А ведь известно, что пивко,

Под водочку идет получше.

И на душе стает тепло,

Смешав их в чарочке погуще.

Я устремился сквозь толпу,

Желая завладеть лишь ею.

Рукой махнул я на судьбу,

Ведь счастье с ней найти сумею.

Сквозь злопыханье, я дошел,

Прильнул губами к грязной чарке!

Но в тот момент мне дали в глаз!

И снова звезды! Снова лавки!

Довольный старик захохотал, держась за живот. Ярик присоединился к нему, занявшись искренним смехом. Из глаз бежали слезы радости. Дедовские прибаутки пришлись ему по душе.

Насмеявшись вдоволь, Яромир положил свою руку на плечо мальчику и предложил:

– Пойдем во двор, разомнешься немного и поговорим.

Он неуклюже сполз со стула, вооружился тростью и отправился к двери. Та выглядела внушительно, сбитая из толстых досок, окрашенных в зеленый цвет. Не без труда отворив ее, он махнул Ярику, предлагая пройти за собой. Мальчик вышел наружу, и яркий свет на миг ослепил его.

Полуденное солнце, по-весеннему теплое, ласкало сочную зеленую траву, поросшую плотным ковром вокруг стариковского дома. Невдалеке раскинулся небольшой сад, огороженный низкой изгородью из тонких березовых веток. Прошмыгнувший за ними кот уже гонялся за бабочками-капусницами, выкидывая коленца в невиданных пируэтах. Вдоль изгороди пестрой лентой протянулись разномастные цветы, причудливых форм и размеров. В самом саду же виднелись саженцы картофеля, вилки́ капусты, морковь, редька, всяческая зелень, листья табака и несчастные раздавленные тыквы, размером с добрую собаку.

«Видимо сюда я и свалился. Но откуда…?».

Все вопросы отпали, когда Ярик поднял взгляд выше. Вокруг райской полянки, где жил дружелюбный старичок, протянулась высокая скалистая гряда, укрытая снежными шапками. По ее краям виднелась редкая поросль и жиденькие кустики. Еще выше раскинулся сосновый лес, уходящий верхушками к облакам. Отсюда казалось, что смотришь куда-то в высоту гор, и становилось как то не по себе. Словно ты маленькая букашка.

– Это…волшебство, – стоял он, разинув рот.

– Да брось, дорогой Ярослав! – смеялся Яромир. – Это не волшебство. Это природа! Когда дружишь с лесом, его обитателями, с горами и солнцем, они могут творить в ответ такие чудеса, – он понизил голос до загадочного шепота, – что не сможет ни один кудесник во всем мире!

Казалось, его палец живет своей жизнью, снова показушно устремившись ввысь.

– Но… снег! – разведя руками, воскликнул Ярик. – И теплое солнце! И зеленая трава! Осень ведь кончается, почему здесь все не так, как в остальном лесу?

– Вопросы, вопросы! – небрежно отмахнулся старик. – Оставь их на потом. Сначала поведай мне свою историю! Тыквы по-прежнему ждут объяснений.

Он поудобнее устроился на лавочке, стоявшей под круглым окошком низкого, почти вросшего в землю, домика. Крыша его вся поросла сочной муравой, кое-где пестрея цветами одуванчика. Дымохода, как на избах в родной деревне, не было. Что неудивительно, если вокруг всегда стоит тепло.

Порывшись в своей сумке, Яромир извлек длинную трубку. Каким образом она сумела в ней поместиться, Ярику оставалось лишь гадать. Небрежно сунув ее в рот, старик, бурча что-то под нос, производил манипуляции руками. В его ладонях вспыхнул маленький огонек. Ароматное зелье в трубке зашипело, потянулся легкий синеватый дымок.

– Для долгих разговоров, табачок подходит лучше всего, – хитро прищурил глаза старик.

И разговор вышел действительно долгим. Ярик присел на траву перед дедушкой и поведал о своей деревне. О том, как они выживали, вопреки суровым степным законам. О праздниках и печалях, которые доводилось переживать. О своих лучших друзьях, девочке Мане и верном Вьюнке. И об отце.

Яромир молча слушал, попыхивая трубкой, выдавая порой причудливые колечки из дыма. На его лице играла мечтательная улыбка, когда мальчик говорил о жизни простого деревенского люда.

