— Как? Прямо все мысли увидит? Ой…

— Не бойся, — улыбнулась жрица. — Способность проникать в мысли дана немногим эльдар — наш король видит иначе. Вот так: хочешь ли ты зваться Королевой и получать его любовь, почести народа и драгоценные подарки, или же быть Королевой — вместе с любовью, почестями и подарками разделяя все стремления и горести супруга. Быть его радостью и опорой…

— О Валар, конечно, я этого хочу! Я же люблю его!

— Так покажи свою любовь.

— Но как? — Гиланнет растерянно смотрела на жрицу, а та задумчиво пропускала между пальцами порванный платок.

— Вот мы и подобрались к сути, — Служительница Эру вздохнула как-то по-особенному, и девочка подумала, что та, наверное, не просто так говорит — по своему опыту судит. — Бывает так, что мужчина в женщине не то, что будущей жены — любящей женщины и то не видит. Вот ребенок она для него, а любовь — детская глупость, блажь… что ж, частенько это справедливо, но ведь ты любишь его всерьез? И как заставить его тебя всерьез воспринять?

— Не знаю… я же и правда — просто девочка! Да еще и такая… бестолковая, — Гиланнет показала на рваный платок. — Как мне быть?

— Ты знаешь, как ведут войну?

— Мне рассказывали… — девочка растерялась от неожиданного вопроса. — Ну, шли армии Врага, наши им навстречу…

— А кто впереди?

— Государи эльдар! И наши князья!

— Неверно! Впереди каждой армии — если это армия, а не шайка орков-дикарей — всегда шли разведчики, которые разузнавали о дорогах, тропах, укрытиях и чистых родниках. Высматривали, как обстоят дела у врагов, а после, все разузнав хорошенько, рассказывали командирам — чтоб удар был нанесен верно, чтоб бойцы не плутали в лесах и холмах…

— Но разве любовь — это война?

— В них есть немало схожего. Узнай того, кого ты любишь, как он думает, о чем тревожится, к чему стремится — узнай, чтобы не заплутать на пути к цели. Что ты знаешь о короле, помимо того, что он — король, помимо того, что он красив, помимо его предков?

— Ну… он — добрый, — неуверенно проговорила девочка. Жрица кивнула:

— Верно. Он не жесток. А почему ты так решила?

— На празднике я видела, как убивали чернеца. Он… грустил, наверное. У него были печальные глаза, и мне казалось, он жалел не о том, что кто-то испортил праздник.

— Верно. Он не жесток к врагам — иначе, пожалуй, мог бы приказать схватить смутьяна, и… сделать его смерть гораздо более долгой и неприятной.

— Но добрый он не совсем, не до дурости! — торопливо добавила Гиланнет. — А то бы вовсе приказал помиловать…

— Молодец! Толково мыслишь. А еще?

— Еще, еще… еще он разговаривает с Эру! Он ходит на Менельтарму, и там разговаривает, и смотрит на нашу землю. Ты сама говорила.

— Верно. И что это значит?

— Что он — высоко… не просто, как правитель, а как… не знаю…

— Священный и благословленный, стоящий над всеми… в недосягаемой вышине. Многие ли поднимались на Менельтарму вслед за своим королем?

— Нет, — подумав, ответила девочка. — Я о таком не слышала. Говорят — священное место, только король вправе… а еще говорят — там страшно. Словно у порога бытия…

— Король никому не запрещал восходить на Менельтарму с собой вместе, — проговорила жрица. — Даже наоборот — звал, но… те, кого он звал, его придворные — не осмелились. Там слишком велика… святость. Того, кто посмел бы взойти на вершину, должно вести нечто большее, чем просто верность…

— Большее? — Гиланнет не была дурой, и намеки понимать умела. — Ты говоришь… о любви?

***

Вот он — тот путь, который приведет ее к цели. Отгадать три загадки, соткать полотно из лунного света, испечь хлеб из земли… взойти на Великую Гору, к алтарю Единого. Взойти — не просто вскарабкаться, сбив ноги, содрав ногти, растрепав волосы и порвав одежду, вспотев и запыхавшись. Взойти заранее, так, чтобы, когда король поднимется к вершине, ты уже ждала его там — прекрасная, отдохнувшая, и не сипящая сбитым дыханием.

