Начиная с самых моих первых воспоминаний, мама работала везде, где могла работать, убедив отца учиться сначала в Ленинграде, а потом и в Академии в Москве. В это время она одна работала на двух работах, тащила на себе весь дом и нас троих.  Для нас было все: спортивные секции, музыкальная школа и всевозможные кружки. В те времена было трудно достать хорошую еду, но она умудрялась найти для нас все самое лучшее. Было не купить красивой одежды, так по ночам она шила и вязала ее. Книги, модные в то время ковры и хрусталь… В очередях она тоже стояла ночами.

Мамочка, родная моя, где же ты брала на все это силы и время?

Папа после армии и окончания двух академий на «отлично» начал карьеру в милиции с самых низов.

Наш дом всегда был полон гостей. Друзья и соседи приходили к нам в любой день, по любому поводу, с радостями и бедами. Всегда мои родители находили на нах время: выслушать, поддержать, помочь, да или просто поболтать. Мама была прекрасной и радушной хозяйкой, накрывая на стол и угощая всех каждый раз, без исключения. А папа – балагур, душа компании, добрый и отзывчивый, не отказывающий в помощи никому.

В моих воспоминаниях мне кажется, что родители никогда и ничего нам не запрещали и конечно очень любили нас. И хотя сестры, как мне представлялось тогда, не были так идеальны как я, родители их тоже, почему то, очень любили, а особенно мама. Все-таки папа выделял меня больше сестер и не скрывал этого, за что я обожала его безгранично.

Это потом, через долгие годы, мое место «любимицы отца» займет моя вторая племянница, первая дочь Лены, моей младшей сестры – очаровательная, добрая и прелестнейшая девочка Соня. Отец будет называть ее «четвертой дочкой» и будет обожать не меньше, а может и даже больше, чем когда-то обожал меня. Я не ревную! Я тоже ее обожаю!

Вернемся к родителям, точнее к отцу… Он быстро рос по службе, пропадая на работе, а по выходным с друзьями часто ездил на рыбалку или охоту. Еще папа частенько выпивал, а когда был «под мухой», он становился таким добрым, и я конечно пользовалась этой добротой. Стоило обнять его и сказать: «Папусечка», – как он тут же разрешал все, что угодно, да еще и выдавал денежку, приговаривая:

– Вот, знаешь же, что ты моя любимая доча и тянешь из батьки. Ну, ладно уж…, – он говорил это так мило и нежно!

Ах, папочка, папочка! Как дороги воспоминания о тебе! Обнять бы тебя прямо сейчас!

Вот, вспомнилась еще одна маленькая история.

Я стояла у окна за занавеской и захлебывалась слезами после просмотра фильма «Белый Бим, черное ухо». Кстати, до сих пор не могу смотреть этот фильм! Начинаю рыдать уже в самом начале, потому что знаю его наизусть. Так вот, тогда папа подошел ко мне, обнял за плечи так крепко и сказал:

– Не плачь! Хочешь я подарю тебе такого-же щенка?

Конечно я хотела! Еще как хотела!

Прошло какое-то время, и он принес малюсенькую, с его ладошку, собачонку! Точно такую, как была в том жутком фильме! Настоящую, белую, с одним черным ухом! О, Господи! Сколько же счастья было у меня тогда! Я обожала отца всю жизнь!

Юля.

Хорошо помню, что Юля была важным авторитетом для нас с младшей Ленкой. Она была и остается очень сильной, смелой, умной, ответственной и целеустремленной. Везде, где бы не появлялась, она должна была стать первой – в спорте, учебе, комсомоле.. Да, не важно где! Везде! И раньше, и до сих пор, если она чего-то хотела, она «перла, как танк» и достигала любой поставленной цели! Это здорово! Это круто!

Юля всегда стояла горой за нас с сестрой. В детстве я очень доверяла ей и уважала ее мнение. Хотя потом, по прошествии времени, мы будем больше расходиться во взглядах, будем чаще спорить и не понимать друг друга. Особенно, когда подростковый возраст накроет меня с головой, и я из ангельского ребенка превращусь в дерзкую, беспринципную хамку. Но я рада, что этот возраст уйдет, наши с сестрой непонимания и ссоры сотрутся временем, и в итоге мы сможем вновь стать близкими, важными и родными друг для друга. Хотя, сказать по правде, для этого потребуются годы!

А в те дни, в далеком детстве, раз Юля была старшая, мама оставляла нас под ее присмотром.

