В самый же первый день, как домовые появились здесь, они были поражены огромным небесным представлением, из невообразимых кораблей, скользящих по рассветным лучам, скрываясь за далёкими горами. На Земле никогда не было такого необычного рассвета (хотя и наши рассветы необычайно красивы), но здесь, когда корабли проплывали по небу с той же лёгкостью, что и облака, – растерянные домовые вмиг почувствовали в них связь с родным домом. Они не знали этого наверняка, ведь ни один корабль не спускался вниз, величественным лебедем, высоко проплывая над океанским берегом, полнившимся вскинутых к верху лохматых голов, точно разноцветных ярких солнц. Но ясность чувств каждого домового говорила о том, что всё так и есть, что эти корабли – посланники с оказавшейся недоступной Земли. Однако с каждым разом посланников становилось всё меньше, и в один из дней небесные корабли просто пропали.

И сегодня их не было. Не появились они и час спустя, когда солнце уже полностью поднялось над утонувшими в отблесках океанскими водами, а на берегу остались только самые упрямые домовые, в числе которых были и наши друзья.

– Нет, – тряхнул головой рассерженный Туч.

Иголка промолчала, но даже она, всегда улыбающаяся, расстроено кивнула головой, соглашаясь со своим другом.

– Ты же слышала, Писарь сказал, что корабли появятся совсем скоро, так рано, что мы даже не подумаем об этом. Разве сегодняшнее утро – не скоро?

– Не знаю, Тучка, но, может Писарь имел в виду, не это утро?

– Но следующее уже не так скоро, как это! – с досадой ответил Туч, – пошли, сегодня их уже не будет – они никогда так поздно не появлялись.

Туч с Иголкой поднялись с жёлтого песка, нагретого тёплотой солнца. Берег уже был пустынным: все домовые давно разошлись. Однако чуть поодаль виднелась маленькая фигура домовёнка, пропускающего сквозь пальцы песок: рассеиваясь по ветру песчинки, на маленькое время, создавали в воздухе золотистую завесу переливающуюся на солнце.

– Кто там? – прищурился Туч.

– Кажется, Кроша.

– Эй, Кроша! Кораблей не будет!

Кроша обернулся, махнул рукой и продолжил сидеть.

– Что будем делать? – спросила Иголка, спустя несколько минут, когда друзья, покинув берег, шли куда глаза глядят.

Туч пожал плечами.

– Вот и я не знаю, – вздохнула Иголка.

– Но почему кораблей нет! Может Писарь ошибся и скоро оно не такое скоро, как должно быть?

– Тучка, не думаю, что Писарь мог ошибиться. Наверное, мы его не так поняли. Вот спросим его сегодня вечером, а пока надо придумать, во что поиграть до обеда.

Друзья задумались, но ничего толкового придумать не получалось. Всё-таки чувство огорчения, после сильной надежды вновь увидеть небесных странников, было сильно. В конце концов, домовята просто сели на вершину отдалённого холма и подставили свои головы мягкой ласковости ветра, наблюдая за сверкающим покрывалом океана издали.

– Огромный!

– Да, – согласилась Иголка.

Океан был действительно огромным, бескрайним, как небо над головой. Было в нём что-то необъяснимо-притягательное и для домовых: не смотря на то, что родным местом для них всегда оставалась земля – океан обладал своей манящей красотой, на которую, только, домовые любили смотреть с прочного берега.

В полдень, когда разбросанные то тут, то там деревья, выросшие повинуясь задорной капризности ветра, практически перестали отбрасывать тени, только лишь прямо под собой, Туч неожиданно оживился, вглядываясь с холма, на котором они устроились, куда-то вниз.

– Эй, смотри.

– Что там? – отозвалась сонная Иголка, успевшая задремать, разморённая тёплыми лучами солнца, окутывающими её словно одеяло.

– Кто-то бежит к нам. Хотя нет, в сторону города. Кажется – Кроша.

– Кроша? – Иголка привстала на руках и пристальнее всмотрелась, куда показывал Туч. И точно, через несколько секунд, когда ей удалось сфокусировать зрение, она увидела спотыкающуюся и бегущую со всех ног маленькую фигурку Кроши.

– Как думаешь, что он так бежит? И откуда?

– Не знаю.

– Пошли, надо узнать, никогда не видела, чтобы он когда-нибудь так торопился, кроме как за тыквенными семечками.

– Думаешь, на обед будут? – с подозрением отозвался Туч. Он обожал тыквенные семечки сильнее всех детей-домовых вместе взятых.

