— Тогда операция отменяется, — ответил Зенон. Утильщик с бегающими глазками встревожился.

— Рубишь сплеча, командир. Уговаривать-то можно по-всякому. Вы разъясните огу так: мол, наверху небезопасно — легионеры шастают, ухожу отсиживаться в подземелья, а без тебя мне там крышка…

— Это не уговоры, это уже шантаж получается, — проворчал Джон-газ.

— Ладно, что вы решите — это дело ваше, — поднялся их старшой. — Завтра пришлём к вам гонца за ответом.

— В таком случае, до завтра. Проводи гостей, Открывашка, — негромко попросил Оодзи. Марик, всё понимающий буквально, заботливо расставил ручищи и начал теснить утильщиков к выходу. Повернулся было и к Эдику, но Риомишвард отрицательно замотал головой:

— Не-не-не, спасибо, я ещё посижу!

Когда гости под конвоем Марика скрылись за порогом, он исподлобья посмотрел на Зенона и усмехнулся:

— Не доверяете, что ли?

— Доверяй, но проверяй, — сообщил Перестарок, костлявым пальцем стуча по столу. — Откуда утечка информации, а? Я вас, олухи, спрашиваю?

— Не от меня, во всяком случае, — уточнил сборщик слухов.

— Да Заши небось насвистел, ещё когда все в баре сидели! — недовольно морщась, сказал Джон-газ. — И на ога нашего драгоценного они заодно посмотрели. Теперь, если донесут…

— Донесут, вы думаете? — встрепенулся я.

— Эти? Да запросто! — хмыкнул Джон. — Но мы ещё посмотрим, кто кого…

— Не надо было вообще их пускать! — сказал я в сердцах.

— Это страусиная тактика, — как всегда хладнокровно отозвался Оодзи. — А вот, соглашаясь, мы можем кое-что выиграть.

— Что, например?

— Информацию. Их сторона выложит нам всё, что знает о призраке Арены. А если наш друг Афидман возьмёт контроль над барабашкой, то мы получим дополнительную защиту.

— И немножко пластырей, — вставил Джон.

— Ты, главное, не паникуй, Бор, — подытожил Зенон. — Мы вас обеспечим всем необходимым. Джон в качестве телохранителя, оружие там, припасы… И целых три рации…

— Четыре, — быстро поправил Эдвард. — Я пойду тоже.

Все воззрились на него так, словно впервые заметили. Но бывшего авгура это не смутило.

— Допустим, я — официальный наблюдатель от «Аримаспи»… Или нет, скажите, что я — эмпат, вами нанятый. Если у них кот в мешке наготове, то вся затея развалится, не начавшись. Если же нет… — Он не закончил, смиренно пожал плечами, как бы показывая: «ну что ж, придётся лезть в коммуникации».

— А мне это нравится, — заметил Оодзи. — Но, не в обиду вам, Риомишвард, позвольте всё-таки уточнить: у вас, как и в случае с Афидманом, какой-то шкурный интерес в подземельях?

Ну, что тут сказать… ну, не терпит наш Оодзи неточностей и недомолвок. А вот мне после слов Эда как-то полегчало. Я так и не понял, чего он от нас с огом ожидает, однако нутром чувствовал: человек он вполне надёжный. Не нашего круга человек, но и не предатель, во всяком случае. Хотелось бы, конечно, донести своё мнение до остальных; впрочем, Эдвард и сам неплохо справлялся.

— Если вы насчёт склада беспокоитесь, — усмехнулся он, — то на свою долю я не претендую. Простая обзорная экскурсия меня вполне устраивает.

По-моему, это несправедливо, но Оодзи кивнул так, словно именно этих слов от авгура и ждали.

— Очень хорошо. Считайте, что вы в деле. Алекс, разыщи Афидмана. И… я бы посоветовал всем участникам подземной вылазки лечь спать пораньше. Сборы мы берём на себя.

Встреча всех заинтересованных лиц была назначена на час дня, на одной из уединённых парковок «Санфлауэра». Я было воспротивился, опасаясь за ога, но Джон и Зенон провели нашу группу какими-то малолюдными обходными путями. Лицо Афидмана скрывал капюшон просторного дождевика. И пока мы, окружив его неплотным кольцом, пешком двигались от машины до самого высокого здания Таблицы, он с упоением вслушивался в стук капель по непромокаемой ткани. Делегация утильщиков уже ожидала нас на подвальном этаже. Там было тихо и полутемно. Парень, стороживший парковку, высунул нос при нашем появлении, но Тит (он был у утильщиков за главного) махнул ему рукой, и сторож убрался от греха подальше.

