Не дожидаясь ответа, парень развернулся и, все так же лениво покручивая на пальце ключи, направился в сторону ресепшен.

– Вы здесь по работе? – осторожно спросил Стэн.

– Ага, – кивнула она. – Прилетели на пару недель. Может, на месяц. Смотря как дела пойдут.

– И как идут дела?

– С переменным успехом, но в общем неплохо. Правда, времени свободного много. Но с этим ничего не поделаешь. Издержки профессии.

– Если работа оставляет много времени на жизнь – это хорошо. Я вот тоже свободный художник. Своим временем распоряжаюсь сам. А Питер – классный город. Здесь есть что посмотреть, куда сходить. Сейчас лето. Погода на редкость ясная и теплая. Белые ночи. В это время дворцы в предместьях выглядят совершенно шикарно. Если есть желание, я бы мог вам их показать, – не особо надеясь на положительный ответ, предложил Стэн.

– Серьезно? – теперь в ее взгляде можно было прочитать нечто большее, чем интерес или любопытство. – А почему бы и нет. Вот завтра после обеда я как раз свободна.

– Завтра не получится, – изобразил извиняющуюся гримасу Стэн. – Я на пару дней должен слетать в Прагу по работе. Давайте на среду.

– Прага – это круто, – понимающе кивнула девушка. – Пиво, бехеровка, сосиски, вепрево колено* (*свиная рулька). Давай поступим так. Она достала из кармана джинсов нетолстую пачку сложенных вдвое двухтысячных купюр, скрепленную простеньким зажимом, и вытащила из нее визитку. – Ты, когда приедешь, набери меня на мобильный. Ничего, что я на «ты», раз уж ты вызвался стать моим гидом?

– Конечно, нет. Вернее, да. Черт. Я совсем запутался, – немного смутился он. – Короче, переходим на «ты». Мы ведь еще на набережной представились друг другу как друзья.

– Вот и прекрасно, – приветливо, даже немного игриво улыбнулась Мара, поднялась с кресла, коротко пожала ему руку и, грациозно развернувшись, направилась к лифтам, бросив: – Тогда до связи.

Не в силах оторвать взгляд от ее затянутых в плотно облегающие джинсы аппетитных бедер, Стэн почувствовал, что в нем шевельнулось давно уже дремавшее желание. У него, конечно, была пара постоянных подружек. Девчонки даже утверждали, что в постели он совсем неплох. Но это были даже не подружки, а, скорее, партнерши. На них не надо было тратить эмоции и глубокое мужское желание, из-за которого обычный секс превращается в процесс любви.

Когда девушка скрылась из виду, Стэн, сложив губы трубочкой, с присвистом выдохнул и чуть поерзал в глубоком кожаном кресле, пытаясь успокоить накатившее волнение. Он сделал глоток кофе и, взглянув на ее визитку, удивленно поднял брови. На тонком жестком кусочке пластика в правом углу был вытеснен герб ООН, а посередине на английском скромным неброским текстом имя, фамилия и должность девушки – Mara Saburoff. Senior security consultant, UNHM* (*старший консультант по безопасности гуманитарных миссий ООН).

Прага

Встреча в Праге заняла полтора дня. В воскресенье руководитель группы расщедрился на ужин в колоритном национальном ресторане в старом городе. Как и ожидалось, было море пива и гора сосисок, правда, вместо упомянутой Марой бехеровки очень кстати пришлась литровая бутылка водки, которую в дьютике Пулково прикупил Стэн. Несмотря на то что их длинный стол напоминал сходку не избалованных тренажерами и мясом ботанов, выпито и съедено было много, поэтому наутро руководитель группы не стал сильно напрягать народ и, вполуха выслушав отчеты, распределил работу на следующий месяц, обозначил приоритетные цели на полугодие.

Во второй половине дня после легкого ланча группа ожила и разбилась на рабочие ячейки по три человека, которые до вечера пытались найти решение постоянно всплывающих мелких проблем и оптимизировать уже работающие сегменты протоколов.

На вечер этого дня ничего не планировалось, и Стэн вышел погулять один по летней Праге. Присел в открытой кафешке, не торопясь выпил пивка, заказал стаканчик бехеровки. Медленно смакуя немного сладковатый, терпкий напиток, он долго наблюдал за туристами и кучкующейся на Староместской площади небольшими группками местной молодежью. Ему вдруг пришло в голову, что Мара тоже должна быть вот такой как этот чешский ликер – крепкой, но сладкой и дурманящей.

