— Слушай, мне сегодня в гостинице остаться надо. Скоро уезжать, и надо вещи все посмотреть, проверить, собрать, и про трансфер узнать, — выпалила на одном дыхании, с замиранием сердца ожидая ответа.

Он приподнялся на локте, подпёр голову и смерил меня задумчивым взглядом.

— Ну собери, потом ко мне поедем, — спокойно отозвался Сантьяго. — Насчёт трансфера — я отвезу, можно позвонить и предупредить.

Ну вот. То, что я думала. Чёрт. Неужели не понимает, что… Что отпуск заканчивается, и пора потихоньку сворачивать эти чудесные каникулы? Иначе потом будет очень тяжело… Мне, наверное. Ему-то что, он через пару недель и забудет обо мне, встретив ещё какую-нибудь такую же одинокую и не обременённую отношениями отдыхающую. Всё было отлично, но… Сердце предательски кольнуло, и глаза подозрительно защипало, пришлось срочно брать себя в руки. Кира, Кира, ну ты же знала, что это всего лишь курортный роман. Чего теперь-то уж.

— Яго, ну мне надо, — я отвела взгляд, не в силах смотреть ему в глаза.

— Завтра встретимся снова, — чуть не ляпнула, что на море, но вовремя остановилась.

Вернусь-то только вечером, часам к шести. Сильные пальцы крепко ухватили меня за подбородок, подняли и пришлось встретиться с ним взглядом. Внимательным таким, серьёзным. Ой.

— Кира-а-а-а, — негромко протянул Сантьяго. — Темнишь. Зачем тебе в отеле оставаться?

Собрала всю волю в кулак и как можно твёрже ответила всего одно слово:

— Надо.

Несколько неуютных минут меня пристально сверлили чёрными глазами, в которых серебрилась непонятная решимость, потом мой мачо кивнул, лёг обратно и притянул меня к себе.

— Хорошо, завтра поговорим.

Внутри всё перевернулось от этих нескольких слов, я встревожилась, разволновалась, в голову всякие мысли полезли… Делать вид, что всё в порядке, стало очень сложно. Сантьяго же вёл себя, как ни в чём не бывало, отчего мне было ещё тяжелее. Мда, вот и отдохнула, называется. Ладно, мы взрослые люди, думаю, разберёмся. И я на время отодвинула мрачные размышления, с некоторым усилием, но вернув себе подобие хорошего настроения. После моря мы перекусили в баре недалеко от моего отеля, Сантьяго проводил.

— Я зайду за тобой завтра, — он не спрашивал, он утверждал. — После завтрака, да?

— Хорошо, — я храбро улыбнулась, понадеявшись, что получилось естественно.

Врать никогда не умела, если честно. Надеюсь, он всё же не обидится и поймёт, потому что если я сейчас скажу, что уезжаю завтра на весь день, наверняка напросится, а мне жизненно необходимо побыть одной. Осознать, понять, что со мной происходит, и надо ли с этим бороться или само пройдёт, когда домой вернусь. В компании Сантьяго у меня это вряд ли получится, осознать в смысле. Мозги отказывают, и остаются одни эмоции и чувства, а это не очень хорошо.

— До завтра, — своим мягким, обволакивающим голосом произнёс мой горячий испанец и прижался к губам в уже привычном, но всё равно таком безумно приятном поцелуе.

Поднимаясь к себе в номер, я решила завтра утром оставить для него записку на ресепшене и попросить передать, ведь наверняка будет спрашивать про меня, когда придёт. Постараюсь, как могу, объяснить, почему я так сделала. Хочется верить, что поймёт, и мои последние дни отпуска не будут омрачены ссорой. Чтобы отвлечься, занялась сборами тех вещей, что оставались в комнате, потом посидела за ноутом, пообщалась с девчонками. Они, заразы такие, пустили фантазию во все тяжкие, и по-ихнему выходило, что так просто меня не оставят, не дадут уехать в Питер и всё забыть. Угу, забудешь, как же. Им я пока не признавалась в том, что вляпалась, сама боялась думать об этом, и держала пока в себе. Вот завтра, в тишине монастыря и гор, и обдумаю всё ещё раз и как следует. Очень подходящее место. У меня даже получилось немного пописать, что удивительно, учитывая моё слегка меланхоличное настроение — оказывается, я успела привыкнуть за эти дни, что Сантьяго рядом, и сейчас откровенно скучала. Мне его не хватало. Чёрт, а как же в Питере будет-то?! Не хочу переживать из-за того, что изначально не имело шансов на сколько-нибудь серьёзное продолжение! И я прекрасно знала об этом, когда начиналось всё. Так что, поздно пить боржоми, дорогая моя. Заканчивать надо, сказать «спасибо» за прекрасно проведённое время и возвращаться в Питер, к обычной повседневной жизни, творчеству, увлечениям. Ну и потихоньку собираться в следующую поездку.