— Спускаться будем тут, — объявил тот, который часто кашлял. У него было смешное прозвище: Манка.

Третий из их компании предпочитал, чтобы к нему обращались по фамилии — Каге. Я решил быть любезным и перемолвился с ним парой фраз, пока старшой лазил вниз и проверял, всё ли там чисто. Разговор вышел неожиданно занятным. Я спросил, часто ли они пользуются этим спуском. Каге неопределённо пожал плечами и сказал, что, само собой, у них по всей Таблице имеются намоленные местечки, но в конечном итоге всё зависит от жребия. Оказывается, утильщики работают в постоянных связках, по три-четыре человека в каждой. Подземные территории, которые им разрешается «окормлять», разыгрываются между всеми командами при помощи жребия. К силе пластырей и вмешательству Святой Машины прибегать нельзя: наказание за это очень жёсткое и распространяется на всю команду нарушителя. Так что процессом, как в догиазовы времена, рулит слепой случай: удача может сопутствовать вам дважды, трижды подряд, но в какой-то момент вы оказываетесь в полной дыре (он употребил словечко покрепче). Я предположил, что им, наверное, долго не везло, раз они решили воспользоваться нашей помощью. Каге, должно быть, уловил что-то по выражению моего лица, потому что с ухмылкой признался: да, они составили свой план после той игры на Арене и под воздействием пьяной Зашиной болтовни. Складывать два и два вместе умеют не только транзитники и эмпаты. Конечно, если дельце выгорит, придётся делить навар с другой командой… так я выяснил, что Каге и Манка объединились с Титом только на время экспедиции.

— Кстати, у него на тебя зуб, — сообщил мне этот утильщик. И, видя мою вытянувшуюся физиономию, добавил: — Он был стратегом во время той игры на Арене; вёл сразу две команды. Теперь на него все бычат.

Сам Каге и его люди в играх не участвовали из-за Манки: тот был слаб здоровьем и мог запросто выдать других своим хроническим кашлем. Но зато в знании подземных коммуникаций ему не было равных. «Специалист узкого профиля, — прищёлкнул языком Каге, — скоро сам убедишься».

Афидман, пока мы болтали, держался на расстоянии: где-то посередине между мной и Эдом. Но как только утильщик очистил территорию, оба они подтянулись поближе.

— Всё ещё меня избегает, — пожаловался экс-авгур. — Интересно, что он будет делать в узких подземных проходах, где нос одного упирается в пятки другого?

— Ты чего разворчался? — с удивлением сказал я. На Риомишварда это было не похоже. Он зевнул, душераздирающе хрустнув челюстью.

— Просто не выспался. Ваши кушетки времён нижнего палеолита…

— Эдвард хороший, — внезапно вступился Афидман. — Паразит плохой.

— Паразит? — в унисон спросили мы с Эдом.

— Паразит, — подтвердил ог. — У него на руке.

Риомишвард со странным выражением лица задрал правый рукав, и я воочию увидал артефакт, при помощи которого Церковь ограничивала эмпатические способности своих «неблагонадёжных», — широкий браслет из биоткани, плотно охвативший его руку чуть повыше запястья. Браслет и впрямь выглядел нездорово. Был он неровный, покрытый буграми, с какими-то красными, словно бы воспалёнными точками, проступающими на синеватой поверхности.

— Антисинт, — мрачно сказал Эд. — Они это так называют.

— Брр, — согласился я. — Выглядит мерзко.

— Опасно, — сообщил Афидман. — Искажение. Болезнь. Можно вылечить.

Он дотронулся пальцем до Эдикова браслета. На мой взгляд, ничего особенного не случилось, ну разве что поверхность БТ-полоски слегка разгладилась и порозовела, однако сборщик слухов вздрогнул и как ошпаренный отдёрнул руку. Именно этот момент утильщики выбрали для объявления похода.

— Ну, давайте двигаться, что ли, — сказал подошедший Каге. — Манку пускаем спереди, за ним — вашего Джона. Потом идёт ог с почётным эскортом — с тобой и Титом. А мы с эмпатом будем замыкающими. Как тебе такая диспозиция?