Комната была в точности такой, как я себе и представлял. На кровати лежали две подушки, рядом на небольшом столике стояли кружки и миникулер. На туалетном столике без зеркала и каких-либо украшений лежали расческа, фен, бутылочки с лосьоном и кремом. На полу, покрытом линолеумом, в нескольких местах виднелись следы от загашенных сигарет, на стене были прибиты две вешалки. Я снял пиджак и повесил его на одну из них. После, не зная, чем заняться, я улегся на кровать поверх одеяла. Заложив руки за голову, я долго рассматривал свой пиджак на вешалке. И тут я вспомнил одну вещь о том человеке в черном пальто.

Одно время жильцы нашего общежития каждую ночь играли в корейские карты. Заядлыми игроками были четыре студента. Младший брат-медик, вечно недовольный всем юрист, студент, учившийся менеджменту, у которого было по одному костюму на каждое время года, и хорошо игравший на гитаре студент с факультета английского языка. А местом для игры чаще всего служила моя комната. Все они собирались у меня, каждый раз придумывая объяснения, вроде тех, что я любимец хозяйки, и здесь играть будет спокойней, или потому что моя комната самая чистая. Я сидел за письменным столом, спиной к играющим, пытаясь заниматься своими делами, но, в конце концов, и меня затягивало в эту шумную игру: я становился зрителем. Вначале всегда выигрывал будущий юрист. Затем, постепенно, медик и студент, учивший английский язык, повышали свои позиции, и в конце концов, в середине ночи, среди игроков уже не было лидеров или проигравших. К тому моменту в комнату входил раздраженный старший брат-медик и делал первое предупреждение своему брату. После, на протяжении ночи, он делал еще одно или два предупреждения. Младший брат каждый раз, когда в горах гулко задувал ветер, думал, что это звуки шагов его брата, шедшего по лестнице. Тогда он бросался на мою кровать, прятался под одеяло, притворяясь спящим, а потом опять продолжал играть.

Каждый раз, когда юрист проигрывал деньги, лицо его становилось абсолютно растерянным, а глаза краснели. От нервного возбуждения он часто ошибался. А к моим подсказкам совсем не прислушивался. Студент с английского факультета напротив играл очень спокойно, наверное, потому что денег у него было предостаточно. Он постепенно набирал очки и в решающий момент атаковал юриста. Очевидно, он наслаждался не только игрой, но и тем, что может управлять настроением юриста.

Ближе к рассвету всем от усталости было уже трудно сосредоточиться, а обстановка только накалялась. Говорили меньше, только шелест карт рассекал тишину, в воздухе чувствовалось напряжение. В такие моменты, искусно рассчитав карты соперников, всего за несколько партий, весь выигрыш забирал себе будущий менеджер, у которого было по одному костюму на каждое время года. Он всегда играл в карты в пиджаке. На рассвете, выпрямив спину, в своем пиджаке, с бледным лицом, он выглядел устрашающе и был похож на ангела смерти. Всем хотелось побыстрей закончить игру, но никто не хотел в этом признаваться, поэтому все, заторможено глядя друг на друга, снова раздавали карты. А студент-победитель так и носил во все времена года один и тот же пиджак, а зимой надевал сверху единственное пальто. Однажды я спросил его, не хочет ли он на все выигранные деньги купить себе новую одежду, на что он улыбнулся и ответил, что не покупает ее лишь потому, чтобы не заниматься стиркой.

Я вспомнил еще один случай, когда он точно так же улыбнулся. Одетый все в то же черное пальто, он стоял, облокотившись о борт парома. Я стоял рядом и задумчиво смотрел на бурлившую воду в реке. Он повернулся ко мне и посмотрел куда-то за мое плечо. А потом вдруг улыбнулся. Было так холодно, что в воздухе шел пар изо рта. Я так и не понял, что же заставило его улыбнуться? И что он увидел за моей спиной?

Когда я обнаружил, что в комнате уже темно, я, отрываясь от своих воспоминаний, поднялся с кровати и покинул номер мотеля.

