– У меня идея, – сказал Нэт, вытянул кабель и подал его Феликсу: – Всунь его в разъем рядом с монитором.

Феликс сделал это, не до конца понимая, что происходит, а Нэт воткнул другой конец в ноутбук и в неимоверном темпе стал бить по клавишам.

В одно мгновение на экране компьютера появилось изображение, идентичное тому, что было на мониторе Феликса.

– Сейчас мы можем все записать, – объяснил Нэт. – Выбранные кадры я распечатаю дома.

– Вы не забыли, что мы потеряли вертолет? – напомнила Ника.

– Используем гусеницу, – предложил Феликс и достал со дна портфеля что-то, выглядящее как кусок двойной велосипедной цепи с несколькими маленькими колесиками. – Если там нет порога, велика вероятность, что она пролезет под дверью.

– Прикольно! – заинтересовался Нэт. – Ты не показывал этого раньше. Как она работает?

– Сейчас увидите.

Феликс вытащил из портфеля коробочку с двумя джойстиками и антенной, которая помещалась на ладони. Оставленная на матрасе гусеница ожила, слушаясь дистанционного управления. Она съехала, или, скорее, сползла, словно сороконожка, с одного мата и без проблем заползла на другой.

– Какая она отвратительная, – передернуло Нику.

– Она может залезать на преграды высотой в несколько сантиметров, – пояснил Феликс. – Но со ступенек может только съехать.

– Я бы хотела обратить ваше внимание на то, – произнесла Ника, – что мы сейчас прогуливаем еще один урок.

Прозвенел звонок.

– Нам нужен пустой коридор, – сказал Феликс, – чтобы никто не раздавил гусеницу. А ты лучше иди на урок, чтобы мы могли потом списать у тебя конспект.

– О, нет! – запротестовала девочка. – Мы сделаем все вместе! Я потом перепишу у Целины.

Феликс, рассматривая на экране изображение с микрокамеры, передвинул джойстики дистанционного управления. Старые шкафы выглядели как небоскребы, на которые смотришь через лобовое окно гоночного автомобиля. Гусеница двигалась быстро, за несколько минут достигла двери чердака, пролезла под ней и начала прыгать со ступенек. Она несколько раз перевернулась, но, выгибаясь, неизменно возвращалась в нормальное положение.

От наблюдения за ритмическими колебаниями у ребят закружились головы. На первом этаже им пришлось сделать перерыв. Когда они снова поглядели на экран, то замерли. Линейка, их учительница математики, смотрела вниз, прямо в камеру, и визжала – то есть можно было догадаться, что она визжит: на экране было видно, как ее глаза раскрываются все шире и как широко открывается ее рот. Потом они увидели, что женщина с невероятной скоростью понеслась в сторону учительской.

– Она подумала, что это большой червяк, – рассмеялся Нэт.

– Бедненькая, – прошептала Ника.

– Это плохо, – сказал Феликс серьезно. – Если они захотят сделать дезинсекцию, то наведут порядок и на чердаке.

Гусеница повернулась и преодолела ступеньки в подвал. По коридору, даже не заметив маленького ползучего робота, пробежал ученик. Осталась еще длинная прямая, которую гусеница осилила за несколько секунд, а потом свернула за угол. Друзья вздохнули с облегчением – под дверью была щель.

– Я слишком вжился в образ, – вздохнул Нэт. – Мне кажется, что я очень-очень маленький.

Гусеница проползла под дверью и оказалась в… абсолютно темном помещении.

– Про это мы не подумали… – вздохнула Ника.

– Полная задница, – признал Нэт. – Эта камера только для дневного света.

Феликс наморщил лоб и ручкой возле монитора увеличил контрастность, едва вылавливая из темноты контуры. Он резко толкнул джойстик дистанционного управления, и гусеница ударилась в ближайший предмет.

– Сломаешь, – предупредил Нэт, но Феликс повторил свой маневр.

На четвертый раз изображение начало равномерно мигать.

– Ну я же говорил… – с отчаянием произнес Нэт.

– Нет, все хорошо! – чуть ли не закричала Ника.

