– Мои извинения, я все понял,– это было единственное, что я мог сейчас сказать.

– Извинения приняты, работаем?

– Работаем.

«Тяжело в учении, легко в бою»

(Суворов А.В)

Ночь в бункере прошла спокойно, вопреки ожиданиям я даже выспался. Никто не беспокоил, уже ближе к ночи на связь по терминалу вызвал полковник, поинтересовался, все ли необходимое у меня есть и назначил время сбора. Утро началось с интенсивной зарядки и душа. От плотного завтрака пришлось отказаться, кто знает, какие сюрпризы мне готовит день грядущий. Еще вчера нашел в контейнере сухие пайки, один закинул в сумку, пригодится. Махровый халат и тапочки по привычке русских туристов забирать не стал. К назначенному времени вышел в коридор. Полковник с кейсом в руке стоял у лифта, разговаривал с человеком в камуфляже, видимо отдавал распоряжения на время своего отсутствия, издалека не разобрать. Увидев меня, посмотрел на часы, его собеседник кивнул в последний раз и удалился в противоположный коридор, лампы освещения сопровождали его путь, загораясь ярче и переходя в дежурный режим по мере прохода.

– Доброе утро, я готов, – поспешил обрадовать командора.

– Доброе,– он крепко пожал мою руку. – Предусмотрительно, Сомов оценит – он взглядом указал на сумку, слегка потяжелевшую.

– Все свое ношу с собой, – браво отрапортовал я, не до конца поняв, причем тут какой-то Сомов.

– И это хорошо, – вполне серьезно констатировал он.

Мимо его внимания ничего не проходит, не хотел бы я попасть под его руку в нежном возрасте. Вспоминая золотые курсантские годы, я невольно задумался.

Тем же маршрутом, что и накануне, вернулись к уже ожидавшему уровнем выше микроавтобусу и заняли места согласно купленным билетам. Уже привычно подъемная платформа шлюза поползла вверх. Затемненная стеклянная шторка между пассажирским отсеком и водительским была поднята, поэтому сидящего за рулем разглядеть было невозможно, скорее всего, тот же. В этот раз у меня была возможность рассмотреть комплекс, да и дорога в аэропорт заняла куда меньше времени. Уже через десять минут движения стали попадаться знакомые ориентиры. Как и положено, полковник первым нарушил молчание, отвечая на невысказанный вопрос.

– В качестве надземной части бункера используется логистический центр, вполне себе рабочий, удачная маскировка. Только о закрытой его части знают единицы, а о подземной еще меньше – пояснил полковник.

Ну да, довольно удобно, огромная площадь, многочисленные строения и склады, железнодорожная ветка, автомобильная дорога, подстанция, есть где борт посадить, если возникнет такая необходимость.

– Остальные объекты такие же?

– В общих чертах да, условия и требования одинаковые, варианты исполнения разные, сами скоро увидите. Программа подготовки для вас начнется с медкомиссии и общей ее части, где вы сможете подобрать для себя необходимые экипировку и вооружение на весь период подготовки. Тренировочный комплекс находится недалеко от одного из объектов, на случай эвакуации предусмотрен наземный транспорт. Там вам предстоит познакомиться с двумя другими кандидатами.

С этими словами полковник извлек из кейса два листа с диагональной красной полосой, поочередно передавая их мне. С небольшой фотографии, как и положено, в углу листа, размером три на четыре, возможно чуть больше, на меня смотрело открытое лицо молодого человека вполне заурядной внешности, если не считать слегка прижатых ушей и довольно крупных черт лица.

– Старший лейтенант Сомов Михаил Андреевич, 24 года, выпускник Рязанского командного, успел отличиться, имеет необходимый опыт, отобрали у коллег из Генштаба, – полковник слегка улыбнулся, как будто вспомнил какой-то анекдот не к месту. – Позывной «Пегас». Рассматривается на должность штатного разведчика-водителя подразделения.

Ладно. С этим пока понятно. Взяв же второй лист, я как будто обжегся, едва только взглянув на фото. На меня смотрело симпатичное лицо блондинки, вроде держал в руках глянцевый журнал, а не выписку из личного дела. Недолго думая, я попробовал вернуть этот лист полковнику, но наткнулся на его ухмыляющийся взгляд. Это что шутка такая? Не похоже.

