* – на изучение английского языка мною было потрачено огромное количество времени в школе, в военном училище и в институте и все эти усилия были напрасными. А всё потому, что нам преподают иностранный язык совершенно неправильно и делают это намеренно. Давно уже доказано, что невозможно научиться говорить на иностранном языке, изучая грамматические правила. Чтобы научиться говорить на иностранном языке, нужно погрузиться в языковую среду, а не изучать правила. Существуют современные методики, которые погружают человека в языковую среду с помощью компьютерных программ, текста на мониторе и звука диктора в наушниках. Но в школах и вузах нас по прежнему учат по старинке, заставляя зубрить правила. Делается это намеренно, чтобы затянуть процесс обучения и выудить из человека, которому нужно овладеть иностранным языком, как можно больше денег.

** – меня научили чертить только карандашом и линейкой и не научили делать это с помощью компьютерных программ

*** – меня пытались научить писать программы, абсолютно без какой-либо привязки к их практическому смыслу. Не понимая практического смысла написания программ, как можно научиться программировать?

Из представленной таблицы видно, что коэффициент эффективности использованного учебного времени с точки зрения дальнейшей нужности в жизни, довольно невысок. Но, дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят – образование то я успел – таки получить бесплатное, и, как уже было сказано выше, с гордостью могу именовать себя последним советским инжерером!

А вообще, студенческое время было весёлое! Я ещё застал те времена, когда студентов осенью загоняли в совхоз на уборку картошки. Помню уборку картошки осенью 1992 года. Осень на Южном Урале в тот год выдалась тёплая, почти без дождей. Мы работали почти без выходных и конечно, очень уставали. Выходили из положения следующим образом. Отряжали двух парней с сумками и мешками, полными картошки в город. Парни везли на автобусе картошку на городской рынок, продавали картошку по оптовой цене и покупали на вырученные за картошку деньги спирт “ROYAL” в стеклянных литровых бутылках, появившийся тогда в продаже и всевозможную закуску. Пока парни были в городе, мы работали за себя и за них и отмечали их в табеле как работающих.

Вечером парни приезжали из города, мы приезжали с поля и после ужина в столовой мы все дружно группой шли на местное озерцо пить спирт, разбавленный водой и запивать соком и газировкой. Весёлое было время! Время первых поцелуев и романтических приключений, драк с деревенскими и парнями из других вузов за девчонок.

После картошки вернулись в город – кто к родителям, а кто – в общагу. Я, как иногородний, конечно попал в общагу. Общага у нас была коридорного типа – девятиэтажка, на каждом этаже несколько десятков комнат с выходом в общий длинный коридор. Самой собой, туалет общий, в коридоре. Воду добыть можно было в общей бытовке. Душ в подвале, но он работал не всегда. На входе в общагу сидела вахтёрша и проверяла пропуска.

В комнате нас жило четыре человека. Благодаря тому, что я попал в одну комнату с одногруппником, который до поступления в институт закончил электротехнический техникум с красным дипломом, у меня не было проблем с написанием курсовых работ и решением задач.

Вообще, жить в общаге было весело, есть что вспомнить, но это тема для отдельного повествования.

Лакокраска

Сразу после окончания института я устроился работать по специальности – инженером в цех контрольно-измерительных приборов и автоматики местного лакокрасочного завода.

Завод представлял из себя разваливающийся кусок, отколовшийся от некогда очень могущественной, но также разваливающейся могущественной империи, которой был Советский Союз. Люди в цехе делились на три категории: 1. Те, кто пил технический спирт; 2. Те, кто раньше пил технический спирт, но потом бросил; 3. Женщины.

Те, кто пил технический спирт, научили нас, молодых специалистов, пить этот самый технический спирт, и, выпивая и закусывая, донесли до нас главную свою мысль: “Забудьте всё то, чему вас научили в институте, здесь всё по-другому и всему придётся учиться заново”. Те же, кто раньше пил технический спирт, но потом бросил, научили нас всему тому, что было нам нужно в нашей работе и чему нас так и не научили в институте, а именно: читать электрические схемы, обслуживать приборы, вести их монтаж, наладку, калибровку и многому другому. Женщины в цехе нужны были для баланса – они не позволяли тем, кто пил технический спирт спиться окончательно и время от времени пополняли вторую категорию работников работниками из числа первой категории.

Однажды начальник цеха вызвал нас, двух молодых специалистов к себе в кабинет и начал рассказывать про то, что у инженерной работы на данный момент нет перспектив, что мир поделён на сферы влияния транснациональными компаниями и если ты хочешь зарабатывать и иметь перспективу в жизни, то нужно работать на эти самые транснациональные компании. Я сидел, слушал начальника цеха и тихо приходил в ужас от услышанного, понимая что мне пытаются промыть мозги, используя при этом своё должностное положение. Мне было интересно, чем же всё это закончится.

Закончилось это тем, что начальник цеха предложил нам вложить некую сумму денег в компанию, занимающуюся распространением чудесного продукта, питаясь которым можно великолепно себя чувствовать и который заменяет собой все остальные продукты питания. Фирма, выпускающая данный продукт называлась "Гербалайф“.

Поняв, что меня пытаются втянуть в финансовую пирамиду, я, не смея сразу отказать начальнику, вежливо обещал подумать над предложением. Расспросив коллег я узнал, что таким образом начальник цеха промывал в своём кабинете мозги всем сотрудникам без исключения и некоторые из сотрудников не смогли ему отказать.

Кончилась вся эта история тем, что начальник забрал все свои акции, выданные ему, как и другим работникам, проработавшим на предприятии много лет, в результате приватизации, уволился с завода и вложил все вырученные деньги в эту самую фирму "Гербалайф“. Акции начальнику выдавали продукцией завода – краской и я помню, как вместе с другими работниками цеха загружал эту самую краску в грузовую машину, а потом разгружал её же в личный гараж этого самого начальника. Надо ли говорить, что всё это происходило в рабочее время.

Несколько лет спустя, уже работая на другом предприятии, я узнал, что тот самый начальник, лишившись всех денег и так и не став финансовым воротилой транснационального масштаба, устроился работать простым инженером на другой завод, расположенный неподалёку от лакокрасочного.

После ухода начальника цеха, его место занял мастер монтажного участка, на котором я работал. Особенностью новоиспечённого начальника было то, что в его крови постоянно присутствовал алкоголь в том или ином виде – был ли это разбавленный технический спирт, водка или самогон, не имело никакого значения. Алкоголь ежедневно поступал в небольших, но регулярных количествах в его организм с самого утра и до позднего вечера, но всегда ровно столько, чтобы можно было прямо и не шатаясь пройти через центральную проходную. В критической ситуации могла выручить родная тётя начальника, которая работала в заводоуправлении заместителем генерального директора, но случались и казусы – как-то раз, помню, неверно рассчитав количество выпитого, нам пришлось “выходить” с территории завода, перемахнув через забор с колючей, в общем-то, проволокой. Да, да, я застал ещё то чудесное время, когда на предприятиях ещё не были повсеместно установлены системы видеонаблюдения и напрочь отсутствовали системы учёта рабочего времени персонала при помощи электронных пропусков.

После ухода мастера нашего участка на повышение, я был назначен мастером того самого участка, видимо, как наиболее перспективный в плане умения подержать руководство при разливе спиртных напитков и имеющий относительно здоровую ещё печень, что в общем-то, позволяло руководить монтажным участком, а именно, оформлять заказ – наряды на производство монтажных работ и списывать ежемесячно энное количество технического спирта на настройку микроманометров, которых, согласно учётной документации, в нашем цехе имелось огромнейшее количество.