— Твоя подружка, Деймон? — усмехнулся Никлаус. — Милая замена Елены и Кэтрин?
— Скорее лучшая-лучшая подруга, у которой хранится несколько деревянных кольев по всему дому, — с той же улыбкой произнес Сальваторе. Кайли уловила, что Донован потянулся к чему-то под прилавком, и предположила, что у бармена спрятан где-то пистолет с пулями из дерева или наполненных вербеной.
— Слава нашей семьи, видимо, бежит впереди нас, — холодно проговорил Элайджа. Кайли тихо рассмеялась и кивнула.
— Но, кажется, все не так плохо, — весело сказала она. — Меня же еще не сожрали.
Элайджа ей улыбнулся.
«Нет, — подумала Аддерли. — Такой мужчина меня не устраивает — Слишком опасен, слишком красив, слишком востребован. Нас ничто не может связать».
— Ну хорошо, бери свою «тумбочку» коротконогую и пойдем, — сказал Деймон, предупреждающе сжимая плечо художницы. Кайли всунула ему пакет с обедом и ужином, подняла на руки Росмэна — которого Сальваторе всегда называл «тумбочкой» из-за маленького роста и тяжелого веса. Пес тут же оскалился на Элайджу, и Аддерли прижала пса ближе к себе.
— Приятно было познакомиться, Кайли Аддерли, — улыбнулся Элайджа Майклсон. Клаус за его спиной тихо хохотнул, но Кайли не стала переводить на него взгляд. Она кивнула.
— И мне, мистер Элайджа Майклсон.
Деймон, мягко — что не укрылось от Мэтта Донована —но настойчиво развернув девушку за плечи, повел ее к выходу. Кайли чувствовала, как был напряжен идущий рядом с ней вампир, но не смогла преодолеть искушение и не обернуться. Элайджа смотрел прямо на нее. Бульдог на руках девушки завозился, устраиваясь поудобнее лапками вверх, и всем своим видом требуя почесать ему пузо.
========== Аддерли обожала это место ==========
Аддерли обожала это место. Тут всегда было холоднее, чем в остальных частях парка, что особенно нравилось ее бульдогу, которого художница не могла оставить скучать дома. Росмэн, как правило, устраивался на боку в негустых кустах, просыпая почти весь день, пока хозяйка создавала очередной — «любительский» — шедевр. В колонке негромко играла какая-то песня, которая не тревожила даже плавающих в декоративном озере уток.
Кайли выводила акварелью бушующее темно-синее море, грозу, которую никогда не видела. Как-то так выходило, что все ее путешествия на море проходил спокойно, она никогда не видела морскую бурю. Но художник на то и художник — он может изображать то, чего никогда не видел. Иногда Аддерли одолевала грусть, потому что она чувствовала, что они с Деймоном не скоро двинутся в новый путь, а покинуть лучшего друга сейчас она не могла. Возможно, позже, когда вампир Сальваторе сможет быть счастливым.
— Вы зря называете себя любительницей, — раздался голос за спиной, и Кайли вздрогнула. Рука ее дернулась, оставив на темном небосводе белую полоску. Кайли прикрыла глаза и раздраженно посмотрела на нарушителя своего спокойствия. Элайджа Майклсон стоял, опираясь плечом на дерево, и спокойно смотрел на юную художницу.
— У вас прекрасно получается, — добавил первородный вампир, подходя ближе.
— Ну, мне всего двадцать два, о хороших картинах речь не идет, — заметила девушка, пытаясь как-то исправить оплошность с белой полоской. — И удивительно, что такой как вы оцениваете мои картины?
— Такой как я? — иронично переспросил Элайджа, останавливаясь рядом с мольбертом, и опираясь теперь на него. Кайли отметила, что был он снова в костюме, только в этот раз — в темно-синем. — Злой и жестокий вампир?
— Вампир, который прожил много-много тысячелетий, — поправила Кайли, придирчиво оглядывая небосвод своей картины. Неудачный штрих удалось замаскировать, и Аддерли вернулась к бушующему морю. — Вы видели, как создавались величайшие картины мира. Как вы можете называть мои картины — «прекрасными»?
— Так же, как после Да Винчи можно восхищаться Айвазовским, — усмехнулся мужчина. — Каждый век рождается хотя бы один великий человек. Если застрять в прошлом, можно не видеть новые таланты.