«Ты — девочка, — говорила жрица. — Ты много слабее мужчины, не пытайся преодолеть пределы своих сил. Узнай их заранее».

«Но как?»

«Запросто. Ведь у подножия Менельтармы нет стражей, а король все чаще уезжает в дозорные поездки, желая знать, как живут его подданные. Кто мешает тебе удобно одеться, захватить припасов, и попробовать взойти на вершину раз, другой, третий? Никто и знать не будет».

«А семья?»

«Скажи им, что тебя взяла в обучение служительница Единого, и ты постигаешь тайны мироздания, — жрица пожимала плечами. — Тайны я обеспечу, а остальное — не их ума дело».

«Так просто…»

«Отнюдь! Учиться тебе действительно придется, только не тайнам. Ты будешь учиться ходить по скалам, учиться терпению и выносливости…»

«Разве этому можно научиться?»

«Было бы желание. Заодно и выяснишь — стоит ли тебе вообще связываться с этим делом, не бросишь ли на полпути? Чего стоят твои любовь и решимость?»

«Я справлюсь, — отвечала Гиланнет, вспоминая лицо любимого, — обязательно справлюсь!»

Жрица кивала и улыбалась ей загадочно и мудро.

========== Часть 15 ==========

И снова — праздник во дворце. Снова пиршество, и музыка, и танцы, прекрасные девы и юноши, статные жены и благородные мужи, и мудрые старики… правда, госпожа Нарбелет — стара только годами, лицо ее светло и чисто, время не согнуло ее спину, не выбелило волосы. И глаз по-прежнему остер, замечая скрытое и странное…

Литиэль, ученица Морэндис — теперь госпожа. Давно уже госпожа — уж лет десять прошло с той поры, когда она приехала в город, когда бегала с поручениями и робела идти на праздник. Нынче она — госпожа, держится уверенно, смотрит прямо, у нее есть свой дом в городе и даже две служанки… она — известная целительница, из тех, что умеют не только чирьи вскрывать и варить зелья от насморка и девичьей неосторожности, но и складывать сломанные кости, и зашивать глубокие раны. А этого добра в благословенной Эленне хватает, несмотря на то, что люди стали здоровей…

Да, повезло подруге с ученицей!

Впрочем, Нарбелет не завидовала — она нашла преемницу и себе, жалко только, что не из семьи. Впрочем, то неважно — у девочки и своя семья всякого почета заслуживает. Однако, виданное ли дело — Коррах-торговец? Конечно, родня такой судьбе дочери не порадовалась, и хоть препятствий чинить не стала — жить девчонка предпочла все же в доме госпожи Литиэль, которую сочла не то за старшую сестру, не то за близкую подружку. Та, впрочем, не возражала, и в свою очередь учила девочку каким-то лекарским штучкам. Ничего — пригодится…

Жаль только — платья носить девочка не умеет. Да и выглядит сущим подростком, хотя уж третий десяток пошел… подол в заплатах, волосы небрежно подвязаны, сама высокая, жилистая, грудь и бедра, правда, есть, да только показать их девочка то ли не умеет, то ли не хочет. Что ж, и такое не редкость в последние времена — медленно взрослеть дети стали.

Впрочем, не ее это дело. Другое важней — давно уже говорят королю его ближние, что пора бы себе жену выбрать, да народ наследником порадовать. И ходят слухи, что на этом-то празднике и сделает выбор король…

Нарбелет взяла острое стило и восковую табличку — пусть теперь она могла позволить себе бумагу, но привычка к бережливости не оставила ее. И принялась прикидывать: с кем и как вести дела, если король возьмет жену, скажем, из Фейнов-пастухов. Рыба подешевеет, доска и пенька вздорожают — уж Фейны-то, ее семейству ближняя родня, конкурентов быстро прижмут. А вот если выберет король девицу из Азраннов-лодочников…

Стило скользило по табличке, оставляя в воске тонкие черты.

Ощутив внезапно чей-то взгляд, Нарбелет вскинула голову, глянула за окно. Никого… помстилось? Или вестник Манвэ со сквознячком пролетел? Надо бы отводящий ритуал… хотя, зачем? Женщина усмехнулась. Старая привычка, еще с Эндорэ, когда от шороха шарахались. Давно уж все этот обычай забросили — что может быть опасного в Благословенной Земле?