Я медленно брела от метро к дому. На Суворовском проспекте уже переливались разноцветными огнями новогодние украшения, но меня это совсем не обрадовало. Лишнее напоминание, что скоро Новый год, а я к нему совершенно не готова.

Итак, подведём итоги года. В январе меня бросил гад-Пашка и весь следующий месяц я горевала, хотя было бы по кому. В марте мне подфартило, и я устроилась переводчиком в рекламное агентство. Смогла, наконец, бросить своё репетиторство с сопливыми детишками, и начать строить настоящую карьеру. По крайней мере, именно так я тогда думала. Но на деле я занималась скучными переводами документации и перспектив роста особо не видела. Но не это было самое страшное.

Месяц назад приехал владелец, который, как оказалось, жил в Лондоне, но периодически наезжал, чтобы лично проверить, как тут его детище. Появление Джорджа вызвало жуткий ажиотаж среди женской половины офиса. Я их восторгов не разделяла. Да, импозантный, стильно одетый джентльмен. Но с высоты моих 23, мужчины за 50 казались мне почти динозаврами. Но Джорджа, похоже, наша разница в возрасте совсем не смущала. Я постоянно ощущала на себе его оценивающие взгляды. А затем он пошёл в наступление. Стал часто вызывать меня к себе в кабинет. Сначала это были просто разговоры.

– Расскажи мне про себя, Даша. Как тебе работается в нашей фирме? Где ты видишь себя через год? А через пять лет? Что бы ты хотела изменить в нашей компании?

Он так и сыпал вопросами. Выглядел заинтересовано и я верила, что ему и правда интересно, что я из себя представляю и что думаю. Потом он начал осыпать меня комплиментами. Дескать, и красивая я, и умная, и идеи у меня отличные. Я слушала развесив уши.

– Я думаю, такого специалиста, как ты надо повысить, – доверительно сообщил он мне неделю назад. – Сначала до руководителя проекта.

У меня даже голова закружилась от такого внезапного карьерного взлёта. Перед глазами радостно промелькнули цифры прибавки к зарплате, вытянутые лица сослуживцев и прочие прелести, которые сулило вожделенное повышение.

– А потом, глядишь, можно будет и во главе всего офиса тебя ставить, – продолжил свою мысль шеф.

– Стоп! – загорелась красная лампочка в моём мозгу.

У меня, конечно, голова варит хорошо, но уж явно я не самая умная в этой компании. И до должности ген. директора мне, как до Луны. И, если даже я это понимаю, то уж он-то и подавно должен.

А Джордж тем временем потянувшись через стол, накрыл мою руку своей.

– Ты же хочешь этого, Даша? – заглядывал он мне в глаза.

– Не уверена, что я готова.

Я осторожно достала свою руку из-под его.

– Можем обсудить это сегодня за ужином.

– Я не могу сегодня.

– Тогда завтра?

Я неопределённо качнула головой.

– Мне нужно идти. У меня там срочный заказ, – соврала я.

– Конечно, иди.

Он откинулся в кресле и внимательно смотрел на меня. Мне стало не по себе под этим взглядом, и я поспешила покинуть кабинет.

На следующий день я позвонила в офис и, прикинувшись больной, выпросила себе три отгула. Я надеялась, что он забудет про меня и переключиться на других офисных барышень, которые только этого и ждут. Но не тут-то было. Стоило мне появиться на работе, как Джордж нарисовался около меня.

– Как себя чувствуешь, Даша? – поинтересовался он, склоняясь над столом.

– Уже лучше, спасибо.

Схватив первый попавшийся документ, я рванула к ксероксу, делая вид, что это дело жизни и смерти. Джордж последовал за мной.

– У нас всё в силе на сегодня? – тихо поинтересовался он, приобняв меня за плечи.

– Я сегодня не могу, – я ловко вывернулась и опрометью бросилась на своё место.

Плюхнувшись на стул, я поняла, что что-то не так. В нашей большой комнате, где обычно стоит несусветный гвалт, мешающий работать, сейчас зависла тишина. Даже бумажками никто не шуршал. Все внимательно следили за развитием событий. Я осторожно подняла глаза на Джорджа. Он весь побагровел.

«Как бы удар ни хватил бедолагу», – промелькнуло у меня в голове.

– Зайди в мой кабинет, Дарья! – сообщил он, не глядя на меня. – Сейчас!