Кайли выдохнула и не стала продолжать разговор, выводя на полотне темные линии. Элайджа пару минут молча рассматривал художницу. Ее волосы были собраны в хвост, сама она одета была в джинсовое платье, на безымянном пальце левой руки у нее было широкое серебряное кольцо, украшенное витиеватой резьбой. В ушах были серьги — три бирюзовых шарика. Ее взгляд был спокойным, и она покачивала головой под французский шансон.
Такая умиротворённая и спокойная.
— Вы не хотите со мной разговаривать? — с улыбкой спросил Элайджа. Кайли подняла на него взгляд карих глаз. — Я плохая компания?
— Нет, — честно призналась Кайли. — Но вы правы, слава вашей семьи бежит впереди вас. Я разговариваю с одним из родоначальников вампиров и у меня поджилки трясутся.
Майклсон усмехается. Он бы сказал, что Кайли преувеличивает, но он действительно слышит, как быстро-быстро бьется ее сердце, и вампир прикидывает: сможет ли оно сломать ей ребра? Кайли похожа на какую-нибудь экзотическую зверюшку. Аристократическая куницу или росомаха — вроде и опасная, но робеющая перед большим хищником. Конечно, люди мало напомнила истинных хищников, особенно по сравнению с вампирами, а особенно по сравнению с древними вампирами, но Кайли сложно было назвать пугливым травоядным зверьком. Хотя сердце у нее билось совсем как у кролика, который заметил крупного волка.
— Но вы разговариваете довольно свободно со мной, — снова говорит Элайджа, отвлекая ее от картины. Кайли фыркает. Майклсон вспоминает, как она говорила с ним в присутствие Клауса вчера, еще до того, появился Деймон Сальваторе.
— Я подруга вампира уже шесть лет, — сообщает Кайли, отрывая кисть от мольберта. — За такое время волей-неволей смиришься с мыслью, что смерть к тебе ближе, чем… вот хотя бы к ним, — она кивает куда-то за озеро, и Майклсон повернулся. На другой стороне озера пара пенсионеров кормила уток. Мужчина был в сером пиджаке и клетчатых брюках, с черной тростью. За его локоть цеплялась старушка в синем платье и шляпке с цветами. На ее плече висела маленькая сумочка.
Какое-то время они еще кормили уток, а потом медленно преодолели небольшое расстояние до лавочки и сели. Элайджа посмотрел на Кайли.
— Они старики.
— Вы наблюдательны, мистер Майклсон, — хмыкнула девушка. В ее взгляде, направленном на пожилую пару, была какая-то особая теплота. — Да, они уже не молоды, но каковы шансы их дожить до ста и мои дожить до завтра? Мой риск всегда выше риска обычных людей. Сегодня ночью кого-то может сбить машина или убить маньяк, но каждый день в этом году сопровождается риском быть разорванным оборотнем, вампиром или меня может проклясть ведьма.
— Мрачновато.
Кайли склонила голову на бок и посмотрела на Майклсона с таким выражением лица, которое очевидно говорило: я вас умоляю, вы же не серьезно?
— Но реалистично, не думаете?
— Не думаю, — возразила Элайджа, равняясь с ней. Сердце Кайли, которое только стало биться спокойнее, снова ускорило свой бег. Волк был сытым, но подошел слишком близко к маленькой кунице. — Жизнь крайне непредсказуема, мисс… Кайли. Смотри, как она меняется.
Кайли посмотрела на вампира, а потом проследила за его взглядом. В ранее наблюдаемой паре стариков подошел какой-то мужчина в темном костюме. Он шатался, видимо, был пьян. Он остановился напротив них и, видимо, что-то говорил старикам. Кайли увидела, как они что-то отвечают, а потом мужчина внезапно вырвал палку из рук дедушки и замахнулся, но так и не нас удара. Он опустил руку и продолжил что-то говорить.
— Вот же черт! — вскрикнула Кайли и вскочила с места. Росмэн, до этого спокойно дремлющий, очнулся и издавая какие-то забавные звуки поднялся, поспешил за своей хозяйкой, быстро перебирая своими короткими лапками. Элайджа усмехнулся, глядя как хрупкая девушка спешит на помощь незнакомым ей людям. Вампир оказывается там конечно куда быстрее ее.
***
Деймон страдальчески возвел глаза к небу, точнее к деревянному потолку, а потом посмотрел в свой стакан с бурбоном и прикинул, что будет эффективнее: вылить его в себя, чтобы стать немного равнодушнее к словоизлиянию Елены, или показательно кинуть бокал ей под ноги, чтобы она по привычке испуганно вздрогнула и замолчала. Пока Деймон думал, что именно предпринять, бурбон чудесным образом исчез из его стакана, а Гилберт тяжело вздохнула:
