– Мне надо что-то простое, неброское и удобное, – сказал я вслух. Все посмотрели на меня прикидывающим взглядом, а затем, обернув свой взор на вещи, принялись их перебирать. Девушки подносили мне яркие праздничные наряды, Глеб притащил какой-то старый плащ, видавший виды.
– Придется искать самому, – тихо сказал я и подошёл к ближнему стеллажу. Там, по всей видимости, лежала одежда для тренировок, серые обтягивающие костюмы, непонятно из чего сшитые, я решил примерять. Надев на себя этот костюм, он очень мне понравился, сидит удобно, нигде не висит, не мешает, лёгкий, в общем, я решил его оставить. Примерив несколько пар сапог, я остановился на тех, что лежали на той же полке, что и костюм, немного порывшись на вешалках, я нашел плащ, такой же серый, с капюшоном, решил взять и его. Мы вышли в гостиную и направились к противоположной двери. И тут я вспомнил, что ужасно хочу пить.
– Элеонора, – обратился я к женщине, – есть у нас что-нибудь пить горячее?
– Конечно, Рафаэль. Девочки, – обратилась она к служанкам, – пока Рафаэль будет одеваться, заварите ему настойки.
Я многозначительно посмотрел на женщину. Она, не моргнув и глазом, вошла в комнату. Похоже, это была спальня или личная комната. Тут была кровать, большая, широкая, с балдахином, окно, наполовину зашторенное плотными занавесками, шкаф, комод, стол, два кресла, вешалка, стойка с оружием. Холостяцкая комната, ничего лишнего.
– Рафаэль, отец собирается отправить тебя на границу, на службу, ты понимаешь, чем всё это может кончиться? Там опасно! – произнесла Элеонора, глядя мне в глаза.
Я не совсем осознавал, что происходит, но надо было что-то сказать.
– Глеб, – обратился я к парню, – Подожди в гостиной, будь добр.
Я собрался всё рассказать Элеоноре, пропади всё пропадом. Я тут, а кто же тогда там, в моём мире? Я уже понял, что по каким-то причинам и невообразимым образом я попал в другой мир, в чужое тело, и как мне быть, я не могу понять, что делать, где искать помощи? Я здесь ничего не знаю, не умею да ещё и влип в какую-то историю. Хотелось завыть от тоски, как говорят у нас.
– Элеонора, – начал я, сев поудобнее в кресло, – понимаешь… – я немного замялся, как ей это всё сказать, подумает, что я чокнулся. – Я плохо всё помню, – промямлил я. – Я, наверно, ударился головой или…
Решил пока всё не рассказывать этой женщине, хоть она и относится ко мне искренне. Элеонора подошла ко мне и, прижав мою голову к себе, прошептала мягким голосом:
– О мой мальчик, что ж такое творится-то? И как нам теперь быть, что делать?
Я пожал плечами, прижавшись как дитя к чужой женщине, мне становилось как-то спокойно. В дверь тихонько постучали, и, не дождавшись ответа, в комнату вошли девушки, везя небольшую стол-тележку с накрытой на нем скатертью, на которой стоял высокий графин, чашки и какие-то булочки. В животе у меня неприлично заурчало, Элеонора посмотрела на меня и слегка улыбнулась, села в соседнее кресло. Девушки ловко переставили поднос на стол и покатили чудо-стол обратно. По комнате разлетелся пряный аромат трав. Бедный Глеб, девушки сейчас сведут его с ума. Ой, я и забыл, что он ждёт там, в гостиной.
– Глеб, – позвал громко я парня.
Глеб тут же вошёл в комнату.
– Присаживайся к нам, – указал я ему на стол. – Возьми вон там стул, – я указал пальцем в дальний угол.
Глеб молча сходил за стулом, поставил его у стола, слегка наклонив голову, присел за стол. Элеонора в это время уже разливала настой по чашкам.
– Тётушка, я спросить у вас хотел, – обратился Глеб к Элеоноре. Она перевела на него свой взгляд. – Можно я поеду с господином Рафаэлем? – задал он свой вопрос.
Женщина перевела с него на меня свой уже не строгий, а растерянный и в то же время вопросительный взгляд.
– Глеб, там очень опасно, оттуда не вернулся твой отец. Впрочем, пусть решит Рафаэль.
Она вновь посмотрела на меня.
В голове появилась мысль: а что, это какой-никакой выход из сложившейся ситуации. Глеб – парень местный, поможет разобраться мне, что тут и как.
– Хорошо, будешь моим помощником. Собери моё оружие и приготовь лошадей, – отдал первое свое распоряжение я. Глеб тут же вскочил со стула, но я успел опередить его.
– Настойку допей сначала, куда торопиться-то? – с улыбкой посмотрел я на него, и парень сел обратно. В дверь тихонько постучали опять, на этот раз входить никто не торопился. Элеонора, посмотрев на меня, встала с кресла и подошла к двери. За ней оказался мужчина пожилого возраста, одет был скромно. Он переступил через порог, слегка поклонившись, и, направив свой взгляд прямо мне в глаза, начал говорить:
– Милорд, ваш отец устраивает прощальный обед для гостей, вас он тоже приглашает, что мне ему передать?
Я посмотрел на Элеонору, она слегка помотала головой, давая понять, что ходить мне туда не следует. Мне, если честно, и самому не особо-то и хочется светиться на людях.
– Передай отцу, что я себя неважно чувствую и, скорее всего, не приду.
– В таком случае отец велел вам зайти к нему в кабинет перед обедом, – ответил мне мужчина.
– Хорошо. Передай отцу – я зайду к нему.
Мужчина, поклонившись ещё раз, вышел из комнаты.
Я вновь посмотрел на Элеонору, она слегка развела руками, дескать, ну а я-то что.
– Куда мне идти? – задал я ей вопрос и посмотрел на парня, он-то ещё не в курсе о моем провале в памяти.
Тот посмотрел на меня внимательным взглядом, потом на Элеонору и выдавил из себя:
– Господин, вы потеряли память?
– Да, Глеб. И я прошу вас о том, чтобы это осталось в тайне.
– Надевай сандалии, я тебя провожу, – сказала женщина и вышла из-за стола.
Я оглядел комнату, но сандалий не нашел, решив, что они в гостиной, вышел вслед за Элеонорой из комнаты. Оглядев гостиную, в углу перед выходом стояла небольшая стойка с тапками, я подошёл к ней и выбрал себе обувь – невысокие кожаные туфли, надев их, я посмотрел на Элеонору, она одобрительно кивнула, и мы вышли в коридор. Глеб остался ждать нас в гостиной.
– Твоего отца зовут Генрих, Генрих IV. Матушку звали Эйла, она скончалась после твоих родов, мне очень жаль, мой мальчик. Твой старший брат – Энрике, он от первой жены твоего отца, она сейчас в монастыре, у нее нарушена психика, после того как на них напали в дороге. Это длинная история, я не буду тебе всё рассказывать. Два дня назад к нам приехала свита из соседнего графства, твой отец и граф дружат с детства, они хотят обвенчать тебя и его дочь Сибиллу. Но вчера за ужином ты устроил скандал и вызвал на дуэль её старшего брата, после чего отец приказал охране бросить тебя в свинарник, ты сопротивлялся, и они немного тебя успокоили, что было дальше, я не знаю. Последнее время ты ведёшь себя странно, много пьешь, посещаешь придорожные бордели, ты раньше не был таким, Рафаэль. Может, ты сможешь вспомнить, что произошло?! Вчера, после того как тебя уволокли, твой отец был очень зол и сказал, что отправит тебя на границу. Скажу я тебе, это место славится дурным местом, чертовщина там всякая творится, отправляют туда всякий сброд для охраны, да те, кто хочет заработать, едут туда на службу, да только вместо денег погибель они там находят. Многие не вернулись оттуда, а те, кто вернулся, молчат, ни слова не вытянешь о том, что там творится. Так что проси прощения у отца и у графа, не дури, целее будешь, мой мальчик, – она опустила голову и замолчала.
Мы прошли по длинному коридору до винтовой лестницы, поднялись до самого верху, вышли на небольшую площадку, на одной стене было окно, я подошел и стал смотреть, открывался вид на город, лежащий возле замка, а за ним тянулись поля и дорога, уходящая за горизонт, разделяя поле на две половинки.
– Заходи, мой мальчик, и помни, что я тебе сказала. Обратно дойдешь сам, я буду ждать тебя там, – сказала Элеонора и развернулась к лестнице.
Я подошёл к двери, украшенной вырезанными зверями и птицами, тихонько стукнул и приоткрыл дверь.
– Заходи, – донёсся знакомый голос.
