– А что тогда произошло, сэр? – осторожно спросила Леннокс. – Я, уж простите, несколько не в курсе тех событий.
– Они особо не описываются в исторических трудах, во всяком случае, о деятельности хунты Бельграно лишь вскользь упоминается в школьных учебниках по древней истории. Но в специальной литературе этому периоду истории Аргентины отводится немало места, между прочим. И вот почему.
Йоргенссен снова наполнил свой стакан соком и одним махом опорожнил его.
– Генерал Бельграно, придя к власти, почти сразу же реанимировал аргентинскую ядерную программу, сделав упор на её военной составляющей. Причина этого крылась в реваншизме военных, в их желании вернуть Фолклендские острова под контроль Аргентины, в обострении отношений с Чили и Парагваем. Да и приобщиться к «ядерному клубу» было для них весьма заманчиво.
Разумеется, военный конфликт с Парагваем в две тысячи сорок первом – две тысячи сорок втором годах и напряжённость в отношениях с Чили не способствовали исследованиям, но после две тысячи сорок четвёртого года Аргентина резко ускорила процесс. Был построен «Объект-1» в Пильканьеу, в бывшей провинции Рио-Негро, который сразу же был засекречен. В сорок девятом году китайский разведывательный спутник зафиксировал странный всплеск гамма-излучения в Южной Атлантике, в акватории моря Скоша. Возникло подозрение, что аргентинцы провели подводное ядерное испытание, но официальный Буэнос-Айрес отрицал подобное, а подтвердить или опровергнуть факт проведения Аргентиной испытания атомной бомбы так и не удалось. Время было такое, что не до того было. Война в Центральной Африке, конфликты в Камеруне, Мозамбике, Венесуэле, напряжённость в Европе – всё это поглощало львиную долю внимания мирового сообщества. На этом фоне даже такое событие, как возможное испытание Аргентиной собственной ядерной бомбы, прошло как бы на втором, если не на третьем, плане.
Судный День так и не позволил узнать, успели ли аргентинцы создать бомбу, или же не успели. Потом уже было не до того. Однако, как вам прекрасно известно, военные тем и отличаются, что имеют одну привычку, а именно – вести подробные записи того, что они делают. И записи эти обычно хранятся очень и очень надёжно, так, что даже ядерные бомбардировки им не страшны.
– И нашей разведке эти записи стали доступны? – предположила Кристина.
– Фрагменты, не все записи. Большая их часть была уничтожена во время атомной бомбардировки Буэнос-Айреса, однако часть их, укрытая в хорошо защищённом центре в Эсейсе, уцелела. Это стоило жизни двоих агентов, но информация всё-таки была доставлена в Свободный Город Асунсьон, откуда агента вывезли на грузовом самолёте на Ямайку, а уже оттуда его переправили в Даллас.
– И что же удалось узнать? – Кристина покосилась на Невилла. Претор явно неспроста завёл разговор о древней ядерной программе несуществующей ныне страны. И пахло всё это очень и очень неприятно.
– Китайский спутник тогда не ошибся. Аргентинцы действительно провели подводное испытание ядерного взрывного устройства, мощность которого была оценена исходя из найденных в Эсейсе записей в двадцать килотонн. Более того – до Судного Дня они успели произвести восемь термоядерных зарядов, которые были переправлены в хорошо защищённое и тщательно замаскированное место. Бельграно подозревал, что нарастающая в мире напряжённость в отношениях между ведущими игроками рано или поздно выльется в очень неприятное действие, поэтому он хотел, чтобы его страна имела хоть какие-то гарантии. Ядерные, разумеется.
– Но применить своё атомное оружие аргентинцы так и не смогли, я прав? – полуутвердительно произнёс Невилл.
– Не смогли. Не успели, наверное. Но соседи Аргентины по материку догадывались, что Буэнос-Айрес обзавёлся ядерным оружием, отсюда резкий разворот Чили в сторону от продолжения конфронтации и удивительная сговорчивость Уругвая в вопросе о свободном проходе аргентинских военных кораблей через его территориальные воды.
