Его неожиданно прервал домовой эльф, левитирующий огромный поднос, сервированный множеством разнообразных блюд.
— О, как кстати, я уверен, ты умираешь с голоду. Угощайся, мой мальчик, не стесняйся! Ты ешь, а я буду рассказывать.
Конечно, не принято принимать еду из рук врага, но выбирать не приходилось. Скорее всего, мне придется пренебрегать этим правилом еще не один год. Так что без лишних слов я принялся за еду, не забывая вслушиваться в рассуждения Альбуса.
Итак, господин директор тоже пришел к выводу, что Темный Лорд еще почтит нас своим присутствием и его целью станет, разумеется, власть над Магической Британией. Новая война будет еще более кровавой, и мы должны сплотить все силы для противостояния. С этим, в общем, я был согласен. Нужно максимально использовать благоприятное время для подготовки к решающей битве. Но вывод, озвученный Дамблдором, меня несколько озадачил. По его мнению, надо делать ставку не на сильную армию и адекватную политику Министерства. Нет! Защитить нас, согласно туманному пророчеству чокнутой Трелони, сможет только ребенок, едва научившийся говорить, и именно на этом завязан гениальный план директора.
При всей моей неприязни к Дамблдору, я никогда не считал его глупцом. Более хитрого и умного человека трудно было найти, если уж до конца быть откровенным. А тут такое странное заявление. Что-то явно было не так. Он раскрыл далеко не все карты; я был практически уверен, что главного туза он припрятал в рукаве. Интересно. Но я отвлекся.
Итак, вся надежда возлагалась на этого мальчика. И почему-то на меня. Именно я должен был стать защитником Избранного и тем самым искупить свою вину перед Лили — в этом месте я едва удержался от повторного метания тарелки в лицо Дамблдора.
Так вот, для этой почетной миссии я должен поступить работать в Хогвартс преподавателем Зельеварения, а заодно стать самым молодым в истории деканом Слизерина. На мои законные сомнения, что Поттер вряд ли попадет на этот факультет, Дамблдор уверил меня, что именно в этом и заключается гениальность его плана. Никто не сможет догадаться о моей опеке над Золотым мальчиком. Мало того, все, а особенно сам мальчишка, должны быть уверены, что я ненавижу его так же, как ненавидел его отца. Это обеспечит мне железное алиби среди Пожирателей. Я ведь буду еще и шпионить среди приспешников Волдеморта. А заодно — директор лишь вскользь на это намекнул — в семьях аристократов, чьих детей я буду учить.
В общем, как я понял, меня будет ненавидеть тот, кого я защищаю, и уважать и по возможности доверять те, кого предаю я. Милый план? Мне тоже понравилось!
Интересно, что будет, если я откажусь? Вернее, сколько я в таком случае проживу? Смерть пока не входила в мои планы, поэтому, вытерев губы салфеткой, я предложил:
— Ваш план, безусловно, хорошо продуман, господин директор. Однако до поступления Поттера в Хогвартс еще девять лет, стоит ли мне все это время находиться здесь, при моих, мягко говоря, сомнительных педагогических способностях? Не полезнее ли будет поселиться где нибудь неподалеку от мальчика и присматривать за ним, не привлекая, разумеется, к себе внимания?
— Мальчик живет у своих родственников и находится под защитой крови матери. В твоей охране пока нет необходимости.
Дамблдор, по-моему, не слишком был доволен тем, что я ставлю под сомнения его план. Хотя и не подал вида.
— Ты должен быть в Хогвартсе. За эти годы ты сможешь приобрести авторитет среди учителей. Не надо сомневаться в себе, мой мальчик, я уверен, ты будешь прекрасным преподавателем. Твои знания в области Зельеварения огромны. Ты принесешь немало пользы своим ученикам. Кроме того, тебе будет сложно устроиться в жизни. Чтобы зарабатывать продажей зелий, надо иметь безупречную репутацию. А твоя служба у Тома общеизвестна. Боюсь, это не привлечет к тебе законопослушных клиентов. А что касается черного рынка… Надеюсь ты понимаешь, что малейший поступок, нарушающий закон, и твое условное освобождение будет отменено. И даже я не смогу тебя спасти.