Однажды я заболела, а мама, как на зло, была на работе. Мне было лет пять.

Тогда Юля дала мне какую-то таблетку и вдруг:

– Катя, я тебе не ту таблетку дала! Ты можешь умереть! – она говорила тихо, каким-то заговорщеским голосом и так страшно уставилась на меня своими чернющими глазами, что сомнений в ее словах просто не могло возникнуть!

Застыв на месте и боясь даже дышать, я сразу почувствовала приближение смерти!

– Сейчас же нужно промыть твой желудок! – уверенно и твердо произнесла она. – Я где-то читала и знаю, что делать!

Конечно она знала! Она же была старшая!

Юля притащила полный чайник воды. Налила в чашку и протянула мне.

– Пей!

Я пила. Она наливала следующую, и я снова пила. Выпив уже не знаю сколько, я взмолилась:

– Юль, я больше не могу! – со слезами на глазах я отодвинула чашку.

– Ты дура? Умереть хочешь? Пей так, прямо из чайника!

Я до сих пор помню этот серый чайник и тот мерзкий привкус металлической кислинки! Как я давилась водой прямо из носика!

Но, раз сестра сказала…. Да и умирать было очень страшно!

Юлькина жизнь сложится интересно и достойно. У нее будет любимый муж и двое детей. Конечно, с ее то характером, она добьется огромных успехов в работе и, уверенно ступая по лестнице карьеры, она завершит ее, как подполковник полиции. Молодец, Юлечка, я горжусь тобой!

Лена.

Младшая сестренка… навсегда останется младшей! Ленка была прижимистой, страшно упрямой врединой. Сколько я себя помню, мама всегда говорила: «Леночка болеет!» или «Леночка не может». Мне было обидно! Почему не может? Видимо потому, что болеет? Чем она уж так болела, до сих пор остается загадкой, ведь бегать, хулиганить, драться и кусаться, а в последствии курить и выпивать, ее здоровья вполне хватало, но в те дни это всегда был хороший повод от чего-нибудь отмазаться. Леночку все время «тянули» – в школе, в училище, дальше по жизни, пока она сама через годы, наконец, не встала крепко на ноги. Я всегда любила помогать и быть нужной. Собственно, может быть поэтому, тогда с Леной-то у нас, как раз, и сложились самые близкие и родные отношения. Между нами многое было, и нас разное связывало, мы крепко дружили и обидно ссорились. И если с Юлей, все же, всегда чувствовалась какая-то дистанция, то с Леной мы были так близки, что от недопониманий и претензий становилось особенно больно. Но годы расставят все по своим местам, и, в итоге, мы поймем, что амбиции глупы, а обиды не стоят даже «выеденного яйца». Кстати, в итоге Лене достанется работы присполна! Стареньких родителей «тянуть» будет именно она, за что лично я ей очень благодарна!

Ленкина жизнь тоже сложится хорошо. Она так же родит двоих детей, будет счастлива в браке и работать будет в полиции, как папа и Юля, хотя никогда и не стремясь занять высокую должность, она будет наслаждаться покоем и стабильностью.

Я ушла…

Время шло. В 1982 году наша семья получила отдельную квартиру! Первую! Отдельную! Как же это было здорово! У родителей, наконец, появилась собственная спальня, для нас троих тоже была выделена достаточно просторная комната, и еще оставалась большая гостиная, где, как всегда, часто собирались друзья родителей, а потом и наши тоже.

Я старалась быть идеальной во всем, наверное, думая, что за это меня будут любить больше всех! Ах, эти маленькие глупые мозги! Видимо, мне очень не хватало внимания и восхищений :

– Посмотрите, какая Катя молодец! Она снова получила пятерку… Как замечательно она играет на пианино… А, как быстро плавает… Ох, она сама связала себе такую красивую кофточку… !

Боги мои! Это сейчас я понимаю, что мой папа постоянно отсутствовал, а мама вкалывала на работах, стояла в очередях, доставала дефицит, тащила домой пятитонные сумки. Потом везла нас с сестрами на всевозможные кружки, занималась хозяйством, отцом, и у нее просто физически не хватало сил и времени на эти бесконечные сюсюканья и восторги. На ее месте нужно было восхищаться нами всеми – тремя, ведь мои сестры тоже, наверняка, хотели внимания. Но тогда я об этом не думала, да, кажется, даже и не пыталась думать.