Сэм ничего не говорил ей о Руби, предпочитая держаться подальше от сестры после смерти Дина, потому что «ты заслуживаешь лучшего», хотя на самом деле он просто боялся признаться в своей связи с демоном. В итоге она потеряла Сэма после того, как потеряла Дина.

Ей не рассказали их план, по которому они должны были запереть Люцифера в клетке. В итоге она потеряла Сэма.

Сэм не сказал ей и Дину, что жив…

И список можно продолжать долго. Аллата сама не подарок, но она никогда не лгала братьям. Правда, спустя несколько месяцев после возвращения Сэму души, Винчестеры напились и открыли души почти за пять лет. Только враги говорят друг другу правду. Друзья и влюбленные, запутавшись в паутине взаимной лжи, врут бесконечно.

Аллата подобна изящному цветку с пьянящим ароматом, что таит в себе безжалостный, смертоносный яд.

Она двумя движениями взламывает квартиру Бенни и удивляется, когда обнаруживает вампира дома. Тот удивленно приподнимает бровь, смотря на немного растерянную охотницу.

Бенни хмыкает:

— Приличные люди предупреждают, когда приходят в гости.

Аллата гордо вздергивает голову:

— Я — не приличный человек. Я — охотник.

Бенни протягивает ей флакон с духами:

— Ты злишься на меня?

Аллата выхватывает его:

— Да.

Бенни спрашивает:

— Почему?

Аллата хмурится:

— Ты лжешь мне.

Бенни щурится и подходит к ней ближе.

— Я никого не убил, но тебе лучше не знать то, что мне предложили.

Он говорит:

— Я ребёнок рождённый в ночи, после тысячи лет остаюсь одинок, и, наверное, это мой главный порок. Моё бремя нести это время в одиночестве.

Аллата говорит:

— Есть такое понятие — «ложь во спасение». Это не правда. Ложь — она всегда ложь, и не важно, во благо она или нет. Ложь всегда будет приносить боль, особенно если тебе врут дорогие люди.

Она говорит:

— В жизни я слышала многое — клятвы, обещания, комплименты, но лучшее, что я слышала — тишина. В ней нет лжи.

Аллата убирает флакончик духов в сумку.

— Я хотела встретиться с тобой, потому что ты — тот раз, когда Дин сказал мне правду. Поэтому ты важен. Потому что я, кажется, влюбилась в тебя.

Аллата смотрит на него. Она — Винчестер, а потому преданно заглядывать в глаза и ждать ласки точно не для нее.

Бенни подходит к ней и говорит:

— Улыбнись мне, Аллата Винчестер, — и Аллата Винчестер улыбается.

Лафиту больше не хочется вырвать ей глотку. Пустить ей кровь, упиваясь ее горечью. Вместо этого они проводят ночь вместе.

Эти поцелуи, от которых сходишь с ума. Этот контакт, от которого тело сводит судорога. Эта страсть, нависшая в воздухе.

Мужчина стягивает с девушки кофту, буквально впиваясь в шею и подаваясь вперёд. Аллата поворачивает голову, чтобы углубить поцелуй.

Его слюна обжигает её полость рта, его руки крепко схватывают Винчестер и подталкивают к себе.

Её рука задерживается на его щеке, после чего соскальзывает на крепкую грудь, чтобы избавить Бенни от футболки. Он, в свою очередь, любезно помогает Аллате снять джинсы.

Вампир прикусывает кожу на шее девушки. В ответ на это она издаёт тихий стон.

Шатен резко вдавливает её в кровать и стягивает лифчик.

Немедля, Бенни целует её грудь, снимая с себя штаны, сдавливающие его стояк.

Аллата чувствует трепет в груди, извиваясь от прикосновений его губ.

От резкого толчка внутри её голова начинает кружиться. Он входит наполовину, после чего Лафит, выждав несколько секунд, чтобы дать девушке привыкнуть к его размеру, вводит его полностью, коснувшись её ног.

Ритмично двигаясь, Лафит рычит от одного ощущения, что Аллата сжимает его. Она такая узкая, такая неиспорченная.

Мужчина наклоняется к её лицу, чтобы поцеловать. Припав губами к щеке, он вдалбливается в неё, вжимая девушку в кровать и параллельно поглаживая её талию.

Бенни стонет прямо в её шею, а Аллата постоянно повторяет его имя.

