Удивительно, на Талию он находит быстро. Перед ней ― бескровное тело мужчины в белом халате, а сама она сидит на полу, прижавшись к стене. Обхватив колени руками, в больничной одежде, она плачет, и выглядит слабой и убитой. Она смотрит на тело и всхлипывает.

― Талия, ― говорит Роман, но не спешит преодолевать расстояние между ним и русалкой.

Мужчина задыхался в предсмертной агонии, и сквозь его последние стоны Роман слышал, как хохочет русалка возле его тела, хотя лицо Талии было искажено болью и страхом. Талия издаёт какой-то щелкающий звук челюстями, когда открывает и закрывает рот, и ползет к застывшему на полу санитару, который больше не издавал не звука. Девушка в больничной сорочек вырвала из его груди сердце и с омерзением бросила его в другой угол коридора.

― Гадость какая, – выплюнул Роман вдогонку полетевшему органу, привлекая внимания русалки. Лицо Талии исказилось, словно ей было очень стыдно, но Романа это не волновало. Он медленным шагом направился к ней. За происходящим она совершенно не слышала, как рядом появился еще один хищник.

Талия следила за ним с насторожённостью, с которой хищник смотрит на другого, оценивая и думая ― нападет или нет, опасен или нет.

– Думаю, вот это тебе больше по вкусу, – говорит Роман с демонической усмешкой на губах. Он скидывает куртку и протягивает руку, медленно, давая ей понять, что он намеревается сделать. Талия, передвигаясь словно животное, перемещается чуть ближе к Годфри и прижимается носом к его запястью. Потом с рыком отстраняется, и в темных глазах мелькает омерзение.

Невкусно. Она с наслаждением облизывает свои окровавленные пальцы.

― Талия, пойдем, я дам тебе то, что ты хочешь, ― говорит Роман, стараясь привести ее в порядок, или хотя бы заставить следовать за ним.

– Нет, – урчит Талия, и собирается броситься дальше по коридору, но Роман мягко удерживает ее на месте. Она предупреждающе рычит, но ощущает силу и превосходство от упыря. Годфри тихо, ласково рычит, и русалка остается на месте. В ней боролись инстинкт самосохранения, который велел бежать от существа сильнее нее, но также русалка понимала, что попросту не сможет сбежать от его. Ей пришлось понадеяться на помилование со стороны этого монстра.

― Роман, ― внезапно тянет русалка, отчего Годфри улыбается.

― Талия, ― отвечает он, чуть склоняя голову, наблюдая за ней. Талия моргает пару раз и тянет к его лицу холодными руками, с перепонками между пальцами. Роман выглядит расслабленным, но прикоснувшись к нему чувствует, как напряжен парень. Талия улыбается.

– Прошу, – стонет Талия, всхлипывая, и взгляд Романа из мягко становится серьезным.

Когти русалки медленно втягиваются, а взгляд становиться более осознанным. Роман перехватывает холодные руки и прикасается губами к запястьям. не отпускала его коленей, обнимая их все крепче, чувствуя, как веет холодом от его тела.

― Талия, ― мягко повторяет он, видя результат своих действий. Его не волнует, что кровь мёртвого санитара пачкает его одежду, а Талия вся в крови. Его волнует только то, что монстра внутри нее отступает. ― Все хорошо, Талия, ты в безопасности, тебя не тронут.

Он показывает себя как главенствующего хищника, дает понять, что Талия рядом с ним в безопасности, что он может утолить ее аппетит. Русалка подается на это, позволяя себе довольно урчать. Это больше похоже на животные отношения, когда сильный самец защищает свою самку.

С другой стороны коридора послышались шаги. Роман метнулся в ту сторону, отчего русалка вздрогнула ― он был быстрым и сильным, а она была слабее. Врачи, который последовал за Талией, испуганно вскрикнул, когда Роман схватил его за шею, заставляя опуститься на колени. Упырь протащил его по полу, не обращая внимания на сопротивления и выкрики на иностранном языке. Он метнул его к Талии.

Русалка зашипела. Роман опустился рядом с ней.

― Я могу давать тебе то, что ты хочешь, ― властно говорит он, и Талия кивнула. Она причмокивает, вгрызаясь в тело мужчины. Роман лишь слышит, как хрустнули его прочные косточки, и в мгновение крик врача прекратился. Только жадное рычание чудовища, сопровождаемое тихими словами Годфри о безопасности. Он смотри внимательно, как Талия поглощает его. Ей хватило пару минут, после которых она повернулась к Годфри. Талия откинула останки тела в угол, и встала на колени, беря лицо романа в свои руки.

