По крайней мере, хотя бы в этот вопрос внесена ясность. Сегодняшний разговор с Командующим был единственным шансом. Рубикон перейдён. Эдвард глубоко глотнул сырого воздуха и, отгородившись полой плаща, вытащил из внутреннего кармана полинялый пластиковый квадратик извещения. Извещение было адресовано эмпату 3-го ранга Г. Крамарову. Ему предписывалось не позднее 2-го апреля явиться по адресу: Вторая лаборатория, бокс 9-0-9, для профилактического сканирования психики и синта. В случае неповиновения он автоматически лишался всех своих званий и привилегий. Не сказать, чтобы их было много: эмпаты третьего ранга допускались на закрытые этажи Башни только в экстраординарных случаях. Однако Крамаров не пришёл на сканирование, не стал он и дезертиром, добровольно избрав путь, ведущий к гибели. Почему он предпочёл такой исход? Знал ли он, что ожидающее его будущее окажется горше и страшнее смерти? Вот какие вопросы терзали Эдварда.

Его вернул в реальность шорох подкатившего к остановке транспорта. Двери раскрылись, выпуская наружу толпу зрителей. Похоже, автобусный спектакль подошёл к концу. Эдвард вздрогнул, когда вслед за зрителями на тротуар выбралась четвёрка лилипутов — пара женщин и двое мужчин. В своих прозрачных плащах с капюшонами, под одинаковыми детскими зонтами они напоминали группу сказочных гномов. Последней из салона появилась девушка, и Эд вздрогнул вторично, когда она подняла от земли знакомые тёмно-синие глаза. Похожие он каждое утро видел в зеркале во время бритья. Эд инстинктивно попятился в тень; девушка, заметив его, вспыхнула, замешкалась и поспешно сдёрнула с головы длинный, светло-русый парик. Под париком она была темноволосая, коротко стриженная. Эдвард, пересилив себя, поднял руку в братском приветствии. Но девушка помрачнела ещё больше. Бросив лилипутам несколько тихих слов, она поспешила навстречу.

— Что ты тут вынюхиваешь? — возмущённо прошипела она.

Риомишвард, уже овладевший собой, шутливо развёл руками.

— Хорошо же ты приветствуешь старшего брата!

Но сестра упрямо поджала губы.

— Не уклоняйся от ответа, пожалуйста. Что тебе нужно?

— Ничего, — честно ответил он. — Я услышал про пьесу. Захотелось взглянуть.

— Значит, всё-таки вынюхиваешь, — непримиримо заключила девушка.

— Тебе следует быть осторожнее, — миролюбиво сказал брат. — Кто-то уже донёс на вас в «Аримаспи». Впрочем, я убедил начальство, что пьеса безвредна.

— Ждёшь за это благодарности?

— Нет. — Эдвард засунул руки в карманы и повернулся к сестре боком, чтобы не видеть её недовольного лица. — Давай не будем портить друг другу настроение. Я уже ухожу. Скажи мне только одну вещь напоследок…

Почему-то ему до зарезу захотелось выяснить это. Немедленно, безотлагательно. Он жаждал ответа с болезненным нетерпением.

— Что говорят зрители?

— Что? — Сестра, похоже, растерялась.

— Естественное авторское любопытство. — Эд старался говорить спокойно. — Что люди думают об этой истории?

Девушка удивлённо вздёрнула брови.

— А ты, однако, тщеславен.

Брат не стал её разубеждать. Смягчившись, она задумчиво пожала плечами.

— Говорят разное. Кто-то ругается, кто-то хвалит за свежесть и новизну… Твоей заслуги в этом мало, — торопливо добавила она. — Я выкинула большую часть тех скучных монологов, которыми ты так гордился. Это пошло пьесе на пользу.

— Ты меня расстроила.

— Не утрируй. В споре автора и режиссёра прав всегда последний. Я на этом собаку съела.

— Значит, ты теперь режиссёр? — Он незаметно перешёл к тому тону, каким поддразнивал её в юности.

— Ну, труппа у нас маленькая, — призналась сестра. — Поэтому я занята и в спектакле.

— И кого же ты играешь? Спящего? — Он кивнул на парик, выглядывавший из её сумки. Девушка покраснела и поспешно прикрыла улику узкой белой ладонью.

— Лежишь в стеклянном гробу, как Белоснежка?

— Не твоё дело! — Лилипуты, топчущиеся в отдалении, в недоумении следили за её бурной жестикуляцией. — И нечего ухмыляться в бороду! Если ты думаешь, что я наживаюсь на твоей интеллектуальной собственности…

— Ну, что ты…

— …Не беспокойся: все наши сборы идут на благотворительность!