Но потом настал черед рассказа о ночи, перечеркнувшей историю маленького хутора. Кустистые брови старика тревожно встретились над глазами, когда до его ушей донеслись вести о свирепом гиганте, источавшем пламя, возглавлявшем некое Воинство Пекла и убившем храброго отца мальчика.

– Ну же. Все позади, – сказал Яромир, по-отечески положив руку на плечо рыдающему Ярику. – Все кончилось. Извини, что заставил тебя пережить все это снова.

Утерев слезы, мальчик продолжил рассказ, поведав о своем пути через степи, пленении Мани, смерти верного пса. О пожаре, гнавшемся за ним. О зыбких топях, едва не поглотивших его навеки. О бойне на полянке лесорубов.

Ярик сидел, опустив голову, опустошенный, словно проделал весь этот путь заново. Яромир задумчиво дымил, положа руки на колени. Даже кот, будто осознавая тяготы, которые пришлось пережить юному гостю, оставил свои занятия и подошел, чтобы утешить его.

Солнце, к концу рассказа, уже успело спрятаться за верхушками сосен. На полянку старика медленно наступала вечерняя мгла. Ветер усилился. Он, как пастух, нагонял новую порцию серых барашков-облаков. Тревога отпустила Ярика. Всхлипы прекратились. Он перебрался на лавочку, примостившись возле деда, и принялся изучать свои пальцы. А тот все сидел с отрешенным видом, погрузившись в свои раздумья.

Только когда начало темнеть по-настоящему, он зашевелился, словно очнулся от дремы, и поманил мальчика внутрь. Тот уже начинал стучать зубами от вечерней прохлады.

Быстренько сообразив кипятку, старик разлил по кружкам ароматного чая с травами и поставил перед своим гостем корзинку с подслащенными сухарями. Они устроились на крохотной кухне, притаившейся в углу дома, возле смотрящих на уличную темноту окон. Над шкафами висели связки чеснока, табака и ароматных веточек, чьи запахи бодрили тело и дух. Ярик уселся на табуретку, не доставая ногами до пола. Старик же приволок свой изящный трон, неловко взгромоздившись на него, как снегирь на ветку.

– Дедушка Яромир, – нарушил затянувшееся молчание Ярик, – кто этот человек? Как он может так управляться с огнем?

– Ох, – встрепенулся старик. – Подумать только! Я так давно не говорил ни с единой живой душой. А теперь, когда выпала оказия, сижу как трухлявый пень и молчу!

Он обильно отхлебнул из своей кружки и продолжил:

– У тебя сейчас, наверняка, столько вопросов! И непонятно, где искать на них ответы. Чтож… Начну по порядку. С самого, так сказать, начала. Тебе известна история о Великом Расколе?

– Да! – усердно закивал Ярик. – Отец рассказывал мне об этом. О Поднебесье и Пекле! О добрых существах и злых нелюдях, что живут там. И о старых Богах тоже.

– Добрых и злых, говоришь? – он хмыкнул себе в усы.– Значит, ты знаешь, что у тебя в кармашке притаилась фигурка Лема, – его глаза заговорщически прищурились. – Люд, что попроще, до сих пор покланяется ему, принося свои молитвы о солнечных днях, удачи в пути, хорошем урожае. Но Богов было семеро! Лем – Бог Солнца и Огня, самый старший и мудрый из всех. За ним шел его брат Клим, Бог Стали и Труда. Женой Клима была Лада, богиня Земли. А ее сестра Рада – покровительствовала Любви.

В руках старика вновь объявилась трубочка, забитая свежим зельем. Сверкнув маленьким огоньком в руках, он принялся неторопливо пускать клубы дыма.

Чуть погодя, Яромир продолжил:

– Жили они семьей в космической пустоте. Космос это та тьма, которую ты можешь видеть по ночам в небе, – ткнул он в сторону темноглазого окна. – Жили на одной из лун, той, что сейчас поменьше, белой Плее. Тогда она была во много раз больше! Стремясь сохранить оттиски своего существования, решили они сотворить мир, идеальный для жизни и царствования. Тот, в котором мы живем, между прочим. Для чего взяли часть луны, смешали ее со своей кровью и светом звезд. И стали ждать, что получится. Но на второй луне, красноглазом Морее, жил давний противник Лема, Бог Зимы и Мороза – Хлад. Чудесное имя, не правда ли? – рассмеялся старик.