— С тобой все в порядке?

— Вроде бы, да.

Я поудобнее перехватил Петунию и бросил наконец проклятые пакеты.

— А где Азарика?

— Роззи только что уложила ее. Могу я поинтересоваться, кто это? И что с ней случилось?

— Это Петуния Дурсль, тетка Гарри Поттера. Она просто упала, как только я к ней приблизился. Понятия не имею, почему.

Лорд Эвард осторожно приоткрыл веки молодой женщины. Через минуту он выпрямился и, уже совсем другим тоном, приказал:

— Похоже, дело плохо. Немедленно в лабораторию.

Он схватил меня за руку, и я активировал медальон. Едва мы оказались в подземелье, отец развил бурную деятельность. Рванувшись к кладовой, он отрывисто приказал:

— Ее на стол. Укрепляющее, три капли на губы. Быстрее, счет идет на минуты.

Я бросился выполнять его указания. Уложив Петунию на лабораторный стол, бросился к полкам с зельями. Не знаю как действует Укрепляющее зелье на магглов, но, судя по всему, выбирать не приходится. Быстро достав флакон, я смочил ей губы. Реакция последовала незамедлительно: Петуния выгнулась дугой и захрипела.

— Держи ее! Крепче!

Лорд Эвард наконец стремительно вылетел из кладовой, неся пыльную колбу с темно-вишневой жидкостью. Я продолжал удерживать бьющуюся в судорогах сестру Лили.

— Придержи ей голову! Вот так. Теперь надо разжать зубы. Акцио, нож!

Четким, практически профессиональным движением он разжал сведенные челюсти и тонкой струйкой стал вливать зелье из колбы. Через пару минут Петуния резко вздрогнула и затихла. Ее дыхание выровнялось, и она снова впала в глубокое забытье.

Обессиленно я сел на пол прямо возле стола.

— Ты можешь мне сказать, что с ней такое? — глядя на отца снизу вверх, спросил я.

— Разумеется. Только выпей для начала антидот к Оборотному. Твой внешний вид несколько напрягает.

Мерлин, у меня из головы вылетело, что я в образе мистера Таккера! Покорно сделав глоток из припасенной фляги, я вновь вопросительно посмотрел на отца.

— У нее ментальный блок, если тебе это о чем-то говорит. Причем довольно давно. Я не успел осмотреть детально, но, судя по всему, тот, кто его поставил, постарался на славу.

— Он хотел ее убить?

— Не думаю. Скорее всего, закралась какая-то ошибка.

Отец задумчиво посмотрел на Петунию, затем вновь обернулся ко мне:

— Может быть, хватит сидеть на камнях? Зад себе отморозишь. Подымайся. Нам надо ее осмотреть, кризис миновал.

Он протянул мне руку и рывком поднял на ноги.

— Смотри.

Он осторожно приоткрыл веко молодой женщины.

— Ее глазные яблоки приобрели желтоватый оттенок. Это бывает при гепатите Б, когда поражена печень. Но здесь совсем другой случай. Видишь эти черные вкрапления? Это следы от мощной ментальной атаки. Сейчас я попробую посмотреть, что же с ней случилось. Придержи ей веки.

Я осторожно приоткрыл глаза спящей Петунии. На удивление, это легко удалось.

— Зелье Сайруса, расслабляет все мышцы и суставы. Побочный эффект, — ответил на мой незаданный вопрос лорд Эвард и провел над лицом Петунии волшебной палочкой, а после всех манипуляций впился взглядом в полуоткрытые зрачки несчастной женщины. Минут пятнадцать он сохранял полное молчание и неподвижность. Наконец поднял голову.

— Все. Отпускай ее.

Я выполнил его приказ и с тревогой посмотрел на отца. Бледность разлилась по его лицу, а темные тени под глазами напомнили о дне нашего знакомства.

— С тобой все в порядке? Садись.

Я призвал стул и помог ему опуститься на сидение. Его состояние нравилось мне все меньше и меньше.

— Все в порядке. Перенапрягся немного. Не нервничай, — он мягко потрепал меня по волосам. — Проникать в разум человека, находящегося без сознания, достаточно трудоемко. Ты еще не пробовал?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну, тогда у тебя все впереди. Не стоит это делать без крайней нужды, но сегодня как раз тот случай.

— Ты что-то выяснил?