После ужина голова что-то совсем не тем была забита, и я плюнула на всё и включила фильм, самый верный способ отвлечься. А потом вообще открыла любимый сайт с анимэ, и пошла с тяжёлой артиллерии, запустив очередной сериал из моих хотелок. Конечно, мне нравились мультики не совсем для детей — я не имею в виду хентай, я над ним только ухохатываюсь, — в смысле, не всякий там сейлор-мун и наруто. Когда на душе совсем муторно становилось и хотелось чего-то, чего сама не понимала, включала японскую романтику, уж они-то в этом толк знают, чёрт возьми. Вот и сейчас, устроилась, открыла коробку с любимыми марципанами «Моцарт», купленными ещё в аэропорту при вылете. Поставила рядом бутылку бейлиса, да и устроила себе вечер расслабона, запретив думать о завтра, о Сантьяго, о наших отношениях и о том, как буду без него, вернувшись в Питер. Так же, как раньше, Кирочка, каникулы заканчиваются. Насмотревшись мультиков, ещё чуть-чуть погрустив, я завалилась спать, с некоторым трудом, но уснув всё же.

Утром я ещё на завтрак успевала, как раз на самое начало. Быстро собравшись и написав записку — постаралась быть краткой, — спустилась вниз, нервно покосившись на двор отеля — кроме постояльцев никого не было, к моему облегчению. Подавила мимолётное разочарование, немного торопливо поела и отправилась на остановку, то и дело бросая по сторонам взгляды. Всё мерещилось, где-нибудь на соседней улице увижу машину Сантьяго… Параноик ты, дорогая моя. Не настолько он сумасшедший, чтобы караулить тебя с самого утра у отеля, уймись и включи голову. Я сделала несколько глубоких вдохов и закурила, до автобуса оставалось минут десять — как раз, ещё зайти в магазин и прикупить персиков в дорогу, перекусить. Автобус пришёл вовремя, я села и прикрыла глаза, разом успокоившись. Всё, пути назад нет. Впереди — монастырь и горы, спокойный день в одиночестве и море времени для столь любимых мной размышлений. Ну и… Надо подумать, что же попросить одну из самых известных и почитаемых святынь Каталонии, да и всей Испании. Хорошо подумать, потому что желание должно быть самым-самым. То, чего у меня самой исполнить сил и возможностей не хватит. Слушая гида и рассказ про монастырь, про то, как нашли статую Девы Марии в одной из пещер гор Монтсеррат, я, прикрыв глаза, думала…

Ехали мы около полутора часов, и даже удалось вздремнуть под умиротворяющее бормотание гида. Когда моему взору предстали горы, я прилипла к окну, разом растеряв сонливость и апатию: вид открывался потрясающий. Чем-то похожие на Крымские, только округлые, как оплывшие, покрытые зелёным ковром, они завораживали. Мы остановились, и наверх, на семьсот метров вверх, нас должен был отвезти поезд на механической зубчатой передаче — то ещё экстремальное развлечение, скажу я вам, куда там фуникулёру. Особенно, когда этот поезд едет под хороший уклон такой, градусов шестьдесят-семьдесят, и внизу — обрыв, долина, резко уходящая вдаль. Несмотря на мою боязнь высоты и отчаянно колотящееся сердце, я не могла оторваться от окна, погрузившись в созерцание и разом позабыв обо всех тяжких думах, одолевавших не далее, чем вчера. Природа, конечно, слов нет, я всегда любила такие вот места, где можно побыть наедине с собой и окружающим миром. Сам монастырь, хоть и пострадавший от бесчисленных войн и восстановленный в девятнадцатом веке, выглядел… просто, но вместе с тем, глаз то и дело цеплялся за мелочи, которые вместе складывались в красивую, величественную картину. Каменная галерея с арками, разделёнными витыми резными колоннами. Отполированный фасад с барельефами, из местного же камня — когда-то на месте этих гор плескалось море, и они сложены из осадочных пород какого-то там древнего периода. Вымощенная плитками площадь со смотровой площадкой и статуями святых…