо сказал он. – Я видел, как он делает турлукский лук. Таким пользуются степные кочевники. И я всегда мечтал о таком.

– Значит, теперь ты его сделаешь, – подбодрил Черныш. – А я помогу тебе во всем. Не забывай, – он встал, отчего хвост его взметнулся трубой, – у тебя есть скатерть-самобранка!

– И верно, – сказал Ярик. – Ну, за работу!

Изготовление лука заняло почти неделю. Снег за это время успел сойти и выпасть снова. Овощи в огороде пожухли и пропали. «Вот Яромир расстроится», – думал Ярик. С его уходом словно ушла и необычность этого места. Только внутри дома неведомым образом сохранялся огонек тепла и радости посреди заснеженного леса.

В закромах у старика нашелся небольшой топор, старинного вида рубанок, выполненный из деревянной колодки и стального лезвия, ржавое долото, видавшее, наверное, еще времена до Раскола и несколько видов молотков и киянок. В дело пошло все.

Для лука Ярик выбрал добротный черемуховый сук. Расколов его ровно посередине, он избавился от сырой сердцевины и хорошенько прошелся по нему ножом и рубанком, придав заготовке идеальную гладкость. Черныш показал, где за домом, в импровизированной сарайке, стояла бадья с металлическим дном. Утащив в дом, Ярик наполнил ее родниковой водой, кувшины с которой поставляла ему скатерть-самобранка. После чего бросил туда свой будущий лук почти на день и ночь, чтобы тот как следует отмок.

Следующим шагом стало изготовление шаблона, при помощи которого Ярик придал бы луку форму в виде буквы «М», совсем как у оружия кочевников. Их луки били на сотни метров и отличались тем, что выпущенные ими стрелы долго сохраняли убойную силу. И, не смотря на долгий процесс изготовления, были просты в использовании и служили долго и верно. Шаблон он выточил из толстой доски, которую оторвал прямо от облицовки дома.

Наблюдавший за мальчиком Черныш, в этот момент задумчиво отвел взгляд в сторону, изучая пролетающих в вышине птиц.

Наступил черед самой трудной части работы. Лук требовалось нагреть и размягчить таким образом, чтобы дерево могло принять необходимую форму. Отец показывал Ярику, как создать паровую баню, для чего он кипятил воду на печи. Положив сверху над паром свои изделия, он накрывал их тряпкой. Немного погодя, деревянную заготовку можно было снимать и прикладывать к шаблону. В этот раз пришлось импровизировать, ведь спрятанной печи в дедовском сарае не оказалось.

Как и ожидал мальчик, дров у старика тоже не нашлось. В компании кота, вооружившись дедовским топором, Ярик отправился на вылазку в лес. К поверхности вела узкая ступенчатая тропа, продолбленная прямо сквозь скалу. Жутко неровная, и порой крутая. Подъем оказался непрост и опасен. Ступени утопали в снегу. Ноги так и норовили соскользнуть. Для Черныша же это не оказалось препятствием. Он грациозно прыгал по ступеням, не уставая подбадривать своего спутника.

На выбравшегося наружу Ярика обрушились звуки леса. Шум ветра, шорох снежного песка, влекомый его дуновениями, скрипы деревьев, крики одиноких ворон. Снега возле скалы почти не было. Там, где кончалась прогалина, и начинались крепкие рукопожатия сосновых ветвей, еще виднелась стылая земля, усыпанная желтыми иголками и шишками.

В поисках хвороста и подходящих для скорой растопки тонких деревьев, Ярик отправился вокруг расщелины. Эта часть леса была занята вековыми соснами, под которыми почти ничего не росло. Пришлось отправиться южнее, где располагались шумные березовые рощи. Он не помнил, откуда именно прибежал, когда за ним гнались дикари. Но местность начала подниматься все выше. Поднимались и сугробы. Здесь снега нападало так много, что даже зверье не успело протоптать тропинок.

Путь вел их на вершину оврага, когда Ярик почувствовал странный запах. Тошнотворный, и в тоже время приторно-сладкий. Чем выше они с Чернышом поднимались, тем сильнее и забористей он становился. Ярик снял с плеча топор и поднял его повыше, на всякий случай. Но это было лишним. На вершине, в самых ужасающих позах, пронзенные острыми кривыми ветвями, застыли трое дикарей. На голове у одного, проткнутый ветками словно бумажный, был надет стальной шлем, украшенный высушенной детской головой. Рядом с ним, укутанные хитросплетениями корней, было еще двое, зарытые в землю по пояс.

Неведомая сила остановила преследователей, не дав им догнать мальчика. И вернуться обратно. Ярик хмурым взглядом покосился на кота:

– Ты знаешь, что с ними? Кто их убил?

Черныш поднял взгляд к мальчику:

– Кто ходит по лесу Яромира с дурными помыслами, не выходит из него никогда.

Ярик кивнул. Этого ответа он и ждал. Видимо, старик прознал о его бегстве еще задолго до того, как он свалился к нему в огород.

Аура воителя в шлеме вдруг вспыхнула вокруг его останков. Сначала она была черна как ночь. Но в следующий миг ее окропили языки темно-зеленого пламени. Она пульсировала, словно сердцебиение. Её ритм завораживал и манил Ярика. Под ложечкой засосало, будто он ужасно голоден. Будто не ел всю жизнь. Огонек пугал и притягивал, и сопротивляться его зову не было сил. И не хотелось. Хотелось коснуться его, забрать себе, убаюкивать и утешать, как ребёнка.

Сглотнув, Ярик подошёл вплотную к телу дикаря. Его растерзанное лицо смотрело на мальчика пустыми глазами и молило забрать огонёк с собой. Оно как будто пошевелилось, предлагая окунуть руки в таинственный сгусток света.

– Ты видишь это? – спросил Ярик.

– Что вижу? – недоуменно мяукнул Черныш. – Трупы, ветки…

Но Ярик уже не слышал приятеля. Он вытянул руку.

Аура обволокла пальцы, обдав мальчика леденящими волнами. Загадочная дымка медленно стекла в ладонь мальчика впиталась под кожу. По всему телу пронесся озноб, резкий, пугающий и бодрящий, будто кто-то выплеснул на него ведро ледяной воды. Ярик стоял с остекленевшими глазами. Перед взором витало черно-зеленое пламя. Огни сплетались между собой как черви на дне полыхающей сковороды. Таинственная сущность шныряла по венам, остужая кровь, пробиралась в мысли, и наконец нашла себе пристанище. Прямо под сердцем.

– Ярослав! – окликнул кот, ощетинив мех и выгнув спину. – С тобой все в порядке? Ярик!

Наваждение прошло. Мальчик вновь обрел контроль над собой. Он так и стоял, вытянув руку к высохшему трупу дикаря. Как долго он так простоял? Пытаясь выкрутиться из ситуации, он продолжил движение руки и снял с пояса дикаря флягу с горючей жидкостью.

– Я просто… Задумался, – ответил он, потрясая добычей перед лицом кота. – Этой штукой они полили своего убитого воина, отчего тот вмиг загорелся. Думаю, пригодится.

Судя по взгляду Черныша, этот ответ его не устроил, но вопросов кот задавать не стал. Ярик тем временем продолжил путь, обдумывая случившееся. Он продолжал чувствовать под сердцем ледяной огонек, отнятый у убитого чужака. Он приятно холодил душу, хоть и внушал беспокойство.

После той ночи, когда состоялся разговор с дедушкой, в нем и правда что-то изменилось. С его глаз будто сняли занавеску, мешавшую видеть мир. Замечать истинную суть вещей. Но это получалось само по себе. Он даже попробовал найти ауру вокруг ближайшей сосны, но ничего не вышло. Творилось нечто странное. Но хуже всего то, что сама мысль рассказать об этом Чернышу или Яромиру, внушала страх и тревогу.

«Пока ничего страшного не произошло», – успокаивал он себя.

Тем временем начался березовый подлесок. Выбрав подходящие деревья, Ярик принялся орудовать топором. Черныш залез на высокий сугроб, наблюдая за окрестностями. Проработав несколько часов, мальчик, наконец, остался доволен получившейся горой стволов и березовых веток. До темноты он таскал поклажу, скидывая ее с края ущелья прямо в дедовский огород. А потом еще до ночи укладывал кострище для водяной бани.