Днем я звонил маме, чтобы спросить, не возражает ли она, если я приведу «друга» на ужин. Но когда мама вышла на крыльцо поприветствовать нас, я не заметил на ней привычного халата — для гостя она принарядилась.

Завила блестящие черные волосы и, как говорила — «надела лицо». Одела черные слаксы и свитер с широким высоким горлом кремового цвета. Когда ее глаза встретились с моими, они засветились от радости. Взяв меня за руки, мама осмотрела меня с головы до ног.

— Дэвид, ты сегодня великолепно выглядишь, — сказала она и, наклонившись, поцеловала в щеку. Когда я ответил на этот жест, она улыбнулась и похлопала меня по левой щеке, а затем посмотрела поверх моего плеча. — Но не так великолепно, как этот молодой человек.

Я обернулся. Хейло уже поднялся на крыльцо, и я не мог не согласиться с мамой. Ангел был великолепен. Действительно красив. Хейло мельком улыбнулся мне своей душераздирающей улыбкой, и мама ударила меня по груди тыльной стороной ладони.

— Ты собираешься меня представить? — спросила она, разрушая дурацкий момент.

— О, верно, — отозвался я, прочистив горло. — Мама, это Хейло. Наш новый фронтмен.

Хейло сделал два шага и протянул руку маме. Как только она приняла ее, мое сердцебиение ускорилось в несколько раз, и мне казалось, что они оба сейчас повернуться и спросят, что это за звук.

— Ангел, не так ли? — спросила мама.

Хейло посмотрел на меня, и я почувствовал, как мои щеки запылали.

Блядь. Теперь я красный? Черт, все выходило из-под контроля.

— Да, верно, — ответил Хейло с самодовольной улыбкой. — Я имею в виду, Ви… Дэвид называет меня так.

Господи, он наслаждался происходящим, и очень сильно. Не то чтобы можно было винить его — на его месте я вел бы себя точно так же, и он это знал. Когда Ангел повернулся к моей маме, то вел себя как и положено прекрасно воспитанному молодому человеку, которым он, без сомнений, и являлся.

— Приятно с вами познакомиться, мисс... — Хейло прервался и хмыкнул. — Мне жаль. Но я не знаю, как к вам обращаться. Мисс Вайпер как-то не совсем правильно.

Мама засмеялась вместе с ним.

— О, ты настоящий сердцеед. Наша фамилия Нил, но ты можешь звать меня Венди.

— Венди, в таком случае, спасибо, что пригласили меня на ужин сегодня.

— Для меня это удовольствие, — сказала мама, и когда они разжали руки, повернулась ко мне и добавила: — Я надеюсь, вы оба голодны.

— Умираем от голода, — ответил я и подмигнул.

Мама направилась в дом, и мы последовали за ней. Я придержал защитную дверь для Хейло, он прошел вперед и остановился.

— Спасибо, Дэвид.

— Тебе весело?

— М-м-м. Хотя должен признать, ты для меня определенно выглядишь как Вайпер.

— Правда?

Мы вошли внутрь и сняли куртки. Я повесил их на крючок в прихожей.

— Да. Кажется, Дэвид тоже хорошо, но не знаю, нормально ли для тебя.

— И значит, я ненормальный?

Хейло ухмыльнулся. Я же снова проверял себя на прочность — мне требовалась каждая крупица самообладания, чтобы не схватить и не поцеловать его.

— Конечно. Ты…

— Осторожней, — предупредил я, и за долю секунды выражение лица Хейло изменилось с озорного на нечто более глубокое.

— Думаю, ты необыкновенный.

Я не мог пошевелиться. Вглядываясь в лицо, которое выучил наизусть, я едва мог дышать. И стоя там, в доме моей матери, осознал, насколько ужасно глупую ошибку допустил, пригласив Ангела.

О чем я только думал? Ответ на этот вопрос уже был известен. Я не думал. Ни тогда. Ни во Флориде. Казалось, я перестал использовать свой мозг с того самого момента, как Хейло вошел на прослушивание несколько месяцев назад. И вот я по уши увяз в чем-то, что не совсем понимал. В чем-то, способном уничтожить на хрен все, если Хейло не перестанет смотреть на меня и думать, что я «необыкновенный».

И не имело значения, насколько сильно мне это понравилось.

ГЛАВА 36

ХЕЙЛО

— Дэвид сказал, что Шерил Олсен твоя мама. Она такой прекрасный и талантливый музыкант. Ты, должно быть, очень горд.

