Карета стояла на том же самом месте, и а конюх терпеливо ждал нас, сидя на козлах.

Керита я знала с детства. Сын главного конюха, он был со мной всё детство. Симпатичный, щуплый и щербатый парнишка, который пугал меня лягушками и приносил из леса полные горсти сладкой дикой малины, за пять лет, что я была в Академии, превратился в крепкого и плечистого мужчину, по которому вздыхало большинство наших служанок. А сам он неожиданно положил глаз на Конни. Мне кажется, всё дело было в том, что моя горничная наотрез отказывалась гулять с ним допоздна и осматривать сеновал, как остальные. Как бы то ни было, летом Керит попросил у меня разрешения ухаживать за девушкой. Я согласилась, хотя было жаль отпускать Конни. Но и разлучить их, забрав горничную с собой в особняк мужа, я не могла. Мне так хотелось сделать всех счастливыми.

– Госпожа, – удивленно вскрикнул молодой мужчина, спрыгивая вниз и открывая передо мной дверь кареты. – Что-то случилось? А где лорд Леонард и миледи?

– Керит, мне нужна твоя помощь, – я схватила его за руку, заглядывая в глаза.

Внушать ничего не пыталась, просто моля о помощи.

– Я завсегда, вы же знаете.

– Знаю, – улыбнулась ему. – Надо, чтобы ты кое-куда меня отвёз. Прямо сейчас.

На его лице отразилось сомнение.

– Госпожа, – пробормотал он. – А как же ваш брат и матушка?

– Это очень важно, – и улыбнулась.

Не хотелось использовать искру. Очень не хотелось. Я помнила о последствиях, но сейчас была в таком состоянии, что готова была совершить глупость.

– Хорошо, – сдался Керит и помог мне сесть внутрь.

Первым делом, сев в карету, я положила ноги на кирпичи, но бесполезно, они уже остыли.

– Ничего, – убеждала я себя. – Тут недалеко. Не замёрзну.

– Куда едем? – выкрикнул Керит, взобравшись на место и беря вожжи.

– На Таргор-роу, – крикнула в ответ. – Там такой особняк с зелёными колоннами. Нам нужно туда.

«Спасибо, Мергери, за рассказ».

– Понял.

У меня было около десяти минут, чтобы успокоиться и попытаться выбрать манеру поведения. Вариант впиться ему в волосы или дать пощечину, и даже не одну, отметался сразу. Архольд мог дать сдачи.

Надо сначала попытаться начать мирный разговор. В конце концов, если это правда и мы до сих пор женаты, то надо что-то делать.

– Приехали, госпожа Селина, – открывая передо мной дверцу, произнёс Керит.

– Спасибо.

Особняк действительно выглядел ужасно помпезно и безвкусно. Эти зелёные колонны придавали ему громоздкость и совершенно не украшали.

– Жди меня здесь. Я ненадолго, – произнесла я, ступая на землю.

– Но разве можно вам туда одной? Я слышал, что этот дом снял сангорианский герцог.

– Можно, – грустно улыбнулась я. – Мне можно.

Подол платья от мороза замёрз и затвердел, делая каждый шаг неудобным и невыносимо трудным, тонкие туфельки промокли, и в горле уже начало першить. Еще немного, нос покраснеет и появятся сопли. Но я почти не обращала внимания на неудобства. Меня гнали вперёд ненависть и злость.

– Госпожа? – дворецкий, лысоватый пожилой мужчина с шикарными пышными усами и бакенбардами, удивленно на меня уставился, придерживая входную дверь рукой. – Я могу вам помочь?

– Да. Мне нужен герцог Архольд.

– Герцог не принимает. Мне очень жаль.

– Меня примет.

– И как вас представить?

Моей улыбке позавидовал бы и гуи.

– Жена, – ласково-зловеще пропела в ответ, отодвигая опешившего мужчину в сторону и входя в дом.

Терять уже было нечего.

– Чья? – всё ещё никак не мог понять дворецкий.

– Его. Хозяина вашего. Передайте герцогу, что его хочет видеть законная супруга. И прямо сейчас!

Селина

У меня была всего пара минут на то, чтобы прийти в себя и настроиться на предстоящую встречу и разговор с человеком, которого ненавидела всем сердцем и когда-то любила. Так любила, что забыла об осторожности, правилах и поверила красивым словам, не разглядев за блестящим фасадом чёрствого сердца, не способного любить.

