После этого разговора Гарри глубоко ушёл в раздумья. Всё свободное время он проводил в библиотеке, зарывшись в газеты семидесятых - начала восьмидесятых годов. Но ничего нового, кроме известных фактов, он в них не нашёл, как не нашёл и ответов на свои вопросы. Зачем? И почему? Зачем этот могущественный и далеко не глупый волшебник, на пике своего политического восхождения, так подставил себя? Ведь он знал, что Джеймс Поттер его дальний родственник, а убийство кровного родича карается самой Магией? А уж за покушение на ребёнка, да ещё и наследника, так и вообще можно получить такой откат, что мало не покажется. Что и произошло с Волан-де-Мортом. И почему этого самого ребёнка отправили к магглам? Даже не важно, что те ненавидят всё, что выходит за рамки «нормальности», такой, как понимают они. И не просто отправили, передали из рук в руки, а тайно подкинули на порог дома холодной ноябрьской ночью, не объяснив хозяевам ничего, и не удостоверясь, что ребёнка забрали в дом, а не выкинули на свалку. А впоследствии пропиарили Мальчика-который-выжил, назначив его «избранным». Гарри понимал, что ответить на все эти вопросы может только тот, кто всё это затеял, но сомневался, что тот расскажет правду.

Вечером, закрывшись пологом от соседей по спальне и наложив заглушающие чары, Гарри связался по сквозному зеркалу с отцом. Рассказав ему всё, что он узнал за эти дни, вернее, о том, что он не узнал ничего существенного, передал ему разговор с Флинтом и попросил помочь встретиться с Сириусом Блэком. Подумав, отец ответил, что навряд ли разрешат одиннадцатилетнему ребёнку посетить Азкабан, но он подумает, что можно будет сделать. И напомнив сыну о игре на скрипке, отключился. Гарри действительно уже больше двух недель не брал в руки скрипку. Поэтому, дождавшись, когда мальчишки уснут, он потихоньку выскользнул из постели, накинул на себя мантию, взял свой рюкзачок и вышел в гостиную. На часах, которые висели на стене, была половина второго ночи. Надеясь, что все дежурные старосты, преподаватели и завхоз Филч вместе со своей кошкой уже крепко спят, Гарри вышел из гостиной.

Бесконечно длинные широкие коридоры, высокие потолки, громоздкие тяжёлые стены замка, освещённые волшебными факелами, навевали такие же тяжёлые мысли. Гарри не спеша поднялся из подземелья и, не встретив никого на своём пути, прошёл в Большой зал. В зале стояла полутьма, разбавленная лишь светом звёзд и луны, смотревших на старый замок сквозь зачарованный потолок. Мальчик достал из рюкзака свою драгоценность и нежно погладил её по блестящему корпусу, как бы прося прощения, что надолго забыл о ней. Потом приложил к плечу и, прижавшись щекой к тёплому дереву, провёл смычком по струнам… И скрипка запела.

Небольшой, но уютный домик на берегу озера. В комнате сидят три человека. Мужчина в круглых очках держит на руках заливающегося от смеха черноволосого с удивительными зелёными глазами карапуза. Молодая женщина с распущенными рыжими, как яркое весеннее солнце, волосами, и такими же удивительными глазами, сидит рядом с ними и пытается покормить ребёнка кашей. Она тоже весело смеётся, когда ей удаётся запихнуть ложечку в рот мальчика. Потом они все вместе поднимаются по лестнице в детскую комнату. Папа несёт малыша на своих сильных и заботливых руках, мама идёт следом, держа сыночка за ручку. Они укладывают мальчика в постельку и садятся рядом. Мама начинает нежно и ласково петь колыбельную, а папа стоит, опёршись на спинку кроватки и со счастливой улыбкой смотрит то на маму, то на малыша, глазки у которого уже закрываются, но он упрямо таращит их на маму, потому что знает, как только он закроет глаза, мама исчезнет. А он хочет всегда видеть её и слушать её нежный голос.

Спи, малыш, засыпай, ничего не бойся.

Папа рядом, он любит тебя!

Мама рядом, она любит тебя!

