Следующим уроком у нас была История Магии. Я удачно подобрал день авантюры. Подъем из подземелий до класса истории занимает много времени, и Рон не успел задать мне кучу вопросов про произошедшее на зельях. А на истории я сказал, что страшно устал и не выспался из-за подготовки к зельям. Долго имитировать поведение «брауни» я бы не смог.
Никто не удивился спящему за столом Поттеру. Большинство в классе занималось тем же.
А я быстро тасовал память «брауни», зайдя в «погружение». Из кабинета Истории вышел довольный «брауни», уверенный, что это он сегодня утер нос мерзкому декану Слизерина! И не зря он оказывается вчера, перед сном, листал учебники по зельям! Это надо было обсудить с другом!
Гриффиндор forever!
А вот о том, что он собирается делать на следующих занятиях у Снейпа, «брауни» привычно не подумал…
Поздно вечером этого дня, в глубоких подземельях замка, в кресле сидел, как обычно, мрачный Мастер Зелий.
В руках у него был толстостенный бокал, на четверть заполненный виски. Его глаза уже долгое время невидяще смотрели на огонь камина. Вдруг он пошевелился, и хищная полуулыбка тронула лицо.
- Неужели Старик промахнулся?
====== Глава 10. Хэллоуин ======
Я сидел на Чарах и размышлял о своем.
После приснопамятных событий на Зельях, я регулярно сталкивался с внимательным взглядом Мастера Зелий. Но никакой реакции со стороны Дамблдора не было. А ведь мое поведение на зельях резко отличалось от поведения «брауни».
К слову, сарказм и издевки Снейпа на зельях преследовали «брауни» в повышенном количестве в течение примерно двух недель. Потом он вроде успокоился, и привычно-лениво попинывал «брауни» на уроках. «Брауни» профессионально отмывал котлы на отработках. И истово ненавидел Снейпа.
Но все это могло означать только одно. Снейп не доложил Дамблдору о событиях того урока. Помнится, для прошлого «чаепития» хватило всего лишь книжки из библиотеки.
Возможно, что мое представление о Снейпе, как представителе местного СБ и неверно.
В библиотеке дела тоже шли у меня неважно. Полное отсутствие интереса к книгам у «брауни» выливалось в очень редкие походы в это полезное заведение. И секция исторической литературы и периодики находилась под неусыпным контролем мадам Пинс. Я тоскливо смотрел в сторону Грейнджер. Вот если бы… Но лучше помолчу, а то сглажу.
А я ждал. Не может быть такое внимание Пинс вечным. На моей улице будет праздник. Нужно только подождать. И я ждал.
Кстати о чарах. У меня возникли серьезные сомнения в книге «теория магии», которой я зачитывался с лета.
Брезгливые взгляды слизеринцев, кидаемые регулярно на эту книгу. Редкость заданий профессора Флитвика, между прочим, Мастера Чар, где необходимо было использовать этот учебник. И термины. Магическое образование и наука существуют значительно дольше, чем магловское. Тогда откуда в учебнике взялось «диффузия», «дивергенция», прямо сплошной Максвелл…
Была у меня еще одна идея… Невилл…
Но я отвлекся.
— Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — говорил профессор Флитвик. — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова!
Сегодня учим заклинание левитации. Реально — это первое заклинание на Чарах. Люмос не считается. Если мы будем учиться с такой скоростью и дальше… У меня большие сомнения в качестве образования в Хогвартсе. Я, конечно, уже его освоил. Интересно как справятся другие. Про «брауни» молчу. Тут и так все ясно.
Рядом со мной сидел Симус. А Уизли сегодня подзадержался на завтраке и, как результат, сидит вместе с Грейнджер, неприязненно на нее поглядывая. Даун. Глаза б мои его не видели.
У меня складывается впечатление, что Уизли готов и в туалет ходить вместе с «брауни». Прилипала.
Правда, есть и плюс от подобного поведения Уизли. Многочисленных фанатов «отшивает» на раз.
Все в классе начали махать палочками и выкрикивать заклинание. «Брауни» не отставал от процесса.
А вот у Симуса нервы не выдержали — вспыхнувшее перо тому доказательство.
Потуги Уизли было слышно, наверно, и в коридоре.
— Вингардиум Левиоса! — кричал он, размахивая своими руками, как ветряная мельница. Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным.
— Ты неправильно произносишь заклинание, — донёсся до меня недовольный голос Гермионы. — Надо произносить так: Винг — гар-диум Леви — о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».
О, у Грейнджер не выдержали нервы, и она принялась поучать рыжего. Ой, зря она это. Рыжий дебил все равно не оценит.
— Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Уизли.
Гермиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров.
— О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик. — Все видели: мисс Грейнджер удалось!
А Уизли скривился и демонстративно бросил свою палочку на стол.
Вообще у этого заклинания есть сокращенная формула. «Леви». Почему учат усложненной? Неправильное использование «леви» может привести к магическому истощению. Знаю, сам проверял. И пришел к выводу, что мне рано использовать сокращенную формулу. Я совершенно не чувствовал «потока». Я чувствовал магию только, когда использовал заклинания — слегка потеплевшая палочка. И все. Я тогда, с «леви», понял что перестарался, только когда почти грохнулся в обморок.
А ведь чувство «потока» описывается даже в «теории магии». Вскользь. Как возможное проявление чувства магии. Многие заклинания у меня не получались, потому что требовался контроль этого «потока». Но о каком контроле можно говорить, если я даже его не чувствую? Дезиллюминационное заклинание, вызывающее у меня обильное слюноотделение, не выходило именно по этой причине. Во всяком случае, я так думаю. Все заклинания, не имеющие приставки «простейшее», не получались. Пшик. И дело, я думаю, именно в этом «потоке». Что бы я ни делал — ничего, кроме легкого потепления палочки. Грустно.
Радует только одно — в школьной программе приставка «простейшее» имеется повально до СОВ. Да и до ЖАБА их большинство.
Но приснопамятное Дамблдоровское «… а силен мальчишка…» и «Обруч почти истаял… жаль, его не поправить…» давало мне надежду.
Если директор не погнушался вывернуть мозги «брауни», то почему бы ему и не ограничить его магию? Я не представлял, даже теоретически, как это можно сделать. Но Великий Светлый на то и великий… И я каждый вечер тренировался до чувства легкого головокружения. Я считал — чем больше и чаще использую магию до своего предела, тем ближе «истаивание» этого «обруча». Любые мышцы требуют тренировки. Сомневаюсь, что магия — исключение.
К концу занятия по Чарам, Уизли готов был придушить Грейнджер. Она очень качественно пилила его все занятие своими поучениями.
Когда мы с Уизли перемещались на следующее занятие в толпе других учеников, он не выдержал и высказал:
— Неудивительно, что её никто не выносит. Если честно, она — настоящий кошмар.
Наконец мы выбрались из толпы. Но в этот момент кто-то врезался в меня сбоку. Это была Грейнджер. Она тут же метнулась обратно в толпу, но я успел разглядеть её заплаканное лицо.
А все-таки Уизли ее довел до слез!
— По-моему, она услышала, что ты сказал, — озабоченно произнёс «брауни», повернувшись к Рону.
— Ну и что? — отмахнулся Уизли. — Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить.
Это точно. Грейнджер сторонились все однокурсники. Впрочем, сама виновата. Хотя и жалко девчонку.
Гермиона не появилась на следующем уроке, и до самого вечера никто вообще не знал, где она. Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвящённый Хэллоуину, я и Рон случайно услышали, как Парвати Патил рассказывала своей подружке Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить её в покое. Судя по виду, Рону стало совсем не по себе.