— Немного. Как я и предполагал, она подверглась ментальной атаке. Но не просто атаке, а коррекции поведения. Кто-то внушил ей определенные действия. Однако их выполнение по какой-то причине оказалось неприемлемым для ее сознания. Произошел внутренний конфликт. Она разрывалась между своим восприятием, спрятанным глубоко внутри, и тем, что ей внушили. Скорее всего, через пару месяцев она просто сошла бы с ума. К счастью, ты послужил катализатором. Вернее, твоя магия. Произошла реакция, и она просто не смогла пережить ее последствия. Если бы ты оставил ее там, где она упала, она бы уже умерла. Обширный инсульт, скорее всего.

Я, пораженный внезапной догадкой, замер возле спящей Петунии. Чтобы понять, кто мог наложить ментальный блок, не надо быть семи пядей во лбу. Дамблдор. Что же он ей такое внушил? Пытался заставить полюбить Избранного материнской любовью, чтобы обеспечить мальчику комфортное существование? Вполне возможно. Зная целеустремленность господина директора, легко было предположить, что его не остановит такая малость, как душевное состояние какой-то магглы. Во имя всеобщего блага, разумеется! Но всю правду мы узнаем, только когда Петуния придет в себя.

— Сколько она пробудет без сознания?

Лорд Эвард пожал плечами:

— Она достаточно молода. Думаю, где-то через сутки. Главное не это. Вопрос, что делать с ментальным блоком? После кризиса он начал медленно разрушаться. Если ничего не предпринять, он исчезнет сам собой за пару месяцев. Но нет никакой гарантии, что она сможет пережить их. Это довольно мучительно. Галлюцинации, головные боли, приступы паники и апатия. Вряд ли она сможет это все выдержать, не потеряв рассудок. А если кризис, подобный сегодняшнему, повторится, она умрет.

— Ты можешь полностью снять блок? Или объясни, как это лучше сделать, и я попробую сам. Мне приходилось проникать в чужое сознание, так что думаю, я справлюсь. Ты слишком вымотался.

Отец смерил меня насмешливым взглядом.

— Мне на пальцах тебе объяснять, или будем использовать ее, как подопытного кролика? Не говори чушь, тебе пока не под силу такая ювелирная работа.

Мне стало обидно. Он что, считает меня полным ничтожеством? Да я практически ничем не уступаю в менталистике Дамблдору, а накладывал чары именно он! Так почему отец так уверен, что мне не справиться?

— Не дуйся, малыш, — лорд Эвард безошибочно угадал мое настроение. — Ты еще слишком молод. Немного практики и знаний, и тебе не будет равных. Я уже сейчас не могу пробить твои щиты, а это дорогого стоит. Но пойми, наложить ментальный блок на маггла достаточно просто. А вот снять… Это как со смертельной болезнью. Чтобы заразиться холерой, например, достаточно выпить глоток воды с болезнетворными бактериями, а вот вылечить ее очень сложно. Снимать ментальные чары, не повредив рассудок, — слишком тонкая работа. На это способны единицы. В нашей стране таких можно по пальцам пересчитать. Причем только одной руки. Ваш директор точно бы не смог такого сделать. Тут нужны врожденный дар и опыт. Так что кончай комплексовать и тащи мне Бодрящее зелье.

Вздохнув, я направился к полкам. И тут меня осенило… Сутки! Она не придет в себя еще сутки?! Да уже через час в ее доме поднимется переполох! А еще через час о ее исчезновении будет знать директор! Схватив флакон с Бодрящим, я на всякий случай переспросил у отца:

— Сэр, а ничего нельзя сделать, чтобы ускорить процесс? Очень скоро ее начнут искать. А если она появится только через сутки, ее подвергнут тщательной проверке и исчезновение блока не укроется от их внимания.

— Пожалуй, ты прав.

Лорд Эвард вновь задумчиво посмотрел на спящую Петунию.

— В таком случае выход только один. Жди меня здесь.

Он взял у меня из рук флакон с Бодрящем зельем и активировал свой медальон-портал.

Я остался в одиночестве, если, конечно, не считать сестру Лили. Всматриваясь в ее тонкие, чуть угловатые черты лица, я не находил ни малейшего сходства с моей погибшей любовью. Да и характером, насколько я помню, она совсем не походила на мягкую, добродушную Лили. Петуния всегда была резкой и прямолинейной. При первом же нашем знакомстве, а мне было тогда лет семь, а ей одиннадцать, она объявила, что я чокнутый урод из Паучьего тупика. И придерживалась своей оценки все время нашего знакомства. Но мне всегда казалось, что Лили она все-таки любила. Так неужели теплое отношение к сыну покойной сестры было настолько отвратительно ей, что просто сводило с ума? При всей моей неприязни к Петунии, мне сложно было в это поверить. Но судя по фактам, это скорее всего, так.