Венди улыбнулась, вновь наполняя мою тарелку сосисками и картошкой с луком. Она была бесподобной хозяйкой и действовала на опережение: следила за напитками и тарелками, не давая им опустеть, и хотя я уже был сыт и готов закончить с едой, не рискнул показаться грубым перед мамой Вайпера.

Я поблагодарил ее и кивнул.

— Да, мэм, я очень горжусь мамой.

— И ты такой же хороший музыкант, как твоя мама. Я слышала столько похвалы в твой адрес от Дэвида.

— Правда?

— Да, ничего кроме как: «Ангел то» и «Ангел это». Я все думала, встречусь ли с тобой когда-нибудь. Ты, безусловно, произвел впечатление на моего мальчика. — Венди потянулась, сжала руку Вайпера, и он наконец-то поднял голову, одаривая ее натянутой улыбкой.

С ним что-то происходило. С того момента, как сели за стол, он почти не смотрел в мою сторону и отмалчивался, разве что подавал короткие односложные реплики, когда к нему обращалась его мама. Я сделал что-то, что вывело его из себя? Или, может, теперь он пожалел о своем приглашении.

Я откусил пирог и отбросил беспокойство из-за изменившегося настроения Вайпера. Но, похоже, не только я заметил перемены.

— Ты сегодня тихий, — заметила Венди, еще раз сжав руку Вайпера. — Все в порядке?

— Хм-м. — И это все, что ему удалось сказать.

Венди посмотрела в мою сторону, и я выдавил из себя улыбку.

— Это восхитительно вкусно, мисс Нил.

— Не стоит, — отмахнулась она, но при этом засияла и снова потянулась к ложке. — Давай добавлю?

— О, нет, спасибо. Если я съем еще один кусочек, меня придется выкатывать отсюда.

— Надеюсь, ребята, вы оставили место для десерта. Я сделала любимый торт Дэвида — молочный.

Вайперу полагалось бы прокомментировать такое, но он упрямо не открывал рот, и меня снова посетила мысль, что что-то происходит.

Я хотел остаться с ним наедине, поэтому сказал Венди:

— Молочный просто потрясающе.

— Пойду, достану его из холодильника и принесу чистые тарелки, — сказала Венди, вставая из-за стола, и исчезла на кухне.

Убедившись, что Венди не слышит нас, я переключил внимание на Вайпера.

— Эй.

Вайпер не отреагировал. Я пнул его ногой под столом, и тогда он поднял голову.

— Что с тобой происходит?

— Ничего.

— Мы оба знаем, что это неправда. Что-то случилось?

В глубине его глаз вместо огня, всегда загоравшегося для меня, была лишь пустота. Внутри что-то перевернулось. И пусть я не знал, какой ответ хочу получить, все равно сглотнул и спросил:

— Это из-за меня? Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Конечно, нет. — Он посмотрел на кухню. — Сейчас будет торт.

Еще один «не-ответ». Вайпер начинал уже меня бесить.

— Ты в курсе, что ведешь себя как настоящий мудак?

— Как обычно.

— Это не обычно, блядь. Ты не ведешь себя так… — Я едва не сказал: «со мной». Наши взгляды пересеклись.

— С тобой? — закончил он таким тоном, что это прозвучало как оскорбление. Как будто это самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал. Это было похоже на удар в живот.

— Время десерта! — объявила Венди, входя в столовую с белым тортом, украшенным ягодами, и тремя маленькими тарелками. Она поставила торт в центре стола и посмотрела на нас. — Кому первый кусок?

Внезапно, сидеть за десертом и болтать, ощущая исходящее от Вайпера напряжение, стало слишком… Я промокнул рот салфеткой и положил ее рядом с пустой тарелкой, затем поднялся из-за стола.

— Извините, к сожалению, мне надо идти, — сказал я Венди, игнорируя взгляд Вайпера, который пытался просверлить дырку в моей голове.

— Уже? Но…

— Спасибо большое за ужин, и я уверен, десерт замечательный, как и все остальное. Пусть Вай… Дэвид попробует.

Я даже не стал дожидаться реакции Вайпера, но смог отметить: он не вскочил и не попросил меня остаться. Пока одевался, я все еще надеялся, что он последует за мной, чтобы признать, что был придурком и сожалеет; что нам необходимо попробовать торт его мамы, иначе она будет разочарована.