Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Это что-то новое, – тревожно сказала Ани, подойдя к окну. За ней встали и остальные, а она повернулась к Нории. – Это не опасно?

Он присмотрелся и улыбнулся.

– Нет, Ани-эна. Это тоже огнедух.

К трепещущему пламенному пятнышку огненными лентами рванулись со стен саламандры, закружили в воздухе искрящимися бабочками, заметались над пышными кронами, словно что-то обсуждая, а затем роем бросились к окну, у которого стояла Ангелина. Зависли метрах в двух от нее – на Владычицу пахнуло жаром, а из скопления пылающих шаров вырвалась крошечная птица, удерживающая в лапах… бутылку коньяка.

Нории гулко засмеялся:

– Кажется, я знаю, откуда этот подарок.

Птица, медленно подлетев к Ангелине, требовательно загудела, несколько раз ткнулась в ее руку, лежащую на подоконнике. Огнедуха трудно было не понять – Ани перевернула ладонь, и в нее упала бутылка, странно легкая, а маленький гонец кувыркнулся в воздухе, словно кланяясь, и понесся обратно в парк. Ангелина с удивлением поднесла «подарок» к глазам, а затем потрясла его вниз горлышком и взяла в руки выпавший на пол скрученный лист бумаги.

– Это от моей сестры Марины, – сказала она, быстро пробежав письмо глазами и чувствуя, как легче становится на сердце от добрых известий и привычной ироничной Марининой манеры выражаться, хотя даже в нескольких строках ощущалось, как та устала. – И как я не догадалась использовать духов для связи? Тоже сообщает, что Дармоншир выстоял и переходит в наступление. У нее есть просьба, – Ани повернулась к Нории, передала ему письмо.

– Наверное, нам пора, – понимающе проговорила Таисия, взяв мужа за руку.

– Нет, ничего сверхсрочного. Тем более, это в какой-то мере касается и Энтери, – пояснила Ани. – Марина организовала госпиталь в Дармоншире и пишет, что им катастрофически не хватает виталистов. Просит драконов помочь.

– Эту помощь я могу оказать, – тяжело пророкотал Нории. – Энтери?

– Я полечу, – кивнул брат Владыки. – Мы, – добавил он, увидев укоризненный взгляд жены.

– Сегодня поговорю с теми, кто живет в Истаиле, – продолжил Нории. – Завтра мы сможем дать ответ, Ани-эна.

Глава 2

Седьмое апреля, Тафия, Четери

Владыка Четерии в делах и управлении городом был столь же прям, быстр и точен, как в бою. Советники знали, что он не терпит долгих разговоров и велеречивости и требует конкретных решений и расчетов. За провинности с должностей он снимал без сожаления, льстецов от себя удалял сразу. Чет понимал, что пусть у него нет эко-но-ми-ческого образования, но люди в городе – и жители Песков, и беженцы – должны иметь защиту, кров, воду, пищу, медицинскую помощь и не задыхаться от отходов. А еще нужно было довыполнить обещания, данные теще, чтобы, когда придет время уходить, он мог оставить Свету со спокойной совестью.

Но Тамара Алексеевна, которая вместе с отцом Светы и родными Матвея продолжала гостить в Тафии, была довольна и интеллигентно хвалила зятя. Правда, не слишком часто, «чтобы не перехвалить». Уже вовсю работали магазины с иностранными и местными товарами, открылся лазарет с родильным отделением, со стороны Йеллоувиня начали проектировать новую дорогу и тянуть телефонный кабель, а на крышах домов появились первые солнечные батареи. Часто теперь проезжали по улочкам Города-на-реке машины и грузовички – по большей части с йеллоувиньскими и эмиратскими знаками. Мастер иногда позволял себе сентиментально погрустить, глядя на отблески с крыш, – белоснежная Тафия становилась белоснежно-зеркальной. Но так было всегда: чтобы открыть путь новому, нужно изменить старое.

Этим Владыка и занимался, а глобальное планирование и политику оставил Нории и Ангелине. Занимался, не получая удовольствия, но четко следуя принципу, перенятому от Мастера Фери: «Неважно, какое дело назначила тебе судьба, – делай его хорошо и принимай как урок к совершенствованию».