Мы не виделись с Дереком четыре года.

А такое чувство, что это было только вчера.

Душный воздух жаркого июньского солнца, который горел на губах, растрепанная коса, пряди волос которой лезли в лицо, щекоча кожу. Поцелуй – жаркий, голодный и такой короткий. Потому что оба отлично знали, что еще секунда, и остановиться мы уже не сможем. Под ладонью – стук чужого сердца, которое билось так громко, в унисон с моим, и хриплый шепот у ушка.

«Я вернусь, Сэм», – произнёс он с улыбкой, прежде чем уйти, оставив одну в маленькой мансардной комнатке на грязном постоялом дворе.

Не вернулся.

Вместо него пришёл Леонард, который, не щадя чувств, рассказал горькую правду и предоставил веские доказательства чужого предательства и моей слепоты.

Я сжала кулаки, прогоняя подступающие слёзы. Как же тогда было больно, но удалось пережить это. Выдержу и сейчас.

– Герцог Архольд примет вас, миледи, – вернувшись, сообщил дворецкий. – Прошу за мной.

Удивление уже прошло, и пожилой мужчина смерил меня спокойным взглядом, явно присматриваясь как к потенциальной хозяйке. Надо же, а я, оказывается, герцогиня.

Горькая улыбка на губах и отрицание в душе.

Кивнув, я схватила подол платья и прошла следом вглубь особняка, слишком взволнованная, чтобы смотреть по сторонам. Каблуков на туфельках не было, но всё равно наши шаги гулко отзывались в пустом коридоре. Даже слуг не было. Всё словно вымерло или застыло перед встречей.

«Какой он сейчас? Изменился ли? Стал другим? И что будет, когда мы встретимся? Отзовётся ли что-нибудь в груди?»

Бесшумно открылась одна из дверей, и я, не медля ни секунды, сделала первый шаг.

Мергери вчера сказала, что Дерек возмужал, вырос и еще больше похорошел, став настоящим мужчиной. Не знаю, я ничего подобного не заметила. Молодой человек и раньше был хорош собой, а сейчас, в свои двадцать шесть, полностью утратил юношеское очарование, распрощавшись с пелёнками и вступив во взрослую жизнь.

В гостиной находился именно мужчина – уверенный, спокойный и сосредоточенный. Тёмный хищник, поймавший в свои силки белоснежную голубку. Так было раньше, а сейчас?

А я, стоя в дверном проёме, всё пыталась найти различия. Возможно, Архольд стал шире в плечах, мне казалось, что раньше они были меньше. Талия стала уже, или это из-за плеч. Волосы были всё такими же черными, и пряди длинной рваной чёлки всё так же падали на лоб.

Небольшая гостиная была обставлена чудовищной громоздкой мебелью. Мягкая диванная группа у окна с ванильно-розовой обивкой и резными ножками. Лиловые гардины, украшенные тяжелыми золотистыми узорами, тюль безобразного грязного желтого цвета, который совершенно не подходил сюда. Тяжелый тёмно-коричневый шкаф и небольшой камин, полка которого была сплошь заставлена фарфоровыми статуэтками розовощеких пупсов в самых различных позах. Всё это сбило меня с толку. Не так должна была выглядеть гостиная герцога, обстановка больше подходила для семидесятилетней бабушки, обожающей котиков.

И Архольд тёмным пятном выделялся на этом фоне, так ярко, что не заметить его было просто невозможно.

Один взгляд на молодого герцога, прямо в чёрные как ночь глаза, и сердце ёкнуло. Душа не забыла, как бы я себя ни убеждала, и сделать с этим ничего нельзя.

– Здравствуй, Сэм.

Голос Корвила был таким же низким, чуть хриплым, и так же, как четыре года назад, пробивал до дрожи в коленках. Вот только я больше не была той наивной семнадцатилетней девчонкой.

– Селина, – поправила я его, снимая с головы капюшон. – Для вас, герцог, леди Селина Торнтон.

Он стоял у окна – в тёмных прямых брюках, белоснежной рубашке, рукава которой были закатаны, подчёркивая загорелые накачанные руки. Образ дополняла графитового цвета жилетка, в небольшом кармане которой блестела цепочка от карманных часов.