— Что ж, вы как всегда правы, сэр. У меня и в мыслях не было рисковать своим досрочным освобождением. Просто я не слишком представляю себя в роли профессора.
Я позволил себе смущенную улыбку, чем немного успокоил старика. Весь разговор он безуспешно пытался незаметно проникнуть в мои мысли. Не на того напал! Мои ментальные щиты не мог сломать даже Темный Лорд. Теперь же я позволил Дамболдору увидеть краешек моих мыслей. В них я пытался что-то объяснить надменному семикурснику. Эта картина, по-моему, окончательно успокоила директора.
— Я не тороплю тебя с ответом, Северус. То, что я предлагаю, очень сложно. Мне больно, что я опять вынужден подвергать тебя опасности, но доверить такую миссию я могу только тебе. Подумай. А пока отдыхай. Набирайся сил. У тебя есть время до конца июля, раньше я тебя не потревожу. Если тебе что-нибудь будет нужно, не стесняйся, я всегда готов помочь! Да и еще… Это ведь принадлежит тебе?
С этими словами он протянул мне короткую черную палочку. Эбеновое дерево и сердечная жила дракона. Ту самую, которую я получил в одиннадцать лет.
========== Глава третья. Спонтанное похищение ==========
Дом в Паучьем тупике встретил меня тишиной. Впрочем, было бы странно, если бы это было не так. Хогвартские эльфы потрудились на славу, никаких следов обыска я не обнаружил. Они даже смогли придать некоторый уют моему ветхому жилищу.
Выбравшись из ванны, я без сил повалился на кровать. Несмотря на усталость, спать не хотелось совершенно.
Итак, что я имел на текущий момент? Картинка, скажем так, мало радужная. Досрочно освободив меня из Азкабана, Дамблдор не изменил мой приговор. Десять лет заключения дамокловым мечем продолжали висеть у меня над головой. И ножницы в руках у доброго учителя. Малейший мой шаг не в ту сторону, и нить будет перерезана безо всякой жалости. Дамблдор сковал меня по рукам и ногам, и это я еще не вспоминал о Непреложном Обете, данном мной в минуту отчаянья. За шанс спасти Лили я был готов не только в эту кабалу, да я бы в пасть дьяволу отправился. И, наверное, дьявол помог бы куда больше, теперь это совершенно ясно. Но, как бы то ни было, клятву выполнять приказы директора я дал. И даже не продумал пути к отступлению. Как ни крути, сам во всем виноват. Олух. Так что на мельницу Дамблдора воду лили не только мое нежелание сесть всерьез и надолго, но и моя магия. Она дама серьезная и не простит таких проступков, как нарушение условий Непреложного обета. От отката можно и в ящик сыграть. Но изменить ничего нельзя, и надо думать, как выбраться из этой западни. Самым удачным раскладом будет, конечно, смерть дорогого учителя. И лучше без моего непосредственного участия. К сожалению, эта мечта на грани фантастики. Дамблдор будет жить еще лет сто, не меньше. Остается балансировать на острие ножа. Что ж, мне не привыкать, продержался же я как-то целый год, играя роль шпиона в ставке Лорда. Решено. Пока придется играть на поле Дамблдора и искать лазейку, чтобы из пешки стать ферзем, а лучше вообще покинуть это монохромное поле и сыграть с судьбой в покер. Что-что, а блефовать я умею при любом раскладе. Но это потом. А сейчас сцепить зубы и прикинутся белым и пушистым. Чего хочет мой будущий работодатель? Ах, ему нужен преподаватель-шпион с мерзким характером? Он его получит. Что-что, а характер у меня точно не сахар.
Но в одном Альбус совершенно прав. Мне далеко небезразлична судьба Избранного ребенка. Я все равно не смог бы уйти, даже если бы мог, не удостоверившись в безопасности Гарри Поттера. Несмотря на отвратительную фамилию, он сын Лили. И мне совсем не понравилось, что он занимает так много места в планах директора. По моему собственному опыту, это не сулило мальчику ничего хорошего. Эх, была бы возможность, сгреб бы в охапку Гарри и Азарику и уехал куда нибудь в Аргентину или в Гренландию. И хрен бы кто нашел меня под личиной отца двух детей. Но это только мечты. А сейчас не время парить в розовых облаках.