Приблизив Талию к себе, грубо взяв за щеки, он принялся изучающим взглядом рассматривать ее лицо. Она же покорно взирала в его зеленые глаза, задыхаясь от запаха крови, которой были испачкана. Так смотрят домашние питомцы на своих хозяев, ожидая новую порцию лакомства. Роман мягко улыбается.

― Я дам тебе еще, ― обещает он. ― Но ты должна кое-что сделать.

Он протягивает свое запястья, и русалка, пусть и с неохотой, но подчиняется, впиваясь в него зубами. Роман сжимает зубы от боли ― кровь всегда пил он, а не у него. Талии хватает пару глотков, чтобы с визгом отстраниться, и начать кашлять. Роман тут же теряет своей мягко-снисходительный облик, с которым обычно дают наркотики понравившимся проституткам, и берет Талию за плечи. Встряхивает.

― Талия, ― жестко произносит он.

― Роман…

― Тихо, девочка моя, тихо, ― шептал Годфри, укачивая ее словно младенца. ― Ну тише, успокойся.

― Я сделала это, ― произнесла Талия. ― Сорвалась. Убивала. Снова и снова. Когда я окончательно изменюсь, я… перестану узнавать тебя, понимаешь? – у Талии нервы на пределе. Она кипит изнутри.

Роман положил руку ей на голову. Талия плакала, пряча лицо у него на груди. Они оба знали, что следует за ее срывом, как медленно и мучительно Талия будет превращаться в то, что называется русалкой. Роман не мог этого допустить ― потерять ее было выше его сил. Прайс был прав ― он был эгоистом, слишком эгоистичным, чтобы отпустить Талию.

― Что это было?

― Тал… Тал, послушай, ― говорит Роман, отстраняя от себя девушку и беря в ладони ее лицо. Темные глаза Талии были полны слез. ― Моя кровь подавляет твой ген русалки. Я могу тебе помочь. Остановить твои изменения. Но для этого ты должна стать такой же, как я. Упырем.

Талия усмехается и смотрит на тела мужчин.

― Разве есть разница? ― горько произносит она. Роман встряхивает ее.

― Есть, ― уверенно произносит он. ― Я смогу тебе помочь. Ты сможешь это контролировать. И ты никогда не станешь монстром Талия, никогда.

Знаете, похоже каждому из нас нужна причина плакать, и каждому нужен тот, о ком можно страдать. Это будто заложено у нас в подсознании. Мы – мазохисты, причиняющие боль самим себе снова и снова.

Не надоедая. Вот ты уходишь от самых близких, а вот изувечиваешь своё тело в ванной. В вот ты влюбляешься в того, с кем заведомо знаешь – ничего не выйдет, в вот ты в слезах уже глотаешь различные таблетки вместе с горстью обезболивающего, думая: вдруг поможет.

Со временем понимаешь – нет.

Мы готовы страдать, получая наслаждение.

Мы – эмоциональные мазохисты.

― Скажи, что ты согласна, ― произносит Роман, глядя девушку по щеке. ― Скажи. И тебе не будет больше больно. Никогда.

― Из монстра в монстра, ― тихо произносит Талия, глядя на него сквозь пелену слёз на глазах, в которых читался страх.

— Талия. Я хочу, чтобы ты осталась со мной… Если мы монстры, которых все боятся, то я… Я хочу быть… Твоим…

Неловкое молчание заполнило коридор. Роман смотрел в упор на Талия, а она прятала глаза где угодно, только бы не смотреть парню в глаза. Подняв подбородок девушки двумя пальцами, он приблизился к её губам, нежно коснувшись их. Талия зажмурилась, и вся сжалась, но отвечать на поцелуй не спешила. Роман был не из тех, кто так просто сдаётся, поэтому уверенно продолжал сминать губы возлюбленной, но делал это максимально аккуратно и мягко, чтобы доказать девушке, что может быть романтичным, что умеет быть нежным. Что готов измениться ради любимой…

Отстранившись от Талии и тяжело дыша, парень посмотрел девушке в глаза, в которых, за долгое время, впервые читалось доверие и понимание. И его надежды были оправданы лишь одной фразой из её уст…