…но песок содрогнулся снова.
На этот раз он выбрал Барасту, проглотил ее, как глотает акула мелких рыбешек, и не оставил ничего, кроме трещин в обугленной земле, куда радостно затекло море. Оно приласкало и с горем пополам утешило раны Эдамастры, а Кьян — невозмутимо, обстоятельно, хотя в Барасте к моменту катастрофы были его родители и сестра, — предложил Ее Величеству построить корабли и вывезти расу эделе к иным, менее опасным, берегам. Девушка одобрила идею военачальника, но поставила перед ним условие: сначала Первая Центральная Армия убедится, что эти самые берега действительно существуют, а потом уже заберет своих сородичей с гибнущего континента.
Помнится, в тот вечер Кьян был до неприличия разговорчив.
— Это глупо, Ами, — возражал он, то и дело косясь в окно — на черный густой дым к северо-западу от воинского форта Кадар, крайнего юго-восточного поселения Эдамастры. Население спешно бежало за его крепкие надежные стены, но толку, если они были предназначены оберегать эделе от вражеских армий, а не от беспощадного пламени? — Лучше сразу довериться кораблям, бросить опасную территорию. Где-нибудь для нас обязательно отыщется место. Давай поскорее уплывем, давай спасемся — ты, я, твои подданные, господа генералы и шаманы, — давай достигнем новой родины вместе, как мы достигли того затишья после твоей коронации. Не заставляй меня уйти одного. Если ты опять заболеешь, если с тобой случится несчастье, как быть мне? Как быть мне, если тебя не станет?
Его низковатый голос неожиданно сорвался. Он взял прохладные ладони Ами в свои руки, посмотрел ей прямо в глаза — такие же небесно-голубые, как и у каждого из потомков эделе. Серебристые волосы, будто живой металл, обрамляли ее черты, бросали тень на покрасневшие веки, на неуверенную, чуть кривую улыбку. Ами улыбалась вымученно, безрадостно, и от этого сердце Кьяна жаждало разорваться, прекратить свои — и ее страдания, такие невыносимые для военачальника, посмевшего полюбить принцессу.
— Я не брошу Эдамастру, — негромко, едва ли не шепотом, возразила девушка. — Пока не буду полностью уверена, что найденная тобой земля безопасна. Уплывем отсюда, построим дома у соседних берегов — заманчивая перспектива, правда? Но как мы поступим, если подземное пламя последует за нами, вспыхнет опять, пускай мы и добьемся, как ты выразился, затишья?
На это Кьяну ответить было нечего. Он уставился на шнуровку своих сапог, сбивчиво сообщил, что Сури, Язу и Тартас назначили Совет в кают-компании Вьесты, и с тех пор избегал общества королевы Ами.
Стражники распахнули перед ним Врата цитадели, и военачальник приблизился к старой зеленовато-серой карете. Дверца немедленно приоткрылась, и на господина Кьяна с насмешкой посмотрел рыжий мужчина, чьи пылающие пряди были абы как собраны в две косы — лишь бы не мешали обзору.
— Привет, — весело поздоровался он. — Как успехи у твоих кораблестроителей? У нас уже есть хотя бы призрачные шансы переправить армию к Этвизе?
— Куда? — нахмурился военачальник.
Взгляд рыжего мужчины обшарил основную площадь воинского форта, убедился, что поблизости нет ни единой живой души, и вернулся к своему собеседнику.
— Залезай, — господин Язу подвинулся и указал солдату на сиденье напротив. — Обсудим это внутри.
Кьян послушно забрался в карету, захлопнул за собой дверцу — так, что с крыши посыпалась пыль, — и оказался наедине с верховным шаманом Эдамастры. Господин Язу дернул бархатную штору, обрывая поток солнечного света, и в темноте произнес:
— Приказ Ее Величества Ами застал меня в библиотеке, где я копался в поисках информации о ближайших к нашей родине континентах. Я написал королеве, что выйду на связь, как только переберу определенные книги, и что я немедленно доложу ей о результатах. Так вот, свой доклад я предоставил госпоже вчера, и вчера она постановила, что я и небольшой отряд моих подчиненных отправимся с тобой к Этвизе, древнему королевству рыцарей, самому северному на Тринне. Разумеется, — он усмехнулся, — там живут люди, бестолковые, обреченные на смерть люди, но армия эделе сокрушит их с той же легкостью, с какой сокрушает скалистые берега прибой.