Нэт понял, в чем дело, – гусеница включила мигание фонарика. Мальчик положил на колени ноутбук и начал записывать видео. После того как миниатюрный робот сделал по помещению полный круг, ему удалось заснять большинство украденных Марцелем и Рубеном вещей.

– Хватит, – решил Феликс и повел гусеницу наружу, чтобы спрятать ее под батареей, а потом забрать.

– Завтра после первого урока повесим наше объявление на доске, – добавил Нэт, пряча компьютер.

Ника была занята – она заплетала косичку из разделенного на три пряди шнурка своего мартенса.

– Что ты делаешь? – спросили в один голос мальчики.

– Создаю имитацию гусеницы, – объяснила она. – Положим это там, где ее увидела Линейка.

Мальчики закивали головой, словно говоря: «Нам бы это тоже пришло в голову, только чуть позже…»

На следующий день, заходя в школу без пяти минут восемь, они услышали звонок.

– Половина класса опаздывает, – сказал Феликс, оглядывая холл, где вдруг поднялась страшная суматоха.

– Я не переставил часы! – Нэт стукнул себя ладонью по лбу. – Пять минут! Пробирка не простит нам этих пяти минут.

Но им нужно было еще спуститься в гардероб, потому что заявиться на урок химии в куртке было еще хуже, чем опоздать. Они пробежали мимо Линейки, которая, хоть и нашла сплетенный шнурок, все равно решила обрызгать подозрительную территорию «Дихлофосом». Когда они заявились в класс, выяснилось, что химичку тоже застал врасплох слишком ранний звонок, и она вошла в кабинет всего за несколько секунд перед ними.

Пробирка была не злой, но ненавидела непунктуальность. Обычно она смотрела на опоздавших прямо-таки рентгеновским взглядом, означавшим, что до конца урока их точно вызовут к доске. Но в этот раз она просто махнула рукой, позволяя детям занять свои места, мимоходом поправила светлые волосы и села за учительский стол.

– Нужно поговорить с учителем Эфтипи, – сказала она, чтобы скрыть свое замешательство. – С этими звонками в последнее время происходит что-то странное.

Нэт улыбнулся.

– Он защитит систему получше, – шепнул ему на ухо Феликс.

Они заняли свои места.

– Не думаю, – ответил Нэт. – Он просто поменяет батарейку в часах, и все.

Выбитая из колеи Пробирка нехотя вела достаточно интересный урок, а троица друзей тем временем предвкушала счастливый конец своей операции.

За несколько минут до конца урока Феликс запихнул распечатки себе под рубашку, засунул скотч в карман и поднял руку.

– Что, Феликс? – спросила Пробирка, глянув на него из-под очков.

Химичка была худой женщиной лет пятидесяти и обычно смотрела на всех так, словно читала их мысли и намерения и хотела сказать: «Я знаю, что ты задумал».

– Мне нужно выйти, – сказал Феликс.

– Через пять минут прозвенит звонок… если только в этот раз он прозвенит вовремя.

Нэт стукнул себя по лбу снова и начал копошиться в рюкзаке, чтобы выставить на школьном компьютере правильное время.

– Но мне очень нужно, – простонал Феликс, переступая с ноги на ногу.

– Ну хорошо, иди.

Феликс выбежал из класса и понял, что притворялся слишком хорошо и поэтому действительно захотел в туалет. Теперь придется сначала заскочить туда.

Выходя из туалета, он столкнулся с Пумперникель, которая как раз шла с ведром и шваброй, и вспомнил про вертолет, что наверняка теперь служил игрушкой ее детям. «Нельзя этого так оставлять», – подумал Феликс. Он подошел к доске объявлений, которую было не видно из вахтерки, и огляделся. Поддел перочинным ножиком дверцу и, не открывая замок, приоткрыл ее. Подперев дверцу головой, он оторвал скотч зубами и приклеил все распечатки.

Снова использовав нож, он закрыл дверцу и отошел, чтобы посмотреть на свое творение. Один листок оказался вверх тормашками, но Феликс не хотел рисковать, переклеивая его. Прозвенел звонок.

Феликс сделал вид, что интересуется другой доской объявлений, на которой висели фотографии всех директоров школы. Они были черно-белые, и лишь фотография директора Ромашки притягивала взгляд многоцветием директорской бабочки – ярко-желтой в голубой горошек.