Аллата впивается ногтями в его холку от наступающего оргазма. Когда мужчина входит целиком и останавливается, Винчестер прижимает его к себе, чтобы чувствовать, как он глотает воздух, дать ему почувствовать свое сердцебиение.

Бенни, ощутив, как девушка сжимает его, доходит до исступления. Он слышит звон в ушах и чувствует покалывание по всему телу. Сдавленно застонав, мужчина валится рядом с ней, уткнувшись носом в её шею.

Она, улыбаясь, ласково касается его носа и чмокает его.

Маленькая, любимая девочка своих братьев, страдающая от постоянной жажды.

Бенни Лафита убьют, если его жажда станет неконтролируемой. Он хочет пить кого-то, а не что-то, а особенно — маленькую любимую девочку его друга.

И они провели ночь вместе. И они вместе. Однако здравствуйте.

========== Без названия ==========

Сэм говорит:

— Мы приехали сюда из-за трупа.

Сэм говорит, смотря на Дина:

— Ты просил время и вот еще труп.

Сэм вопросительно приподнимает брови, будто того, что он сказал более чем достаточно и вопрос его риторический:

— Продолжим доверять?

Аллата поджимает губы и складывает руки на груди:

— Бенни никого не убивал. Я знаю это.

Мартин Крисер фыркает:

— Она просто сдружилась с ним, — охотник презрительно сплевывает себе под ноги, Аллата морщится. — Как и Дин. Этот вампир их обоих одурачил.

Дин сжимает кулаки, и рычит:

— Послушай, ты…!

Аллата кладет руку близнецу на плечо и уверенно смотрит на Сэма, после чего повторяет:

— Он этого не делал

Сэм смотрит на брата с сестрой, и в его глазах обида, будто Аллате и Дину подарили подарок на Рождество, а про него забыли. Аллата правда до ужаса не хочет обижать брата, она любит Сэма. Но любовь никогда не должна была мешать совершать правильные поступки. Как она и сказала Бенни, Сэмми просто разучился доверять кому-то, кроме нее и Дина, его просто нужно научить это делать, снова.

— Почему ты в этом так уверена? — спрашивает Сэм. Ему не то чтобы очень хочется слушать оправдания для вампира, но если уже двое из его семьи так уверены, может стоит прислушаться? В конце концов, они и с Кроули дела вели, и с ангелами, вампир самое приземленное из их увлечений.

Аллата поджимает губы.

— Он не мог этого сделать, — говорит она. — Потому что тогда он был со мной.

Дин издает какой-то нелепый, крякающий звук, и проходит около десяти секунд, прежде чем доходит до всех охотников в комнате, и Мартин Крисер вскакивает со своего места, опрокинув стул.

— Ты трахаешься с вампиром! — кричит он. Сэм подрывается с места и кулаки его сжимаются, но Дин понимает, что это не из-за Аллаты Джоаны, а из-за Мартина Крисера; потому что боль, скользнувшая во взгляде сестры, не оставит братьев равнодушными.

Дин поворачивается к Крисеру и говорит:

— Не смей ставить мою сестру и слово «трахаешься» в одно предложение! — после чего снова поворачивается к брату.

— Сэм, прости меня, — говорит Аллата.

— За что ты извиняешься? — спрашивает Винчестер. Она пожимает плечами и глаза ее слезятся.

— Я просто влюблена в него, вот и все. Я давно уже никого не любила так. Пожалуйста, Сэм. Я хочу жить.

Для Аллаты слова любить и жить— синонимы. Если ты любишь — ты живешь, если ты не любишь никого — ты лишь существуешь.

Удар прикладом пистолета оглушает сначала Аллату, а когда Дин смотрит, как падает тело его сестры, со спины ударяют уже его. Два тела Винчестеров распластались по полу дешевого гостиничного номера, и Сэм вздрагивает.

— Черт возьми, ты совсем спятил! — рычит он Мартину, но охотник будто этого не замечает.

— Аллата и Дин сделали свой выбор, — торопливо говорит Мартин. — Идем работать.

Сэм смотрит на тело сестры. Из виска Аллаты идет кровь, она побледнела, и выглядит вообще такой поломанной-сломанной, что Сэму не по себе становится. Пока Крисер возится с Дином, Сэм аккуратно прицепляет Аллату наручниками в другом конце комнаты и бережно целует в лоб. Ему не хочется разбивать ей сердце, у Сэма самого от него осталась только одна целая часть, где место для Дина и Аллаты, другая крошится от каждой новой смерти.