– Вот тебе народные верования в естественной среде, Соран, – раскат грома послышался совсем близко, – наглядный пример, когда действующие приёмы постепенно смешиваются с фантазией людей. Как видишь, чеснок здесь совершенно лишний, уверен, вампир бы или вурдалак только спасибо сказали, что блюдо само решило придать себе пикантный вкус.

Мистлев предпочла не вслушиваться в разговор, рана на руке снова стала саднить, на белой ткани повязки проступило красноватое пятно.

– Да когда ж эта дрянь заживёт?! – воскликнула Пташка в сердцах.

На что Реван только пожал плечами:

– Не знаю, обычно подопытные умирают раньше.

Мысленно воровка кляла мага самыми непечатными словами и в тайне злорадствовала, зная, что такая же печать на руке и у него. Жаль, по лицу Ревана было не понять, доставляла ли ему рана неудобства или нет. И так, кто за разговорами, кто за мстительными раздумьями, троица наконец дошла до Озёрного. Во тьме грозовых туч городок выглядел особенно неприветливо. Жуткую атмосферу нагнетали пустые улицы, на которых почти никого не было. Всё можно было бы объяснить надвигающейся грозой, разогнавшей людей по домам, но именно в это верилось слабо. Мистлев чувствовала, что что-то не так, но не могла объяснить причины своего волнения.

По волнам на озере и сильному ветру уже было понятно, что в ближайшее время ни о какой переправе можно не думать, оставалось только найти постоялый двор и переждать непогоду в сухости и тепле. И вот в последний-то хозяин наотрез отказался впускать Ревана и его спутников. Несмотря на то, что некромант был не в привычной длинной мантии, он по-прежнему носил всё чёрное от сапог до плаща. Соран и Мистлев на его фоне выглядели более безобидно, но тоже не внушали доверия, особенно девушка в мужской одежде и чуть раскосыми лисьими глазами. В такой недолго нечисть признать даже не заглядывая под капюшон.

– То есть как это ты, господин хороший, отказываешься нас впускать? – вкрадчиво поинтересовался Реван, прищурив глаза. – Ты видишь, кто перед тобой?

Трактирщик побледнел, но продолжал стоять на своём:

– Как не видеть, хорошо вижу – чёрный маг передо мной стоит и нечисть его подручная, – мужик покосился на Мистлев.

– Да что ж ты, невежда, несёшь? – Соран хотел было протиснуться вперёд Ревана, но некромант жестом остановил его.

– Так, стало быть, и помощь вам без надобности? То-то же вы на погосте травок навешали, для красоты видимо… – Реван покачал головой и развернулся, чтобы сойти с крыльца.

– Мэтр… – начал было Соран, но Мистлев больно пихнула его локтем в бок, мол, не мешай учителю мозги суеверным людям пудрить.

Трактирщик замялся, сминая узловатыми пальцами края передника:

– П-постойте, господин маг, не сердитесь. Напуганы мы жуть как, вот и… – мужик развёл руками, виновато улыбаясь. – Заходите внутрь, сейчас ливень будет, негоже оно мокнуть-то.

Внутри было тепло и сухо, а вот посетителей почти не наблюдалось – местные по домам сидели, а на постоялом дворе остались лишь немногие путешественники, решившие переждать грозу. Большая ярмарка по поводу сбора первого урожая уже прошла, поэтому гостей в городке оставалось немного. Последние торжища ожидались только в середине осени, когда созреют тыквы.

На мага и его спутников внимания обращали мало, местных тут считай не было, а братия наёмников и торговцев кого только не повидала в своих странствиях. Свободный стол нашёлся быстро, у самого окна, наглухо закрытого ставнями. В помещении, достаточно просторном и опрятном, было заметно, что жители городка действительно напуганы – помимо традиционных талисманов на привлечение постояльцев и защиту от дурного глаза виднелись пучки трав, отгоняющих нежить и призраков. Затесался и полюбившийся простолюдинам чеснок, который, как известно, нисколько не защищал от настоящей нечисти любого происхождения.

Мистлев привычно обводила взором посетителей, намётанный глаз примечал любые мелочи, особенно цепляясь за украшения, карманы и поясные сумки. Хмыкнув, воровка уставилась в миску с заячьей похлёбкой. Ничего интересного, сплошь дешёвки, такое и воровать-то стыдно, свои же засмеют.

