– Наверно, это все так… может, вы и правы, – сказа Сенга, последней допила своё пиво и отставила стакан на середину стола, – для нас два года игр на стройке, а для деревни много веков почитания эльфов… увы, перемены не остановить.

– Да, но зато мы можем порадоваться что остальные памятники древности у нас охраняются с величайшей заботой, – заметил Пол, – Ребята, я думаю нам пора переключиться.

– Пожалуй, а то сидим и дуемся, как тогда с этой стройкой, – сказал я.

– Вот что, – сказал Томас, – мы выпили по пинте и обсудили что нас волнует. Теперь пора заказать ещё по пинте и обсудить следующие вопросы. У меня сейчас в школе работы поменьше стало – поменяли расписание и теперь я стал посвободнее. Давайте сосредоточимся на записях, которые мы уже давно хотели сделать. Я принес показать вам парочку новых текстов песен, давайте зачитаю вам и, может, вместе ещё что придумаем, – он снял накинутую на плечи облегченную пилотную куртку и достал из внутреннего кармана несколько сложенных вместе листов.

– Давно пора, – отозвался Пол и достал маленький блокнотик из коричневой кожи на замочке, – я не сам написал это, но перевел шведскую балладу о девушке и оборотне, мне кажется из этой вещи может получиться что-то интересное.

Мы заказали ещё несколько кружек пива. Все меньше и меньше красноватых отсветов солнца проникало через решетчатые окна, уже зажглась люстра в форме тележного колеса, стилизованная под старину и пара настенных светильников, и по бару разлился теплый желтый свет. Мы читали стихи, обсуждали предстоящие записи, вставки нарезанных фраз из фильмов, которые можно будет включить в демку. После третьей кружки всем нам стало заметно веселее, хмельному напитку хоть ненадолго удалось выбить из нас печаль, навеваемую детскими воспоминаниями и событиями нынешними.

За это время несколько раз посетители занимали и освобождали соседние столики. Мы перечитывали стихи, смеялись, пили пиво, перекидывались шутками с хозяином и наслаждались каждым мгновением. Мы знали этот бар наизусть, каждый сучок на потолочной балке, каждую репродукцию на стенах. Здесь не было какой-то особой системы – любимые копии зеленых и морских пейзажей, парочка оригинальных пейзажей со знакомыми нам видами, которые подарили хозяину местные художники и, как особый маркетинговый ход, несколько репродукций с мясными лавками, которые так любили писать голландские мастера, а также несколько натюрмортов, которые напоминали нам что стол крестьянина в старину не был таким уж бедным. Налюбовавшись натюрмортами я принял решение – «хватит глушить пиво так, без всего, пора заказать сухарики с луком и солью».

Разошлись по домам только когда объявили что бар закрывается и улица погрузилась в ночную темноту. Горели редкие уличные фонари и свет в некоторых окошках жилых домов, эта минимальная иллюминация не засоряла ночное небо над деревней, и мы могли любоваться темно-синим звездным небом. А когда ещё этим заниматься? Просто так любоваться звёздами лучше всего из открытого окна мансарды, когда уже закрыл книгу и собираешься идти спать, или когда лежишь на траве рядом с любимым человеком, или как сегодня, когда навеселе выходишь с друзьями из деревенского бара на пустую улочку, в таком состоянии уже не волнует что любоваться звездами кто-то считает занятием банальным и пошлым.

Для меня это был последний выход на улицу за неделю. Поехать к морю холодной осенью, чтобы искупаться, поваляться зимой в снегу, промочить на летней прогулке ноги в болоте и полдня проходить в мокрой обуви – ничего из этого не было проблемой для моего здоровья! Но болезнь свалила меня именно после прогулки прохладной ночью от бара до дома.

