— Нет, подбородок вроде такой же. Отец, конечно, странноватый, но ты заметил, что тут все такое… как бы сказать. В общем, мне кажется, что это все сделано ребенком.

— В каком смысле? — не понял Дин.

— Смотри: здесь все, согласно идеалистическим представлениям человека, понятия не имеющего о жизни. Или этот кто-то в бункере полвека просидел, или это фантазия ребенка. Который, как мне кажется, сидел напротив нас.

— Что?!

— Дай договорить. То, что это с ними как-то связано, это я просто кожей чувствую. Просто представь, что я прав, и Хасс способен воплощать свои желания. Отец — глава корпорации. Естественно, у него не было времени на ребенка, поэтому ребенок, услышав где-то, что программисты могут работать из дома, никуда не уходя, сделал отца программистом. Но он понятия не имеет, как это все работает, потому отец стучит по клавиатуре и получает деньги. Ты ведь слышал, что он сказал? Такое мог придумать только тот, кто не представляет, как функционирует общество. Все красивые и вежливые: тоже могу объяснить. Судя по тому, что с ним рядом только отец, у его родителей был тяжелый развод, и он придумал, что все ведут себя ровно противоположно тому, как вели себя в его семье. Насчет твоего пива и ругани… может, он бывший алкоголик? Отец его.

— Давно ты психологом детским заделался? Если так, то у нас новый Антихрист, — невесело резюмировал Дин, осмыслив услышанное. — А как? Его мать — демон?

— Понятия не имею, — вздохнул Сэм. — И вообще, в тот раз мальчик попался очень… здравомыслящий, а как тут будет…

— Надо вызвать Каса, — решительно сказал Дин. — Только сначала удостоверимся, а то, как показывал прошлый опыт, он довольно нервно реагирует на Антихристов.

Они вышли на улицу. Импала сияла чистотой, словно только что из мойки. Дин злобно огляделся по сторонам: и что, что помыли, кто-то смел прикасаться к его машине в его отсутствие!

— Мне все меньше нравится этот психопатический рай, — заметил он, садясь за руль, и усмехнулся. — Нового Антихриста били за пыль в комнате, что он так свернут на чистоте?

— Если это и так, то ты сейчас смеешься над жертвой домашнего насилия, — заметил Сэм и добавил. — Хочу, чтобы ты это осознал, и тебе стало стыдно.

— И все-таки у его отца очень, очень странные глаза, — закончил Дин. — Едем в мотель, там будет разбираться, может, было уже что подобное.

В мотель пришлось ехать через весь город. Дин ехал неспешно — машина, несмотря на его отчаянные попытки, не разгонялась больше шестидесяти километров в час — и оба брата имели прекрасную возможность рассмотреть городок в мельчайших подробностях.

Вот девушка в белых шортах садится прямо на асфальт и встает чистой; дети пинают мяч, и тот замирает в нескольких сантиметрах от дороги, хотя по всем законам физики должен был вылететь под колеса; женщина с коляской беседует с подругой, и ребенок не кричит, хотя рядом сигналят друг другу две машины.

— Я чувствую себя в социальной рекламе, — заметил Дин. — Будь вежлив к ближнему своему, и карающая длань кармического бумеранга вознаградит тебя чистыми штанами.

— Вообще-то христианство и иудаизм, откуда заповеди, никак не сочетаются с понятием кармы, — рассмеялся Сэм. — Но когда это тебя останавливало, да? Что мы собираемся делать?

— Следить за Антихристом, конечно. Потенциальным Антихристом, — поправился Дин. — Наверняка он бывает где-то когда-то один, тогда и поговорим, выясним, и если это он, попросим так не делать.

— Попросим? — скептически поинтересовался Сэм.

— Ну, с прошлым же сработало, — пожал плечами Дин. Он понятия не имел, что делать, если на сей раз миром решить проблему не получится. К Хассу он почувствовал необъяснимую симпатию с первого взгляда.

Найти дом Хассалеха и его отца было просто: Хасс торчал перед домом с книгой, поэтому Дин заметил его еще из машины, когда они под вечер выехали на разведку.

— Кто может назвать ребенка Хассалехом? — спросил он, ставя машину на край дороги. — Ужасное имя, а в результате у мальчика — ужасное детство, как следствие, неуверенность в себе, а потом такие вызывают демонов и покупают себе рай на десять лет.

