1952–1957. Работа в детской больнице им. Филатова в должности медсестры. Затем: врач-ординатор Акушерской клиники, Заместитель директора по учебной части и преподаватель курса «детские болезни» Медицинского училища № 16 при 1-м Ленинградском Мединституте им. акад. И.П. Павлова. Исключение из института. Восстановление и окончание Медицинского института по специальности микропедиатрия.

«В январе 1953 года на страну обрушивается дело «врачей-убийц». Повсюду проводятся собрания, на которых трудящиеся требуют смертные казни для арестованных. Среди них – профессор Люсиного института Василий Васильевич Закусов. Люсе, профсоюзной и комсомольской активистке, поручили выступить на общем собрании. Вместо ожидавшихся от нее слов она (может неожиданно для самой себя) сказала: «Ребята! Вы что, с ума посходили – смертную казнь В.В.?». Ее исключили из института. Но вскоре Сталин умер. Приказ об исключении был аннулирован». (А.Д. Сахаров, «Воспоминания», [3] стр. 493–494).

1954. Реабилитация матери, восстановление в партии, получение ею квартиры в Москве; посмертная реабилитация отца.

1956. Рождение сына Алеши (27 июля 1956 г.).

1958–1960. Преподаватель по педиатрии Ленинградского медицинского училища № 14.

1959–1960. Командировка от Минздрава СССР в Ирак. Врач – руководитель группы медсестер в Курдистане в период кампании ВОЗ по борьбе с оспой. Врач родильного отделения детского госпиталя в Багдаде.

«Анастас Иванович Микоян, который был близким другом моего папы, погибшего в 37-м, включил меня в группу врачей, отправлявшихся из СССР в Ирак. Тогда, в начале 60-х, была объявлена всемирная кампания по борьбе с оспой. Зарплату нам платила Всемирная организация здравоохранения… Кампания была рассчитана на год, но фактически мы все сделали быстрее. Я работала в Иракском Курдистане – в Сулеймании и вокруг нее… Я была руководителем группы медсестер и студентов Багдадского медицинского колледжа. Но у нас была и военная группа. Так что получалась почти военная операция. Мы входили в селение и всех, кто в нем находился, в обязательном порядке прививали и выдавали каждому сертификат… Таким образом, наша бригада «обработала» до пятисот тысяч человек… Потом, поскольку мой контракт продолжался, я стала работать в Центральном детском госпитале в Багдаде, в родильном отделении.» («Дети, которых я «рожала» в Багдаде, идут теперь под пули», Известия, 29.01.2003)[23]

1961–1962. Врач-педиатр в Институте акушерства и гинекологии АМН СССР. Участковый врач поликлиники 1-го Ленинградского Мединститута им. Павлова. Увольнение с работы по семейным обстоятельствам – из-за болезни сына Алеши.

1963–1964. Совместно с Лидией Багрицкой составление и подготовка к печати книги «Всеволод Багрицкий. Дневники. Письма. Стихи» (М.: Советский писатель, 1964).

1964–1965. В связи с тяжелой болезнью сына переезд с детьми в Москву к матери. Вступление в КПСС. Развод с И.В. Семеновым. Первая глазная операция.

1964–1972. Преподаватель терапии на вечернем отделении и заведующая практикой Московского Медицинского училища № 2 им. Клары Цеткин.

«Ей нравилось иметь дело с молодежью. Скоро Люся организовала в медучилище группу самодеятельности, приобщая девушек из подмосковных поселков, часто из самых неблагополучных семей, к поэзии и музыке». (А.Д. Сахаров, «Воспоминания», [3] стр. 495).

Командировка в Армению (в 1966 г. – с целью написания очерка о своем отце… Работа несколько месяцев в архивах, в том числе в архивах ЧК). Поездка в Польшу (в 1964 г. – по приглашению друзей отца и матери – соседей по коминтерновскому «Люксу»).