Я на ватных ногах двинулась за ним, плохо понимая, что меня ждёт. Но уж точно ничего хорошего.

– Если у тебя нет желания обсуждать твоё повышение, то я делаю вывод, что и работа тебя не слишком интересует.

Он помолчал, ожидая моей реакции, но я стояла, потупив глаза.

– У тебя есть время подумать. Сообщи мне завтра о своём решении.

Я молча кивнула и, не спрашивая разрешения, вышла из кабинета.

– Ну и? – тут же набросились на меня девчонки.

– Похоже, я осталась без работы, – пожала плечами я.

– И чего ты выпендриваешься, спрашивается? – не выдержала наша самая взрослая дама, обычно не вступающая в разговоры с молодняком. – Он же уже в открытую тебе знаки внимания оказывает. Что ты теряешься? Джордж завидная партия, между прочим.

Все наши офисные курочки закивали в такт её словам.

– Он же мне в отцы годится, – прошептала я, не в силах поверить, что они это всерьёз.

– Да, какая разница? Зато каталась бы как сыр в масле. А тебе, небось, по любви надо? Вот и будешь с каким-нибудь голодранцем свою жизнь коротать. Или надеешься, что принц на белом коне за тобой прискачет? – ехидно поинтересовалась она. Я лишь пожала плечами, подхватила сумку и поспешила прочь из этого офиса.

И вот теперь я бреду по улице, пытаясь понять, когда всё пошло не так. Любви нет, работы нет и всё совсем нерадостно. «Ну и неудачница же ты, Брянская!» -заключила я и слёзы, помимо моей воли, полились из глаз. Благо я уже свернула с оживлённого Суворовского на свою безлюдную улицу Моисеенко. Да и дождь, смешиваясь со слезами, скрывал мой позор.

Взлетев на четвёртый этаж, я, наконец, оказалась одна в своей съёмной двушке. Одна! Чёрт! Даже пожаловаться будет некому. Как только у меня появилась эта стабильная (как мне тогда, казалось) работа, я съехала от родителей, чтобы быть полностью самостоятельной. И с одной стороны, жить отдельно было круто. Можно закатить вечеринку когда вздумается, возвращаться домой хоть ночью, не перед кем не отчитываться.

Но, с другой стороны, были и свои ощутимые минусы. Я выросла в большой и дружной семье, и сейчас отчаянно ощущала своё одиночество. Мне, как девочке воспитанной, было сложно отбиться от набегов друзей, которые решили, что теперь могут навещать меня, когда им вздумается. И мне порой было дико страшно возвращаться домой поздно. Ведь случись что, и меня долго никто не хватится. Вот и сегодня я раздумывала не рвануть ли к родителям, чтобы поплакаться им в жилетку. Но я решила не делать этого. Мне было стыдно рассказывать им о том, что произошло.

От расстройства у меня разыгрался зверский аппетит, и тут я с ужасом вспомнила, что в связи со всеми этими событиями напрочь забыла зайти в магазин. А в холодильнике-то мышь повесилась. Вот ещё один минус житья без родителей – сам себя не покормишь, никто не покормит. Я обречённо полезла в морозилку за пельменями, заныкаными там на чёрный день. Обычно я такое не ем, но сегодня уж точно чернющий день. Поставив кастрюлю с пельменями на плиту, я решила набрать ванну – мне необходим релакс. Следом в ход пошла музыка. Я врубила самую душераздирающую подборку, чтобы всласть порыдать под неё. Затем заглянула в бар. Там одиноко стояла бутылочка дорогущего вина, которое я приготовила в подарок подруге. «Прости, Туся, оно мне сейчас нужнее», – решила я, откупоривая бутылку.

Прихватив винчик, я с удовольствием нырнула в ароматную пену. Пары бокалов на голодный желудок мне хватило, чтобы прийти в кондицию и начать подвывать очередному слезливому треку. Мой вокальный пассаж, впрочем, вскоре был бесцеремонно прерван пельменями. Они решили с шипением вылить воду из кастрюли на конфорку. Пришлось встать и снять крышку. Благо ванна стояла впритык к плите. Когда я первый раз увидела такую конструкцию, то была в лёгком шоке, а теперь вот нахожу это крайне удобным. Да и чего удивляться. Старый фонд – тут и не такое бывает. Потом я ещё немного попела, поревела, сожрала пельмени, запив их остатками вина и завалилась спать.