Ничего не бойся, маленький,

папа и мама всегда будут рядом с тобой

И спрячут тебя от всех бед…

Звуки скрипки передают всю нежность, любовь и заботу, направленную молодыми родителями на малыша, и он спокойно закрывает глазки, ведь мама и папа рядом… Вдруг в тихую нежную мелодию врываются тревожные нотки. Беда, где-то рядом — беда! Папа быстро выходит из комнаты, мама испуганно смотрит ему вслед, закрывая собой колыбельку сына. Нежное пение скрипки замолкает и вступает орган. Мощные воздушные звуки перекликаются со словами проклятий. Папа борется с Бедой! Сверкают зарницы смертельных заклятий: «Лили, бери сына и спасайся! Это ОН! Я задержу ЕГО!» Но Беда оказалась сильнее Любви, громко и тревожно грохочет мелодия, заглушая последний вскрик «АВАДА КЕДАВРА!» Стены древнего каменного замка содрогнулись, и в тишине: «» НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ГАРРИ! УМОЛЯЮ, УБЕЙТЕ МЕНЯ! ТОЛЬКО НЕ ГАРРИ!» «УЙДИ, ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА! МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ЖИЗНЬ!» Раздаётся злобный раскатистый хохот: «АХ ТАК! АВАДА КЕДАВРА!» И Мир замолчал. Мать, закрывающая своим телом сына, каменной куклой падает на пол, раскинув широко руки. Её зелёные глаза, как и у её сыночка, мёртво смотрят в потолок, усыпанный зачарованными звёздами. Мальчик испуганно смотрит на человека, принёсшего Беду в их дом. Орган продолжает грохотать, малыш видит, как в него летит зелёный луч, оторвавшийся от палочки убийцы. Но…луч не долетает до своей цели… И опять запела, заплакала, зарыдала скрипка детскими слезами, перекликаясь с мощными звуками органа. …Печаль, грусть, тоска, БОЛЬ и ОБИДА! Боль мальчика — мама обманула, она обещала всегда быть рядом! Папа обманул — он обещал защитить! Всё это вкладывает маленький скрипач в свою музыку. Слезы текут ручьем по его лицу, но он их не вытирает, он доигрывает последние ноты, рассказывая древним стенам замка о своём Горе и Обиде. Скрипка замолкает, мальчик, опустив волшебный инструмент, поднимает голову к потолку.

Ave Maria

Радуйся, Мария,

Gratia plena

Благодати полная!

Maria, gratia plena

Мария, благодати полная!

Maria, gratia plena

Мария, благодати полная!

Ave, ave dominus

Радуйся, радуйся, Господь!

Dominus tecum

Господь с Тобою!

Benedicta tu in mulieribus

Благословенна Ты между жёнами!

Et benedictus

И благословен,

Et benedictus fructus ventris

И благословен плод чрева твоего,

Ventris tui, Jesus!

Иисус *

Ave Maria!!!

Звонкий голосок мальчика раздавался под сводами старинного замка, проникая во все его трещины, пронзая встревоженные сердца его обитателей, как взрослых, так и детей. В спальне четверокурсников факультета Хаффлпафф на кровати сел парень, он, вслушиваясь в звуки, разносившиеся по всему замку, печально покачал головой. И, закрыв лицо руками, прошептал: «Гарри, не тревожься! Мы тебя никогда не оставим!». А в спальне девочек-первокурсниц факультета Слизерин, уткнувшись в подушку носом, заплакала девочка. «Братишка, я так люблю тебя! Я всегда, всегда буду рядом!» — подхватила она неслышную клятву своего старшего брата. В своей холодной постели тревожно зашевелился молодой мужчина, потерявший свою единственную любовь десять лет назад… Встрепенулась на насесте в кабинете директора школы огненная птица — феникс… Он взмахнул жаркими крыльями и сквозь каменные стены пролетел к мальчику, который, вложив всю свою силу, любовь и магию в эту молитву, лежал опустошённый посреди Большого зала, а рядом с ним лежала его скрипка. Феникс подлетел к маленькому ангелу (как птица назвала его про себя) и, курлыкнув, нежно клюнул мальчика в ухо.

— Привет, — тихо произнёс мальчик. — Ты кто? — он прикоснулся пальцами к пёрышками птицы. Тот ещё раз клюнул мальчика и повернулся к нему длинным красно-жёлтым хвостом. — Ты хочешь мне помочь? — феникс кивнул головой. — А как? Ты сможешь отнести меня в подземелья? А то у меня нет сил идти самому, — тот опять кивнул.

Гарри поднялся с пола, бережно уложил скрипку в рюкзак и осторожно взялся за длинные перья необыкновенной птицы. Через мгновение он был уже в своей спальне, рядом со своей кроватью. Его соседи не спали и с тревожным любопытством смотрели на огненную птицу и мальчика, которого она принесла на своем хвосте…