— Вот как? — с оттенком лёгкого презрения заметил Эд. — И кто же в Таблице сподобился этой чести?

— Обычно мы отдаём собранные средства в фонд помощи деформированным, — сухо ответила сестра. — Но на этой неделе мы собираем в пользу огов.

— Что ж, — проронил Риомишвард. Ему сделалось скучно. — Огам повезло. Они в надёжных руках.

— Не смейся! — горячо запротестовала она. — Они всю жизнь провели под Куполом, и их до смерти пугает город. Не говоря уж о том приёме, который устроили им горожане! Тебе известно, что для большинства людей оги — идеальный объект для насилия?

— Мальчики для битья, — рассеянно пробормотал Эдвард.

— Я говорю и о женщинах тоже! Хотя огини меня раздражают. — Девушка зябко повела плечами. — Чем-то они похожи на нашу мачеху. Но всё равно, — голос её снова окреп, — их надо спасти от улицы! Мы перечисляем волонтёрам деньги на еду и лекарства. За два дня они дали приют уже нескольким сотням огов…

— Вот как? — внезапно заинтересовавшись, повторил её брат. Какой-то проблеск былой, никогда не подводившей интуиции заставил его встрепенуться. — И где же вы их держите?

Сестра осеклась и, осознав, что в запале выболтала слишком много, с тревогой и подозрением уставилась на него.

— Не бойся, — снисходительно засмеялся Эдвард. — Я спрашиваю для себя. Ты ведь знаешь, меня всегда интересовали оги.

— С научной точки зрения, — насупленно уточнила она.

— Ты мне не веришь?

— После того, что ты сделал? — огрызнулась девушка.

Эд засмеялся.

— Ладно, не буду давить! Если потребуется, я и сам их найду. Спасибо за подсказку. И, знаешь… рад был тебя увидеть.

— Постой… — озадаченно позвала сестра, но он уже спешил прочь, бодро перешагивая через лужи, мысленно намечая план дальнейших действий. «У волонтёров должен быть свой форум. Достаточно выяснить место встречи… В крайнем случае, вернусь сюда. И как это я не подумал об огах? Идеальные сосуды…» Где-то он уже слышал подобное определение… давно, очень давно… может быть, в детстве. Эдвард нетерпеливо отбросил бесполезное дежавю. Вместо него в памяти всплыли светлые университетские коридоры, скрип деревянных стеллажей в библиотеке, запах лака и пыли, пылкие молодые лица будущих Оксидов. «Цезий… я докажу, что я прав. Этот город падёт на снаружи, а изнутри. И я, кажется, знаю, где искать того, кто откроет нам Башню!»

Алекс Бор. Арена

Утро выдалось свежим, пробирающим до гусиной кожи, зато почти безоблачным. Лёгкой трусцой огибая наш квартал, я подумал о том, что это хороший знак. Вокруг было так ясно, что чудилось: вот-вот солнце устанет играть в прятки и вынырнет из-за неплотной облачной пелены. Близость его живительных лучей заставляла весь город сиять отражённым белым светом: внутри каждой капельки теплилась светлая искра. Мне казалось, что я впитываю бодрость всеми порами своего тела. Даже мысли об Арене сейчас не столько смущали, сколько кружили голову.

Арена — это неофициальное название для виртуального боевого симулятора. Его создали четверть века тому назад, когда в городе обнаружился катастрофический перевес мужского населения над женским. По мнению психологов, людям настоятельно требовалось занятие, позволяющее выплёскивать излишки агрессии без существенной угрозы для окружающих. Симулятор оказался таким востребованным и популярным, что участие в виртуальных схватках сделали обязательным для всех закрытых сообществ. Я бывал на Арене всего однажды, во время школьной экскурсии, когда нам объясняли её устройство и назначение. Семь месяцев назад я оказался в составе команды транзитников, куда меня включили запасным, но поучаствовать в самой схватке мне так и не довелось. Не случилось бы этого и теперь, если бы не внезапная история с Тимуром. После того инцидента с огами Зенон взял парня на понт и прямо-таки вытряс из него шокирующее признание. Оказалось, что Тимур тайно работает на СБ. То есть, все наши невинные шуточки и кухонные беседы прямиком пересылались к Кобольду на стол. Не так уж много там было, чтобы кого-то прищучить, но разбирательство всё равно вышло неприятное. Тимур после этого покинул нашу общагу, а Зенон во всеуслышанье объявил, что следующего засланного казачка он лично заставит хлебнуть воды из сортира — не из врождённой кровожадности, а так — чтобы снять затянувшийся стресс.