Несмотря на то, что было уже довольно темно, Хасс читал без фонарика, и потому Дин достал из кармана свой, прежде чем сел к нему.

— Не ломай глаза, — наставительно сказал он, начиная разговор. — На.

— Я не ломаю, — Хасс закрыл книгу и с интересом посмотрел на Дина, потом на Сэма. — В каких странах вы уже были, если вы путешественники?

— Мы, честно говоря, не так давно начали, — ответил Сэм, садясь с другой стороны.

— А я был в Англии, — похвастался Хасс. - И в Шотландии. То есть, это одна страна, но не совсем.

— Да ну, и как там? — поддержал Сэм.

— У меня там друг остался, — вздохнул Хасс. — Так что я обязательно туда еще вернусь. Он как раз закончит Хогвартс…

— Хогвартс? — перебил Дин. — Это же из книжки.

— Вообще-то, Хогвартс — это правда, — холодно отрезал Хасс, прищурившись. — И я волшебник. У меня даже палочка есть. Ту книгу специально выпустили, чтобы в случае чего все сваливать на фанатов, но там многое с ошибками, например, что Гарри Поттер был совсем маленький, когда убили его родителей. Ему было четыре. А Волдеморт не захватывал власть во всей магической Британии, он просто не успел.

— И ты правда волшебник? — Сэм не поверил в Хогвартс, но уцепился за эту идею: если мальчик и правда Антихрист или просто способен на чудеса, можно попробовать как-то убедить его не гипнотизировать город, используя мораль книги. Судя по всему, ему она очень нравится, раз он по-настоящему в нее верит.

Хасс вместо ответа, несколько презрительно хмыкнув, достал из кармана доллар и пристально посмотрел на него. Спустя несколько секунд тот загорелся, и Хасс пальцами его потушил.

— А разве тебе можно пробовать магию на магглах? — спросил Сэм.

— Ты читал! — с восторгом воскликнул Дин. — Детскую книжонку! Небось еще все части и не по одному разу.

— Я не пробую ни на ком, — ответил Хасс, восстанавливая купюру в первозданном виде одним взглядом. — И никогда так не делал на живых существах. Я только в школе, и один раз муху оживил.

— Понимаешь, в этом городе творятся странные вещи, — сказал Сэм, наклонившись к нему и понизив голос. — Погода только хорошая, все выздоравливают, никто не умирает и…

— Разве это плохо? — перебил Хасс.

— Нет. Но…

— Хасс! — раздался оклик от дома, и Сэм с Дином, одновременно обернувшись, увидели его отца, который явно возвращался с пробежки. В сумерках в своем жемчужно-сером спортивном костюме он словно светился. Поравнявшись с ними, он поздоровался, вспомнив имена Сэма и Дина, и братья с удивлением поняли, что он выше даже Сэма. Дин начал было говорить, что они просто ехали мимо и увидели Хасса, который скучал один на скамейке, но того вообще не заинтересовали причины, по которым кто-то хотел общаться с его сыном. Он просто напомнил, что вообще-то уже десять часов сорок пять минут, пора по домам, и увел Хассалеха в дом.

Дин и Сэм едва доехали до мотеля: оба засыпали на ходу. Как потом говорил Дин, он в жизни не чувствовал такой усталости. С трудом добравшись до кроватей, оба отключились до самого утра.

— Как хочешь, а я вызываю Каса, — категорично заявил утром Дин, зевая с подвыванием. — Он хотя бы поможет с этими приступами хорошего поведения, потому что если мы будем ложиться спать в детское время и просыпаться только через семь часов, мы вообще ничего в этой жизни не успеем.

Кастиэль появился за спиной Дина только под вечер следующего дня, а до его появления Дин не мог ни разу даже заказать любимый бургер и в результате давился салатом.

— Ведь жирная пища — это очень плохо, — насмехался над ним Сэм, на чьи привычки город почти не повлиял.

— Ты почему так долго? — набросился на непривычно мрачного Каса Дин, когда тот все же возник и тем самым испугал Дина до чертиков.

— Я встретился с Габриэлем, — сказал Кастиэль в ответ. — Точнее, с тем, кто представлялся нам как Габриэль.