Вечер пролетел незаметно. Солнце уже село за шпили Тынского храма. Зажглись стилизованные под старину уличные фонари. Услужливый официант поставил на стол небольшой стаканчик, внутри которого романтично трепетал огонек свечи. Стэну очень захотелось, чтобы Мара была сейчас с ним, здесь, за этим небольшим столиком в уютной пражской кафешке с видом на средневековую площадь. Он достал смарт и в нерешительности посмотрел на погасший экран. Он не считал себя романтиком. Скорее, наоборот, относясь к не признающему авторитетов и правил сетевому поколению миллениалов, выросшему на гаджетах и Интернете, он был склонен причислять себя к категории циников и пофигистов. Но в этот ласковый, пропитанный покоем и умиротворением летний вечер ему вдруг до боли в сердце захотелось человеческого тепла и чтобы сейчас рядом с ним находился родной, близкий сердцу человек. Такой, как Мара.

Пытаясь разобраться в своих чувствах, он несколько секунд смотрел на потемневший экран. Неожиданно смарт в его ладони завибрировал, экран ожил и на нем выплыла знакомая ему аватарка, фото для которой он скачал вчера с записи видеорегистратора. В то раннее утро камера удачно поймала движение головы девушки, когда она, выйдя из машины, резко повернулась, чтобы цепким взглядом пройтись по набережной. Ее короткие, разлетевшиеся в стороны волосы, жесткий, уверенный взгляд и плотно, совсем не по-девичьи сжатые губы придавали картинке необычный реализм и динамичность.

Мара… Она сама звонила ему.

Оторопев от неожиданности, Стэн несколько секунд смотрел на экран, потом смарт перешел из режима вибровызова в аудио и разразился тихой трелью. Он вздрогнул, словно испугался неожиданного звука, и поднес телефон к уху.

– Мара?

– Привет, мой доблестный рыцарь, – послышался ее веселый голос. – Как Прага? Как бехеровка?

– Нормально, – не найдя ничего лучшего, ответил Стэн, глядя на стоящую перед ним рюмку, на дне которой остался еще глоток ликера.

– Я не отвлекаю? – осторожно спросила девушка.

– Да нет, что ты! Я как раз думал о тебе, – спохватился он и тут же поджал губы, поняв, что сказал лишнее.

– Даже так… – в ее голосе не было насмешки или издевки, он звучал по-дружески тепло, даже нежно, и последовавшая пауза только подчеркивала это. – Извини.

– За что? – окончательно смутился Стэн, ругая себя последними словами за то, что невольно раскрыл свои чувства.

– Просто извини и все, – она снова на секунду умолкла и, вздохнув, продолжила: – Я позвонила сказать, что в среду у нас созвониться не получится. Я буду вне сети.

– Жаль, – он почувствовал внутри противный холодок разочарования.

– И мне тоже жаль. Поэтому я и звоню. А вот в четверг… Я вернусь в Питер, и после обеда мы можем куда-нибудь сходить. Конечно, если у тебя будет время.

– Да? – сердце Стэна радостно бухнуло.

– Да, – эхом отозвалась она. – Ты, если свободен, набери меня в четверг утром. Договоримся, где и когда.

Они сказали друг другу короткое «пока», а потом Стэн долго сидел, глядя на погасший экран смарта. Ему вдруг пришла в голову странная мысль о том, что он не давал Маре свой номер телефона. В раздумье он покусал губу, допил остатки бехеровки, отсчитал несколько купюр, чтобы расплатиться за напиток, и, положив их под стакан, поднялся из-за стола.

Метрах в пятидесяти в соседнем кафе неприметный молодой человек остановил запись направленной на Стэна мощной камеры, закрепленной на экране стоящего пред ним на столике лэптопа, и аккуратно сложил его в небольшую сумку. Проводив объект своего наблюдения безразличным взглядом, он допил остатки пива и попросил у официанта счет.

Санкт-Петербург

Как назло, после теплых выходных погода испортилась. Навалившийся на Скандинавию с северной Атлантики мощный циклон своим южным крылом захватил и Питер, принеся с собой низкие мрачные тучи, порывистый ветер и частые по-осеннему холодные дожди.