– А какое отношение всё это имеет к настоящему времени, сэр? – не вытерпела Кристина. Четырёхчасовой перелёт из Нью-Йорка её довольно-таки утомил и сейчас ей больше всего хотелось оказаться в своём небольшом коттедже в одном из северных районов города – Роллингвуд-Эстейтс, принять ванну, выпить бокал красного вина и завалиться спать до, как минимум, десяти часов утра следующего дня. Но по всему выходило, что навряд ли этим её планам будет суждено сбыться.
– К сожалению, непосредственное, агент Леннокс. – Претор Йоргенссен внимательно взглянул на неё. – Свою порцию ядерных ударов Аргентина всё же получила – бомбили Буэнос-Айрес, Кордову, Мар-дель-Плату, Байя-Бланку и порт Вьедма. Зачем это надо было делать, я не знаю. Аргентина явно не собиралась участвовать в сваре, однако логику предков понять крайне трудно, а иной раз и вовсе невозможно. Вот зачем, скажите на милость, нужно было наносить ядерный удар по Яунде? У Камеруна отродясь не было не то что атомного оружия – даже гражданской ядерной программы! Если только принадлежность к русскому блоку сыграла в данном случае злую шутку… Однако, я немного отвлёкся… Так вот. Эсейсе особо не пострадал, «Объект-1» – тем более, ведь о нём почти никто ничего не знал. Тогда. Но не сейчас.
– Подозреваю, что этот «Объект-1» играет важную роль в том, что вы хотите нам сообщить, сэр.
– Я понимаю ваше нетерпение, агент Леннокс. Вы устали, у вас были непростые переговоры в Нью-Йорке. Я понимаю. Но если Primeiro Comando da Capital получит в своё распоряжение древнее атомное оружие, то мы рискуем увидеть на наших южных границах криминальную империю, обладающую оружием массового поражения. А в том, что PCC не станет терзаться муками совести, применять или нет атомное оружие, сомнений нет.
Кристина Леннокс и Сэм Невилл ошарашенно переглянулись между собой. Ситуация внезапно стала оборачиваться крайне неприятной стороной. Крайне-крайне неприятной.
– Этой информации можно доверять, сэр? – осторожно спросила Кристина.
– Двое погибших агентов пали именно от рук боевиков PCC, агент Леннокс. К тому же нам известно, что лидер Primeiro Comando da Capital Жозе Эдуарду Салазар на полном серьёзе ставит перед собой цель сформировать в Южной Америке собственную империю, а наличие у PCC атомного оружия сделает эту группировку крайне опасным и весьма непредсказуемым противником.
– Но они ведь не получили в свои руки атомные бомбы! Да и откуда…
Кристина оборвала сама себя на полуслове и понимающе хмыкнула.
– Именно, агент Леннокс, – одобрительно кивнул Йоргенссен. – Своих собственных специалистов по данному профилю у РСС нет, это всё-таки криминальный синдикат, специализирующийся на сами знаете чём, но если знать где, то такового специалиста можно найти.
– Вы хотите сказать, что Салазар нашёл такого специалиста? – прищурилась Кристина. – Но где же, сэр? Однозначно, это не американец и не русский – и у нас, и у Директории все специалисты данного профиля находятся под строгим контролем спецслужб и выскользнуть из-под колпака невозможно. К тому же их статус в обществе и материальная сторона вопроса исключают ренегатство. Или я чего не понимаю?
– Вы всё правильно понимаете, агент Леннокс, – одобрительно кивнул претор. – Да, наши и русские специалисты в области ядерных технологий исключены. Все они заняты в космических программах наших стран и все находятся на своих местах. Мы связывались с Комитетом Государственной Безопасности Директории и с Главным Разведуправлением Генштаба русских – та же самая картина.
– Тогда кто же это может быть? – с недоумением в голосе спросил Невилл.
– Вот это и есть самое интересное, коллеги. У Австралазии таких специалистов всего шестеро и все работают в России. Южно-Африканский Союз таковых не имеет вовсе. Возникает закономерный вопрос – откуда тогда может взяться такой специалист?
– Да, откуда? – повторила Кристина. – Не из Китая же!
– Мы рассматривали и такую возможность, но ни один из феодов Китая не располагает какими-нибудь специалистами в области ядерных технологий. Аналогичная ситуация во всех пяти корейских феодах и сёгунатах Японии. Торговая Технократия Окинавы тоже сюда никак не попадает. Но!