С утра Четери согласовывал взносы, которые при заходе в порт Тафии должны были платить иностранные корабли, и слушал главу государственной речной строительной компании Йеллоувиня, который был приглашен с согласия Хань Ши, чтобы обсудить развитие этого самого порта. Хотя, конечно, «развитие» было преувеличением – если для пассажирских и туристических судов можно было еще использовать старые пирсы, то грузовой порт нужно было строить, и желательно в стороне, чтобы не портить кранами и контейнерами дивные виды Тафии и реки Неру.

Йеллоувинец, вопреки национальному менталитету, оказался человеком, тоже не терпящим долгих речей, – поэтому соглашение о начале проектирования было подписано быстро и к взаимному удовольствию.

В кабинет, где Четери просматривал указы, подготовленные советниками, уже заглядывала Света – пополневшая и цветущая. Она каждый день заходила и утром, и незадолго до обеда, целовала мужа в макушку, распускала ему косу, массировала голову. Как-то сразу приходило понимание, что пора отдохнуть.

– Ты не забыл про обед? – спрашивала она строго. – Через полчаса, Чет.

И Мастер подчинялся – в делах домашних он полностью уступил главенство жене и никогда не оспаривал ее решений. Она вела дом, пусть он и был побольше обычных, управлялась со слугами, хотя могла этого не делать, с радостью вместе с родителями занималась садом и следила, чтобы муж был накормлен и обихожен. Только поначалу она спрашивала его разрешения на переделку их покоев, например, или обустройство беседок в саду – потом Чет приучил, что это ей решать.

– Делай что хочешь, – говорил он, – только чтобы ты была довольна. И чтобы, – добавлял он, жмурясь, – у тебя всегда хватало времени на меня, Света.

У нее хватало. И так ему с ней было хорошо, так смягчала она его сердце, что он и понять уже не мог, как жил без нее пятьсот лет назад.

Только однажды он запретил ей что-то. Светлана часто в вечерние прохладные часы выходила с родителями погулять в город. Ее, конечно, сопровождали охранники, хотя вряд ли во всех Песках нашлись бы глупцы, способные тронуть жену Мастера. Но люди в Тафию прибывали разные, и Четери не желал рисковать.

Супругу Владыки узнавали, кланялись ей и сердечно желали здоровья и удачного родоразрешения, а то и подходили с подарками и прошениями. Света как могла старалась решать посильные ей проблемы жителей Тафии. А то, что было не в ее власти, передавала мужу.

Несколько дней назад, нежась в постели поутру, когда Чет уже вернулся с тренировки, она сказала, что встретила накануне вечером Вей Ши, несущего на закорках смешного старика. Что ученик выглядел голодным и сильно похудевшим. И попросила разрешения передать ему еду и одежду.

– Ты против, я уже вижу, – сказала она со вздохом, не успел дракон и рта открыть. – Я не стала бы делать это без твоего ведома, Чет. Но мне так жалко его!

Четери забрался к ней в кровать, обняв и прижавшись лицом к плечу, как мальчишка, – он очень любил ощущение уюта, которое появлялось рядом с женой, – и Света ласково поцеловала его в макушку.

– Ты навредишь, – прикрыв глаза, объяснил он. – Вей Ши не может сейчас принять это как должно: уязвленное самолюбие заставит его отказаться от помощи и тем самым обидеть тебя. В лучшем случае он решит отдать твой дар кому-то другому, что только укрепит его гордыню. Он не готов смиренно принять помощь и искренне поблагодарить за нее, Света. Я люблю твою доброту, но ты правильно сделала, что спросила меня.

Светлана снова вздохнула, но не стала спорить.

Она была теперь немного рассеянной, в глазах появился влажный блеск, походка стала более осторожной. Шел седьмой месяц беременности, сын уже вовсю ворочался в ее чреве, и она то и дело замирала, прислушиваясь к себе. И если драконицы в период вынашивания ребенка или высиживания яиц становились агрессивными, то Света с каждым днем наполнялась спокойствием и любовью. Аура ее, напоенная стихией Матушки-воды, стала немного мощнее, а в центре теперь сияло ровное сине-белое сплетение.

4
{"b":"670531","o":1}