Господин Кьян, как это водится, промолчал. Верховный шаман с видимым раздражением протянул ему карту, перетянутую синей лентой.
В правом верхнем углу крупными литерами было выведено: «Trienna». Она делилась на пять крупных королевств, одинокое герцогство, обширную лесную территорию и горный хребет, отсекавший Талайну — самое западное королевство, — от всех прочих, словно стена, непреодолимая и бесконечно высокая. Хребет назывался Альдамасом, обладал двумя перевалами и Тропой Великанов. Военачальник племени эделе мрачно повторил это словосочетание про себя — и обнаружил, что, пожалуй, Тропа смущает его гораздо меньше, чем откровенно угрожающие литеры, нависшие над скоплением деревьев к востоку от подножия гор.
«Драконий лес». Шаманы убивали крылатых звероящеров, но убийство стоило им жизней стольких людей, что сам господин Кьян ни за что не заплатил бы такую цену. Он все еще не забыл историю о том, как Язу, верховный шаман Эдамастры, гордый, хитрый и расчетливый, будто Дьявол, атаковал огромную песочную небесную тварь. И не забыл, как она, потеряв всякое представление о том, где находится, в бреющем полете развалила Башню Ордена, снесла крыши с большинства домов Дьярры и тяжело, касаясь брюхом воды, полетела… к берегам только что упомянутой Этвизы.
— Безумие, — кратко вынес вердикт военачальник.
Господин Язу расхохотался:
— Ты прав. Но у рыцарей нет своего флота, поэтому атаковать их выгоднее, чем обходить Тринну по дуге и отбирать у варваров Эсвиан. — Он постучал пальцем по скоплению крохотных островов к юго-западу от континента. — Да и весь народ эделе не поместится на четырех клочках суши — разве что мы будем сидеть на головах друг у друга.
— У Этвизы наверняка есть союзники, — отозвался Кьян, — и эти союзники явятся прежде, чем мы успеем разбить лагерь на берегу. Талайна, Саберна, Хальвет, Никет и Вилейн — они не обрадуются появлению наших кораблей, им захватчики ни к чему. Ами… то есть Ее Величество… говорила, что мы постараемся избежать войны. Что наша цель — пустая, необитаемая земля, а не воровство чужой. Это ты заставил ее изменить решение?
— Я, — невозмутимо подтвердил Язу. — План моей королевы был заранее бесплоден. Неужели ты настолько слеп, чтобы с ним считаться?
В его мягком голосе прозвучало сожаление.
— У нас нет выбора, Кьян. Либо мы отберем Этвизу у рыцарей — и построим там новую Эдамастру, — либо умрем. Подземное пламя не собирается шутить, оно подступает все ближе к твоему любимому форту, а стены, рвы и солдаты его не победят. Тебе придется вновь собрать и возглавить Первую Центральную Армию, написать вестников командирам, поторопить кораблестроителей. У нас в распоряжении месяц, не больше и не меньше. Спустя месяц, — он подался вперед и перешел на вкрадчивый шепот, — Эдамастра уйдет под воду вместе с народом эделе, если ты не плюнешь на свою чертову миролюбивость и не используешь таланты по назначению. У меня все.
Дверца кареты щелкнула, и Кьян, не ответив, выбрался обратно на площадь. У него был не заданный вопрос, предназначенный господину Язу — «когда ты умудрился вырастить в себе ТАКУЮ жестокость?» — но привычка отмалчиваться перевесила. Со временем все теряют сами себя — и не обретают заново.
Лошади тронулись, возница поправил широкополую шляпу, спасаясь от мелких дождевых капель, и вежливо попрощался с господином военачальником.
От почетного караула, застывшего у Врат, отделился невысокий мальчишка, поправил воротник теплого плаща и спросил:
— Милорд, какие будут приказы?
— Передай господам Тартасу, Милайну и Сури, что они приглашены на ужин в цитадель, — поразмыслив, попросил Кьян. — А капитану разведки передай, чтобы он заглянул в мой кабинет завтра не позднее полудня.
— Есть! — бодро воскликнул юный солдат.
— И вот еще, Мальтри, — Кьян поймал его за плечо, потому что, гордый оказанным ему доверием, мальчишка тут же бросился выполнять поручение, — переоденься. Никто не должен заметить, что мой оруженосец наносит визит разведке — особенно если учесть, что ее расформировали.