Друзья припустились с холма и вскоре настигли маленького Крошу.

– Кроша, куда так бежишь?

Тот лишь отмахнулся и попытался побежать ещё быстрее, но видимо он бежал издалека, потому что совсем выбился из сил и точно упал бы, если бы его не подхватил вовремя Туч.

– Ох, ну и тяжёлый ты, а на вид меньше меня! – не упустил он возможности пробурчать.

– Пусти! – пропищал Кроша. Друзья переглянулись, они никогда не видели его таким озабоченным – даже «спасибо» не сказал.

– Кроша, что произошло? Ты какой-то…

– Нервный.

Кроша осмотрелся и, наконец, понял, что уже не бежит, а стоит на месте.

– Ой, простите, я… я… Тучка, спасибо, я бы точно упал!

– Да, что уж, не за что, ты лучше скажи, что такое стряслось? Тыквенные семечки на обед давать будут?

– Семечки? А будут?!

– Это мы у тебя хотели узнать, куда ты так спешил?

– А… я бежал сказать всем, что видел человека!

– Видел кого? – хором переспросили Иголка и Туч, не поверив ушам, решив, что крепкий океанский бриз сыграл с ними злую шутку и изменил слова.

– Человека!

Нет, дело было ни в шкодливых забавах ветра.

– Эм, где?

– Ну, там, – неопределённо махнул рукой Кроша, – я уже собирался уходить, как бах – возник человек, не откуда! Он смотрел прямо на меня, и я… я испугался, ведь никогда его… их не видел, а тут прямо передо мной… и, вот, побежал!

– Где возник?

– Ну, я, это…, – Кроша замялся, не решаясь сказать, но потом всё-таки выпалил на одном дыхании, – ушёл с берега, думал подняться повыше, пошёл к утёсам.

– К утёсам! Но нам же нельзя туда ходить! Там опасно!

– Ты мог сорваться вниз!

– Да, знаю… Но вы ведь гуляли там вместе! – оправдывался Кроша.

– Мы…. А откуда ты знаешь? – прищурилась Иголка.

Кроша покраснел ещё гуще, на этот раз точно не от бега.

– Я, как-то следил за вами, играл сам с собой, в прятки. Чтобы вы меня не заметили.

– Кто тебе разрешал? – напустился Туч, но Иголка его остановила.

– Кроша, но мы другое дело, мы на целых два года старше тебя, уже большие…

– Но и я большой! Писарь вчера сказал!

– Да, но всё же, даже нам туда нельзя и мы были всего один раз.

Кроша потупился и стал водить носком по траве.

– Меня… мама наругает, сильно, наверное, да?

Друзья переглянулись.

– Не наругает, если мы не скажем, где ты видел человека. Но, только обещай, что больше один туда никогда не пойдёшь!

– Обещаю! – попытался скрыть радость Кроша, но у него не получилось и улыбка всё равно расплылась по всему лицу.

– Ладно, хм, так, а как ты его увидел?

– Я же говорю! Он просто – бах! – появился, из воздуха!

– Но откуда ты знаешь, что это был человек? Мы же их не видели никогда!

– Может тебе приснилось всё? – пробурчал Туч, всматриваясь в каменные нагромождения утёсов, нависающие над, кажущимися издали, статичными водами океана, как будто пытаясь разглядеть с такого расстояние человека.

– Нет, я не спал! И я знаю, люди похожи на нас, мне папа рассказывал, но они гораздо выше! А ещё… ещё у них волос не так много, вот!

Друзья не очень то поверили Кроше, скорее склоняясь, что тот задремал, но сам Кроша был уверен в том, что видел. По пути в город домовята переговаривались, стоит ли рассказывать взрослым, но маленький Кроша стоял на своём и был уверен, что ему поверят. Друзьям ничего не оставалось, как пожать плечами. В конце концов, может он действительно видел человека, а взрослые это как-то поймут, придумают что делать.

Все вместе они дошли до города, едва поспевая за бегущем вприпрыжку Крошей, спешащим поскорее поделиться своей находкой. Домовята как раз успели к обеду. Все взрослые были в городе. Кто-то вернулся с тяпками с огорода, кто-то нёс лукошки полные спелых ягод, а кто-то шёл весь белый, точно в мелу, а на самом деле в муке – возвращался с мельницы. Следом за ними, со всех сторон в город стекались шумные струйки домовят, наперегонки устремляясь к своим домам.