– Не смей, – раздался над ухом голос Ревана. Маг больно схватил Мистлев за запястье, заметив, как она присматривается к чужому добру.

– Да тут всё равно ничего нет, – пожала плечами воровка, прищурившись.

– И правильно, – тихо, едва слышно прошипел Реван. – Пока ты в моём подчинении, даже не думай сунуть руку в чужие карманы, понятно?

Мистлев рывком высвободила руку из цепкой хватки, принявшись за еду как ни в чём не бывало, будто и не было тут никого. Владелец постоялого двора наблюдал за гостями и ждал момента, чтобы наконец поговорить с некромантом о делах, творящихся в Озёрном. Представившись Отиком, мужчина рассказал, что беды у местных начались после таинственной смерти Керы, жены кожевенных дел мастера. Говорят, дух покойной стал донимать жителей города – то в окна стучать начнёт, то по чердаку ходит стонет, то заставит кого блуждать на одной улице, детей пугает, посуду в доме бьёт.

– А третьего дня так и вовсе беда началась, стали видеть бедную Керу воочию, вот прям как живую, – трактирщик осенил себя защитным знаком. – Ходит по городу, плачет, заговорить-то ни с кем не может, нет у нас таких… таких как вы, – добавил мужик, чуть помедлив.

– Она только ночью появляется? – уточнил Реван, размышляя, действительно ли они столкнулись с призраком, или дело принимает более серьёзный оборот.

Отик замотал головой:

– Днём, говорят, тоже видали. Так мы на кладбище-то травок развесили, думали сдержат нечисть, а толку никакого, всё равно ходит, воет, людей пугает, ладно не жрёт никого…

– Это пока не жрёт, силёнок мало. Где её могила?

Отик побледнел при упоминании кладбища, но всё подробно рассказал. Велев Мистлев с Сораном оставаться внутри, Реван вышел на улицу. Воровка при упоминании о том, что призрак может кого-то жрать, позеленела и только что-то невнятно пробормотала вслед некроманту. Подмастерье был хмур и не спускал глаз с полуэльфийки, очевидно ему велено следить за ней, а ну как сбежит.

Сидеть в молчании быстро надоело обоим, а Соран, видя как Мистлев боится нежити, начал рассказывать о том, во что могут превратиться беспокойные духи, если вдоволь напитаются страхом людей. Появляются такие твари редко, их укусы не заразны, но от живых они даже косточек не оставляют, только печень не жрут. Почему не жалуют эти непокойники печень, так никто и не знает, говорят мол дряни в ней всякой за жизнь скапливается столько, что даже нежить брезгует.

– Ну знаешь, тебя даже надкусывать эта Кера не будет, не то что печень не жрать, – Мистлев повернулась к окну.

Сквозь щели можно было разглядеть пустынную улицу в полумраке – они с Сораном даже не заметили, как уже наступил вечер, а Реван всё не появлялся. Мистлев решила, что темнота лучшее время для побега, глаза полуэльфов куда зорче чем у людей, так что искать таких полукровок во тьме гиблое дело. В голову воровке пришёл простейший план:

– Мне надо выйти на минутку, – она заёрзала на скамье, поглядывая на входную дверь.

– Это куда это? – тут же насторожился Соран. – Мастер Реван велел нам оставаться здесь, мы и будем здесь, пока он не вернётся.

– Что, – Мистлев встала и перегнулась через стол, – даже в сортир сходить без дозволения твоего любимого нельзя?

– Ч-что, – Соран опешил, – любимого? Да я не… да мы не… Так, – парень наконец взял себя в руки, – я иду с тобой.

Мистлев вздохнула, но делать нечего. Неужели она и правда решила, что этот дурень просто даст ей выйти на улицу минут на пять? Снаружи был такой ливень, что можно промокнуть до нитки, от толщи воды парочку отделял только деревянные навес над дверью. Мистлев, не без неприязни понимая, что Соран за ней следит, зашла за угол – между постоялым двором и соседним строением был небольшой проулок. Судя по запаху, не ей одной приходило в голову использовать это относительно укромное, особенно в полумраке, место для отправления нужды.