Это место было слишком тихим и заброшенным, чтобы можно было назвать его студенческим районом. Здесь было всего несколько домов, где сдавались комнаты студентам, маленький круглосуточный магазин, бильярдная и какие-то кафешки. Стоило сделать несколько шагов в сторону, и можно было оказаться в темном поле, на пустыре, в совершенной пустоши, где вдали виднелись только огни небольших ферм. Прохожих тоже почти не было. Я заметил вывеску питейного заведения и остановил машину, решив, что вместо ужина выпью пива. Это было маленькое двухэтажное здание, где была расположена риэлторская контора, а в подвальном помещении находился пивной бар. Вывеска светилась, но, сделав несколько шагов вниз по темной лестнице, я почувствовал какой-то холодок. Дойдя до площадки, я увидел, что в конце лестницы кто-то сидит на корточках, съежившись.

Я остановился. Видимо, из-за стука шагов, человек внизу поднял голову. Это была молодая женщина с длинными кудрявыми волосами.

– Сейчас сессия, наверное, поэтому бар и закрылся. Сюда ведь только студенты ходят.

Затем девушка сказала, что подрабатывает в этом баре.

– Хозяин не предупредил меня о том, что закроется. Уже второй раз такое случается.

Она не сторонилась и не остерегалась постороннего мужчины, и я почувствовал себя неуютно. Слегка кивнув ей, я начал подниматься обратно по лестнице. Но за спиной раздался ее приветливый голос.

– Подождите минуточку. Я подскажу вам другое место, где можно выпить.

С этими словами она привстала.

Даже учитывая то, что она стояла на несколько ступеней ниже меня, все-таки она была очень маленького роста. Не обращая внимания на мое удивление, девушка-лилипутка взбежала вверх по лестнице, вежливо показывая мне дорогу, как будто была моим гидом. Коротенькие ручки и ножки, пухлое тело, тряпичная лента в волосах, платье с пышной юбкой, с оборкой, красные туфли на высоченной платформе. Я приостановился в растерянности. А девушка обернулась.

– Здесь недалеко. Пойдемте. Я могу заплатить за выпивку.

Я почему-то подумал, что если она будет платить, то наверняка серебряной монетой или цыганским браслетом, в общем, чем-то из аксессуаров бродячей цирковой труппы.

Мы пошли вместе. Как я и предполагал, в кафе было мало людей. Разливное пиво было не очень вкусное, но такое холодное, что вливалось в меня так быстро, что я не успевал почувствовать его вкус.

Девушка знала о мотеле J.. Я сказал, что какое-то время буду присматривать за ним, тогда она спросила, глядя мне прямо в глаза.

– А можно сегодня у вас переночевать?

Эта девушка не только не остерегалась незнакомых мужчин, но вообще не боялась незнакомцев. Только после глотка пива я нашел, что ответить.

– А вас не беспокоит, что это такое заброшенное здание, причем в безлюдном месте?

– Совсем нет, ведь я и раньше бывала там несколько раз.

Девушка ответила без всяких сомнений. Больше мне нечего было сказать. Только появилось предчувствие, что вскоре я узнаю о чем-то неприятном.

– А можно мне занять несколько комнат?

На вопрос, хочет ли она кого-то еще с собой привести, девушка замотала головой.

– Я с детства мечтала жить в доме, где много комнат. В доме, в котором бы везде ярко горел свет. У нас дома комнат было всего несколько, да и в тех, что были, мама, когда мы уходили, всегда просила выключать свет. В детстве я часто думала, как же страшно будет тем, кто оставался в темной комнате.

– А кто там оставался?

– Ну, как бы вам сказать? Когда я была маленькой, я любила фантазировать. Даже когда я была в комнате одна, я представляла, что нахожусь с кем-то. Наверное, потому что не хотела оставаться одна. Еще мама заставляла плотно закрывать двери, но, конечно же, я ее не слушала. Ведь те, кто позади меня, думала я, еще не вышли из комнаты. Как же я тогда могла запереть накрепко дверь? А другие дети разве так не фантазируют?

Я фантазировал так, как было написано в книгах. Например, если будешь говорить неправду, то у тебя вырастет нос. Или, если не помогать нищим, то изо рта у тебя посыплются лягушки.