Следующая неделя прошла для меня довольно уныло, и почти всё время я посвятил лежанию в кровати с книгой. Вот уже полгода я жил один, так как несколько лет назад в городе тётя познакомилась с симпатичным итальянцем. Сначала невысокий пожилой мужчина с непослушными черными волосами, которые в его шестьдесят лет были такими же как у юноши, и прямыми усами «карандашом», показался мне странным и комичным, но человеком он был добродушным и умел расположить к себе, поэтому, даже у такого подозрительного человека как я, он завоевал доверие. Полгода назад они поженились и решили перебраться к нему на родину – увы, наш климат он не выносил. Легкая на подъем, моя тетя без колебаний согласилась переехать к нему в Италию, но они договорились изредка приезжать сюда. Вернуться они обещали в канун рождества, и было решено собраться всей семьей.

Не скажу что я тяжело переносил одиночество, но когда ты здоров, занять себя гораздо легче. Сначала меня навестила Сенга, она принесла пакет с овощами и сразу направилась на кухню, чтобы приготовить мне суп. На самом деле с готовкой я справлялся легко, но от заботы и помощи не отказался.

Затем меня посетили Пол и Томас, они ничего не готовили, но принесли новую видеокассету с ужастиком, а себе по несколько бутылочек пива, и пока они наслаждались холодным пенным напитком, я давился чаем с бренди.

В следующий раз они пришли ко мне уже втроем. Я уже оклемался, но из-за плохого самочувствия за эту неделю сильно выбился из графика в работе над переводами. Последний перевод с немецкого о древней мумии давался на удивление неплохо. На самом деле особого таланта к языкам у меня не было, но хорошего результата мне помогала добиться моя дотошность и готовность часами листать этимологические словари, чтобы быть абсолютно уверенным в своем переводе. Такой скрупулезный подход давал свои результаты, правда занимал в три раза больше времени, чем у переводчиков с природным талантом и более глубоким знанием языка.

Вот и сейчас, я разложил листы на своем столе так, что черная поверхность столешницы проглядывала только в двух местах – там, где я упирался ладонями, вся остальная поверхность была завалена словарями, оригиналом статьи и моими заметками с подчеркнутыми красным маркером словами, которые я собирался показать Полу, чтобы удостовериться в правильности перевода.

Наконец, услышав стук в дверь, я, не теряя времени, впустил друзей и провел их в свою комнату – кабинет на втором этаже. Единственное, что в ней было в порядке – это книжные шкафы, в которых изредка появлялись пробелы из-за книг, которые после прочтения ещё неделю-две я любил держать под рукой (либо на краю стола, либо вместо подушки). А вот записи и наброски мне никогда не удавалось хранить в порядке, к тому же они лежали вперемешку с красивыми камнями и нашивками, пришить которые к одежде у меня всё никак не доходили руки.

На стенах, оклеенных выцветшими зеленоватыми обоями, висели старые карты – одна большая карта Европы и несколько маленьких, на которых были показаны маршруты миграции народов в начале нашей эры, военные походы и государства, которых уже не существует.

Войдя в комнату, Томас и Сенга сели на кровать, а Пол по моей просьбе взял рукописный перевод и сел на подоконник.

– Ну, в целом все правильно, – сказал Пол, – я тобой горжусь, вот бы тебе ещё произношение подтянуть, а то порой меня откровенно смешит твое «хь».

– А про что статья? – спросила Сенга.

– Про татуировки у недавно обнаруженной мумии, которой уже несколько тысяч лет. И, что интересно, нашли её на исторической родине Пола – в Альпах.

– О, дашь мне почитать перевод? Я родителям хочу показать, – сказала Сенга, – а то они никак не привыкнут, что татуировки это норма для человечества.

– А как же наши пикты? – спросил Томас.

– Отец говорит, может, они просто раскрашивали кожу, как индейцы. И, вообще, говорит что приличной девушке не следует брать пример с древних жительниц Каледонии.

– Хорошо, перевод проверил, а теперь пора обсудить кое-что поинтереснее, – сказал Пол и аккуратно собрал листы в стопочку в том же порядке и положил на край стола, – ты хоть в курсе последних событий в округе?

– Если честно, нет, кроме вас ко мне никто не заходит, а замороженных продуктов мне хватило на неделю и даже в магазин выходить не понадобилось.