– Можно нам ещё такого вина, но только с собой? – поинтересовался я у девушки.

– Конечно, милорд, сейчас принесу, – услышал я в ответ. Глеб, наевшись, также откинулся на спинку, и теперь, по всей видимости, ему даже шевелиться лень, при появлении этой официантки он даже не посмотрел в её сторону, хотя до этого глаз с неё не спускал. Девушка вскоре вновь вышла из той самой двери, в руках держа флягу, ловко прошмыгнула между столами, она подошла к нам.

– Вот, милорд, ваше вино, – немного застенчиво протянула она мне флягу.

– Спасибо, милая, – улыбнулся я в ответ, Глеб как-то строго взглянул на меня, что меня слегка передернуло изнутри, ну и взгляд.

Встав из-за стола, положил золотую монетку, пошёл к выходу, оставив Глеба наедине с девушкой. Возле двери я не удержался и обернулся посмотреть. Глеб стоял возле стола и держал девушку за руку, они о чём-то говорили, но слов было не слышно, я вышел на улицу. Солнце уже скрылось за горизонт, оставив только яркую полоску заката, небо окрасилось в огненный цвет. Опустив взгляд, я заметил девушку, стоящую сбоку от крыльца, это была она, та самая, которая была в моём видении, а чуть позже подходила к нашему столику, я растерялся, она ждала именно меня, сомнений не могло быть. Я стоял как вкопанный, она подошла ко мне вплотную и впилась страстным поцелуем, в глазах у меня опять потемнело, во рту появился знакомый привкус клубники, я собрал всю волю в кулак и со всех сил, что смог собрать, открыл глаза, взяв её за хрупкие плечи, отодвинул от себя.

– Извини.

– Рафаэль, что случилось, где ты был столько дней? Я переживала за тебя, – не дав мне договорить, с обидой в голосе произнесла она. Я опять растерялся, не зная, что сказать в ответ. Она смотрела на меня своими красивыми глазами, а по щеке текла слеза.

– Я знаю, тебя отправили на границу, это значит, что мы больше не увидимся.

Она разрыдалась и, стукнув своим маленьким кулачком мне по груди, упала в мои объятия, я прижал её и стал успокаивающе гладить по её роскошным волосам. Сложившаяся ситуация мне не сильно нравилась, незнакомая девица из придорожного трактира плачет у меня на груди, спрашивая, где я был столько дней. Затянувшуюся паузу прервал звук открывающейся двери, из нее вышел Глеб с расстроенным лицом и губной помадой на обеих щеках. Я вновь отодвинул девушку от себя.

– Прости, мне пора, – сказал я, глядя в ее заплаканные глаза. Она снова заплакала и, закрыв лицо руками, побежала внутрь заведения. На душе стало тоскливо, не каждый день я вот так просто расстаюсь с симпатичными девушками. Глеб самостоятельно залез на свою лошадку и ждал меня, глядя куда-то в небо, оно и вправду было очень красивое, успел заметить я.

Мы выехали из торговой слободы молча, каждый был погружен в свои мысли, ночь уже вовсю вступала в свои права, каравана на поляне уже не было, только одинокая повозка стояла на краю. Мы подъехали к ней, Стефан дремал сидя, оперевшись на колесо. Услышав шум приближающихся лошадей, он встал, стряхнул с себя прилипшую солому, поклонился и залез на место кучера.

– Милорд, мы отправляемся догонять караван или заночуем тут? – спросил он у меня.

– Отправляемся, только надо разгрузить кой-какой багаж, – похлопал рукой я по свертку, привязанному к моему седлу. Спрыгнув на землю, стал развязывать узлы, Глеб остался в седле. Передав свёрток Стефану, дождался, когда он уложит его внутри повозки, и подал ему свой сундучок.

– Положи его в укромное местечко, – добавил я. Дождался, когда Стефан вылезет из повозки и займет своё место.

– Поезжай первый с такой скоростью, с какой будет комфортно, мы поедем следом за тобой. Если заметишь что-то подозрительное, тормози, – дал ценные указания я. Ехать первым было бы, конечно, разумнее, но с какой скоростью ехать, чтобы догнать наш караван да так чтоб не отставала наша повозка? Всё-таки уже ночь на дворе.

Выехав на тракт, мы поехали с Глебом вслед за повозкой. Дорога была ровная, без ям и ухабов. На небе взошла луна, ярко освещая землю, ночь стояла тихая, не слышно пения птиц, только фырканье лошадей да скрип ехавшей впереди повозки. По обе стороны от дороги простираются поля, на сколько хватает взора ночью при свете луны, да, наверное, и днём не увидеть конца этим полям. Первое время мы ехали молча, немного успокоившись, я всё же решил спросить:

– Глеб, эта симпатичная девушка в трактире – твоя возлюбленная?

– Нет, с чего вы взяли, господин?! – стал возмущаться парень.

Я покрутил пальцем возле своего лица.

– Вот эта вот помада на твоём лице говорит об этом, – усмехнулся я. Парень засмущался и стал вытирать лицо. – Глеб, дружище, скажи, зачем ты отправился со мной? У тебя есть девушка, вы любите друг друга. А там есть большая вероятность сложить голову.

Глеб поднял голову и посмотрел на меня.

– Я должен доказать, что я мужчина, – гордо заявил он. Я посмотрел в его глаза, там играли искры молодого вина из трактира.

– Глеб, я серьезно спрашиваю, – повторил я.

– Мои родители давно умерли, – как-то издалека начал парень. – Я остался сиротой и, скорее всего, сгинул бы от голода, но меня забрала к себе троюродная тётка, Элеонора, она очень добрая, – Глеб тяжело вздохнул. – Элеонора давно работает у вас в замке, её там все знают. Она меня и пристроила, сначала в конюшне работал, потом стал на вас работать. У Элеоноры своих две дочери, да ещё за мной приглядывать, вот я и решил отправиться с вами. Надеюсь, не пропадём, – многозначительно посмотрел он на меня.

– В мои планы не входило, по крайней мере, – уточнил я. – Мне будет нужна твоя помощь, мне надо вспомнить как можно больше, а что не вспомню, тому научиться, – я перевёл взгляд с парня куда-то вдаль.

– Я так понимаю, вы не помните эту девушку в трактире? – Глеб разорвал тишину.

– Не совсем. Помню, что у нас что-то было, и всё, – не стал вдаваться в подробности я.

– Говорят, она дочь какого-то барона, но это слухи, она приезжая, не местная, её никто не знает. Я подробности не знаю, но вы часто к ней заходили, – слегка засмущался парень.

Телега перед нами резко остановилась. Мы с Глебом переглянулись и поехали вперёд. Посреди дороги лежала мертвая лошадь.

– Это засада, – прокричал я. – Глеб, в телегу, охраняешь груз.

С обеих сторон дороги посыпались стрелы, били явно для острастки и напугать добрых путников. Я и не заметил, как Стефан залез под телегу. Правильно сделал, боец из него всё равно не очень, а вот мешаться будет сто процентов. Я вытащил свои мечи и ждал нападения, всё стихло, никто не появлялся, я прокатился вокруг повозки – никого.

– Глеб, – позвал я парня, – где твоя веревка?

– Вот, господин.

Парень был немного взволнован и напряжен.

– Почему ты не надел щит и не достал своё оружие? – гневно спросил я.

– Так, это, стихло же, – заикаясь, ответил он.

– А если бы не стихло? – не унимался я. – Думаешь, грабители станут ждать, пока ты приготовишься?

Глеб понуро опустил голову.

– Виноват, господин, – промычал он.

Я завязал петлю на конце веревки и ловко по-ковбойски накинул мертвой лошади на ногу.

– На, держи.

Я протянул второй конец веревки парню. Тот смотрел то на меня, то на верёвку, то на лошадь, не в силах понять, что от него требуется.

– Зачем? – всё же спросил он.

– Лошадь с дороги убрать, зачем-зачем. Повозка как проедет?

– А-а-а-а, понял, – спохватился парень. И стал тянуть остывший труп лошадки. Послышался хруст в кустах, и на дорогу выскочило пять человек. Пока я отвлекся, они успели подобраться к самой бровке, или, может, они там и сидели, тогда как они стреляли из луков с трёх метров? Скорее всего, пока я отвлекся на лошадь, они прибежали сюда, поэтому всё и стихло, в это же время с другой стороны появились еще пять человек, одеты в грязное рванье, оружие старое, помятое, в общем говоря, горе-грабители.

– Отдавай золото, мил человек, а то башка с плеч, – громко выкрикнул один из нападавших. Они окружили меня со всех сторон, выставив свои мечи впереди себя. В глазах у меня слегка потемнело, мир окрасился в серый цвет, лица грабителей я уже не различал, они были все как один, только силуэты, я взмахнул своими мечами и начал свой танец смерти. Движения были плавные, слегка замедленные. Я видел, как отлетает в сторону чья-то голова, брызги серой массы летят в разные стороны, ещё один оборот – всё, конь победно встаёт на дыбы и издает громкое ржание, всё кончено, они не продержались и минуты. Мир снова стал обретать привычные мне очертания, запахи, кровь кипела в моих венах, адреналин в крови зашкаливал, лошадь фыркала. Я выдохнул и вложил мечи себе за спину. Под ногами что-то противно чавкало. Я опустил голову посмотреть на землю, фу, меня чуть не стошнило, там лежали изрубленные на куски тела нападавших, зрелище не из приятных. Я повернулся к Глебу, тот стоял на месте, открыв рот, и не моргал.