Грэм прошептал Деймону куда-то в воротник:

– Ничего не отвечай ему, Дэй. Мы уже обсуждали это.

– Нет, нахуй это, – Деймон уже вскипел от злости. Он быстро поднялся с пола, его глаза горели, как раскаленные угли, – Завались, Пол. Ты, придурок, ты шесть лет наезжаешь на меня. Каждый день называешь меня геем и мне это уже надоело.

– Деймон, не надо… – Грэм положил руку Деймону на плечо, но тот стряхнул её.

– Вот как? Ну, я уж лучше буду козлом, чем педиком, – Пол кивнул в сторону Грэма, – Кто это? Твой парень? Всегда ошиваетесь вместе, так что сомнений и быть не может..

– Заткнись.

Пол выпятил подбородок:

– Значит, я прав, не так ли? Вот почему вы, голубки, всегда вместе. Это мерзко, Долбарн.

– Да ты просто хочешь, чтобы я был геем, – съязвил Деймон, – Ты хочешь, чтобы я был геем, потому что тогда это означало бы, что я не перетрахал всех твоих подружек.

Меньше, чем через секунду, Деймона быстро схватили за рубашку и потянули его вниз так резко, что он почувствовал, будто ему вот-вот сломают шею. Он сделал несколько шагов вперед, чтобы не упасть, а потом посмотрел на Пола.

– Пусти меня, – взмолился Деймон.

Голос Грэма донесся откуда-то сзади:

– Отпусти его.

– Придурок, – Деймон плюнул в ноги Полу, а затем вновь посмотрел на него и облизнул губы. Он говорил так тихо, почти шепотом, – Или… возможно, ты хочешь, чтобы я был геем, потому что втайне влюблен в меня, ага?

Никто не успел и глазом моргнуть, как Пол уже впечатал Деймона в стену так мощно, что Деймон услышал, как в его спине что-то хрустнуло. Что именно – вот об этом думать уже не хотелось. Деймон кашлянул, заглатывая воздух, и, не имея ни секунды для того, чтобы осознать, какой ужас ждет его впереди, молча наблюдал, как скомканная бумажка, до этого плотно сжатая в его кулаке, плавно оседает между ними на пол. Словно птичка. В панике, он вскочил на ноги, но было слишком поздно – Пол уже схватил ее своими мелкими ручонками.

– Верни!

Пол поднял записку над своей головой – выше, чем Деймон мог бы дотянуться.

– Что это тут у нас? Любовная записочка?

– Блять, отдай! – холодная волна адреналина накрыла Деймона с головой, прошлась по всему телу.

Пол не торопясь, с мерзкой ухмылочкой, развернул бумажку. Сердце Деймона билось с бешеной скоростью – он был уверен, что оно совсем скоро пробьет грудную клетку и выпрыгнет. «Этого всего не существует. Это все не может существовать» – думал он.

– Должно быть, это что-то очень важное, если ты так паришься. Ну, давай посмотрим… – Пол прокашляся и начал читать вслух. Самообладание Деймона было на исходе, – «Дорогой Грэм, я давно хотел сказать тебе, но никогда не знал, с чего бы начать…» – Пол сделал паузу, смеясь сквозь слезы, – Вот это да, Долбарн у нас такой поэт.

Кучка учеников столпилась вокруг них. Деймон проглотил комок, подступающий к горлу. Его голос надломился:

– Пол, пожалуйста, хватит.

– Подожди-подожди, тут дальше еще лучше, – Пол продолжил, его глаза были прикованы к этой записке подобно взгляду тигра, прикованному к добыче, – «Мы дружим уже на протяжении долгого времени, и я все никак не знал, как сказать тебе это, но я…» – Пол запнулся, его рот расползся в такой широкой улыбке, что Деймон увидел щербинки между его зубами.

Деймона скрутило, и он почувствовал, что начинает терять сознание.

– Пол, пожалуйста, остановись, – взмолился Деймон, – Я сделаю что-угодно, обещаю. Что-угодно….

Дьявольская улыбочка растеклась по лицу Пола, когда тот зачитывал последнюю фразу:

– Никогда не знал, как сказать тебе об этом, но я люблю тебя, Грэм. Не просто, как друга, а как нечто большее…».