«С 1938 г. – член ВЛКСМ, все годы службы на ВСП – комсорг, в институте – профорг курса. Ни в армии, ни в последующие годы не считала для себя (внутренне) возможным вступление в партию, пока мои родители числились изменниками родины или, как тогда чаще говорили, «врагами народа». После XX и особенно после XXII съезда решила вступить в КПСС и с 1964 г. кандидат, а с 1965 г. член КПСС… Работу по специальности часто сочетала с литературой – печаталась в журналах «Нева», «Юность», писала для Всесоюзного радио, печаталась в «Литгазете», в газете «Медработник», участвовала в сборнике «Актеры, погибшие на фронтах Великой Отечественной войны», была одним из составителей книги Всеволода Багрицкого «Дневники, письма, стихи», сотрудничала как внештатный литконсультант в литконсультации СП, одно время была редактором в ленинградском отделении Медгиза.» («Постскриптум. Книга о горьковской ссылке», [2] стр. 56)

1968, июль-август. В гостях у французских родственников.

«Кончался август 1968 года. Я гостила во Франции у маминой сестры. Мне все было ни к чему – Париж, бульвары, музеи. Даже Ника Самофракийская! Я буквально погибала от боли, стыда и вины. Я думала, что так же, как я, мучается моя страна, и мне нужно быть дома. А у меня был обратный билет только на 15 сентября. И каждый день надо было знакомиться с новой порцией родни. Пришла жена троюродного брата с десятилетним сыном. Его спросили: «Почему ты не здороваешься с кузиной?». И он, глядя мне в глаза, сказал: «Я не подаю руки русскому офицеру». Что уж там ему наговорили про мое офицерство. Но я и без него знала, что наши танки в Праге – мои. И мне стыдно. И вина – моя.»[24] («Русская мысль», 4-10.05.95, с.17).

1970. Признана инвалидом второй группы Великой отечественной войны пожизненно.

1972. Выход на пенсию.

Родилась я 15 февраля 1923 года в старом городе Мерве, в доме бабушки и дедушки на берегу реки Мургаб. Была весна, и в их саду, уступом спускавшемся к реке, розовым цветом отражались в воде персиковые и абрикосовые деревья. В том году было очень пышное цветение, и бабушка Герцелия Андреевна сказала, что это счастливая примета. А дедушка послал в далекую Читу другой бабушке – БаТане – телеграмму. «Родилась девочка тчк такая красавица тчк». Все миновалось, а телеграмма – желтый, рассыпающийся от времени бланк – сохранилась! Теперь город, где я родилась, называется Мары, Туркмения…

А семью своего папы (отчима) Геворка Саркисовича Алиханова я почти не знала. И его родственники не знали, что я не родная его дочь. Он просил маму никогда им этого не говорить…

Конец ноября 1988 г. Телефонный звонок. Длинный. Междугородный. Ереван, ничего странного. В эти дни я говорила с Ереваном утром, днем, ночью. В Кировабаде женщины и дети сидели запертые в церкви. У меня на столе лежала телеграмма священника – крик о помощи. Потоки беженцев. Теперь уже в две стороны – из Азербайджана в разрушенную Армению и по всему Союзу, из Армении в Азербайджан. И жертвы. Теперь тоже с двух сторон. Девять месяцев не было случаев насилия со стороны армян, даже после ужаса Сумгаита. Теперь не выдержали. Я звонила в США, во Францию, кому-то здесь, в Москве. Готова была в прямом смысле биться головой об стенку от бессилия что-то сделать, чтобы по справедливости.

Звонит женщина. И говорит, что она моя сестра. Двоюродная. В первый момент я ничего не понимаю. Звонок кажется ошибкой. Это не мне. Мне!.. Журналист Зорий Балаян опубликовал статью об академике Сахарове и там сказано, что я дочь первого секретаря ЦК Армении Геворка Алиханова. Она прочла и пошла к Балаяну. Его не было в городе. Пошла к Сильве Капутикян[25]. Удивительно – сразу вышла на мою единственную армянскую подружку. Сильва дала мой телефон.