– Так не пойдет, я не знаю какие у вас порядки, но кроме солдата Джейн, я спецов в юбке не знаю. Женщина на корабле – быть беде. Мне ее истерик еще не хватало. Кто с ней нянчиться будет? Это же мина замедленного действия… – продолжал негодовать я, стараясь не перейти на мат, впрочем, не повышая голоса. Я бы мог привести еще с десяток доводов, но полковнику видимо надоел мой словесный экскурс, поэтому он жестом остановил меня.

– Товарищ майор, если вы сможете обойтись в группе без штатного медика, специалиста связи и информации, снайпера, переводчика и повара и все это в одном лице, я внимательно выслушаю Ваши предложения или варианты замены. В конечном итоге последнее слово будет за Вами, но попрошу свое решение тысячу раз взвесить.

Нет, я не был женоненавистником. В силу своего воспитания просто не воспринимал женщин в форме, считая это блажью и данью моде. Я насмотрелся в Европе на них, составляющих чуть ли не половину патрульных сил полиции, что было частью гендерной политики. При этом всегда пытался представить их при задержании вооруженного преступника или сходящимися в рукопашной схватке с обдолбаным детиной, нарушающим общественный порядок, и не мог. Как и не мог представить их в армии, за исключением дежурства за экранами мониторов и служб обеспечения. Даже новость о приеме на службу в армии НАТО лиц, с неопределенной ориентацией, мягко говоря, не имела такого эффекта, как то, что происходило здесь и сейчас. Ох, что-то не к добру я про них вспомнил.

– В переводчике не нуждаюсь, – продолжил я разговор, уже возвращаясь в конструктивное русло, и принялся за изучение анкеты.

– Вот и хорошо. Сказать по правде, я тоже не был сторонником участия женщин в проекте, по крайней мере, в силовой его составляющей. Однако возможные плюсы, в конечном итоге, перевесили в пользу принятия такого решения. Кроме того, рассматривался вариант, что вопреки всем приложенным усилиям, уцелеют в катаклизме только те, кто находится на вахте, то есть непосредственно в капсулах. Поскольку млекопитающие почкованием или делением пока не размножаются…, в общем, сами понимаете, но это крайне маловероятный вариант, не стал бы заострять на нем внимание. Помимо функциональных задач, где женщины традиционно справляются лучше, они благотворно влияют на поддержание боевого духа в подразделении, отличаются большей ответственностью и тщательностью при выполнении задач. Я сомневаюсь, что у нее будут преимущества при подъеме и переноске тяжестей, но что касается всего остального, у Вас будет возможность убедиться.

Хорошо, что пионеров не включили в группу, мало ли какие доводы для этого имеются, продолжая цепляться за стереотипы, ворчал я уже про себя, понимая, что полковник, как всегда оказывается прав.

– Капитан Цветкова Алена Витальевна, 27 лет, выпускница Краснодарского летного, участие в спецоперациях, знание трех иностранных языков, включая китайский, опыт управления средствами малой авиации, специальность РЭБ, кандидат технических наук…, кандидат на должность разведчика-снайпера, санинструктора по совместительству, внештатный пилот и специалист связи, позывной «Цифра»

Полковник методично продолжал забивать гвозди в гроб моих сомнений, вместе с тем фамилия не давала покоя.

– Уж не родственница ли это начальника научного отдела? – запустил я пробный шар.

– Внучка, – с неохотой произнес полковник, хотел еще что-то добавить, но видимо передумал. – Готовили для исследовательского отдела проекта, но вышло по-другому.

Ага, хотели как лучше, получилось как всегда, своенравная девица, похоже. Когда же она все успела? В двадцать семь лет то? Меня стала накрывать волна белой зависти. Поди и крестиком вышивать умеет. Что же так не везет то? Может, ну его ко всем чертям? Скрутить в бараний рог и попросить на выход. Решение по людям за мной, сам сказал же. Тоже не вариант. Самолетами, вертолетами управлять не умею, может и не понадобится. Китайский заменим английским или немецким на худой конец, осталось научиться проводить несложные медицинские операции по удалению аппендикса в полевых условиях и кашеварить, и да защитить диссертацию, технарь в группе всегда хорошо. А еще взаимная нелюбовь к СВД, так у меня сложилось, это уже куда как серьезнее. Ну что, ваша взяла… пока…