Толпа вокруг них взорвалась смехом и Деймон, красный настолько, что уже начал сливаться со стойкой с мячами позади него, попятился назад к стене. В груди все сжалось, стало трудно дышать. Уши заложило, и было слышно лишь гудящий ток крови. Все смеялись с него. Он видел эти глумливые взгляды своих одноклассников, видел, как рядом стоящие девочки делали этот мерзкий жест языком за щекой.

«Обратного пути нет, – подумал он, – Никакого».

– Гра… – Деймон обернулся и тут же пожалел об этом. Как только он увидел лицо Грэма, его сердце ухнуло вниз. Лицо Грэма, прежде мягкое и дружелюбное, было искажено ужасом.

Грэм был потрясен, даже более, чем потрясен, – он был в ярости. Нет, Деймон не мог принять этого, он думал, что Грэм поймет его.

– Грэм… – он подавился воздухом.

Уставившись в ответ невидящим взглядом, Грэм потряс головой, одними только губами ответив что-то наподобие «почему?».

– Ну, Албарн, – Пол вновь готов был атаковать. Ему это очень нравилось, а как же, Деймон это знал. Долбаный идиот, – Как давно ты отсасываешь Грэму, а? С самой начальной школы?

Все вновь засмеялись, а Деймон опять обернулся, в надежде выловить реакцию Грэма, но того уже нигде не было.

Теперь, зная, что даже Грэм покинул его, Деймон побледнел, его начало мутить, желудок связало в тугой узел, грозящийся в любой момент распуститься и вывалить наружу весь обед. Меньше, чем за минуту, все рухнуло. Три года умиротворения, три года нормальной жизни. Три года, проведенных не в одиночестве.

И случилось это.

Выхода нет – битва проиграна.

Тяжело вздохнув, Деймон поднял подбородок и якобы свысока посмотрел на нападавшего

– Пошел ты нахуй, Пол.

Опустив взгляд, Деймон пробирался сквозь толпу, ускоряясь, выбегая из столовой уже так быстро, как мог. Подошвы его кроссовок стучали по грязно-желтому линолеуму в такт биения сердца. «Я мертв, – думал он, – Я мертв и Грэм ненавидит меня, и ничто уже никогда не будет прежним».

========== Глава 3 ==========

Мальчик посмотрел вверх на дерево, еще по-зимнему голое. «Такое дерево — сказал он. — Я еще никогда не видел. Прекрасное, удивительное дерево! Мне очень хотелось бы знать, как оно называется».

Деймон пробежал пальцами по гладкой поверхности стола, оно было старое и темно-коричного цвета. Наследство от прошлых хозяев квартиры. Стол был сделан вручную из палисандра, с небольшими, но замысловатыми узорами, которые были тщательно вырезаны на его поверхности. Когда он проводил по нему своими мозолистыми пальцами, то чувствовал, словно он дома. Его руки знали этот стол. Каждый его уголок и все узоры. Фотографическая, нет — механическая память, память рук.

Он очертил пальцем очередной узор в дереве и подумал о мягком изгибе потрескавшихся губ Грэма. О его круглых глазах и ресницах, таких неоправданно длинных, ловящих на себе блики солнца, только поднявшегося над равниной горизонта — половина одиннадцатого, утра. В Лондоне было десять тридцать, и он был на седьмом небе от счастья. Кончики его пальцев были прижаты к столу, когда он смотрел как Грэм кусал соломинку. Его «утренняя чашка», так он любил называть это. Кофе, виски и немного сахара и «никакого дерьмового Калуа», говорил он, вращая соломинкой и выпивая две таблетки аспирина.

— Тут нет чертовых деревьев.

— Что?

Грэм отвернулся от окна и посмотрела на него.

— Вот почему это выглядит странно. Потому что тут нет гребаных деревьев.

— И что?

Грэм прикусил соломинку. — Это ненормально.

— Это Исландия, Грэм. В Исландии нет ничего нормального.

— Это непривычно.

— Это красиво.

— Возможно только для тебя. — Грэм прижал чашку с кофе к губам.

— Сильное похмелье?

— Нет. — Грэм солгал. В те дни это был единственный ответ на большинство вопросов, которые задавал ему Деймон. Простой ответ.

—Ты хреново выглядишь.

Грэм выплюнул соломинку изо рта.

— Спасибо, приятель, ты тоже.

— Да? — на лице Деймона появилась усмешка. Наклонившись вперед, он потянул бутылку виски, которая стояла рядом с Грэмом. — Ты не против?

Грэм снова смотрел в окно.

— На здоровье.