— Живей, люди. Смотри веселей!
Питер поравнялся с остановившейся Сьюзен и раздражённо выдохнул:
— Если он ещё раз нас поторопит, я сделаю из него большую меховую шапку.
Люси с улыбкой благодарности взобралась на спину брата и обхватила его грудь руками, когда тот опустился на колени перед ней. В этом и проявлялся весь характер Питера — сам устал, но сестру понесёт. Ободряюще улыбнувшись Питеру, я направилась вперёд. Земля под ногами немного затряслась, но я не предала этому значения — трясётся от того, что мы идём по ней. Бобр опять нас поторопил, только в этот раз в его голосе были какие-то странные нотки:
— Быстрей! Бегом!
Я нахмурилась, не понимая, что не так. Люси, сидя у Питера на закорках, сказала:
— Что-то он раскомандывался… — но её слова потонули в несколько истощённом и испуганном крике Бобрихе:
— Скорее обернитесь! Это Она!
Сьюзен в шоке приоткрыла рот, расширившимися глазами уставившись на приближающиеся сани. Питер быстро, но аккуратно, опустил Люси, взял за руку, и мы побежали. Ноги работали очень быстро, словно я совсем не касаюсь глубоких сугробов, а бегу как олимпиец по ровному полю. На бегу обернулась, причём так резко, что коса с силой ударила по щекам, но из-за клубов снега, поднятых оленями, ничего не было видно. Это чем-то напомнил наш неудачный побег от Макриди, но максимум, что она могла нам сделать — заставить убирать дом и сад, а тут всё серьезней — либо пан, либо пропал. Адреналин ударил в мозг, зато открылось второе дыхание. Рядом тяжело дышали Сьюзен и Питер, Люси бежала наравне, едва ли не плача. Понимаю, самой плакать хотелось. Звон колокольчиков на шее оленей эхом отдавался в сознании.
Мы вбежали в небольшой пролесок. Ей сюда не проехать, но, чёрт возьми, волки нас просто загрызут! Хотя их вой и не был слышен, что мешает ей посадить ручного волчонка в сани? Бобр быстро обнаружил небольшое углубление, в котором не спрятаться, конечно, но разве у нас был выход? Я зацепилась за небольшой выступ, с размаху залетев в импровизированное убежище. Волосы из косы растрепались, падали на лицо, но ладонь внезапно обожгло болью. Я посмотрела на руку, ту, которой я зацепилась за выступ: рана обильно кровоточила. Питер тоже заметил, но сказать ничего не успел — из саней кто-то вышел, подошёл к краю выступа, под которым мы сидели. Тень упала на снег, и она была явно не женская. Люси подавляла всхлипы, я вжималась в камни, словно собиралась с ними слиться. Даже обжигающая боль в руке из-за соприкосновения со снегом была пустяковой по сравнению со страхом и желанием жить. Пусть мне хоть руку отрежут, но этой твари я живой не дамся! Никто из нас добровольно не сдастся.
Земля над нами дико вибрировала. Тень колыхнулась, и неизвестный отошел. Практически все прекратили дышать. Бобр подозрительно принюхался. Люси неуверенно предположила:
— Может быть, она уже уехала? — её тонкий детский голосок звенел от напряжения.
Питер дёрнулся вперед:
— Давайте я погляжу.
— Нет, — отрезал Бобр. — Мёртвый ты Нарнии не поможешь.
— И ты тоже, Бобр, — его жена едва ли не плакала, стоило Бобру сделать шаг из пещеры. Просидели мы в пещере ещё минуту, максимум две, но я в голове успела перебрать все известные молитвы, и уже начала замаливать свои грехи, как над нами появилась мохнатая мордочка Бобра. Люси взвизгнула.
− Выходите! Надеюсь, вы были паиньками весь год — тут к вам кое-кто приехал!
Первые пять секунд я даже не могла ничего увидеть, поскольку лучи солнца ударили в глаза, взывая чёрные пятна. Если честно, я была готова увидеть кого угодно, но явно не… Деда Мороза? Высокий старик в ярко-красной шубе с меховым капюшоном стоял возле своих саней, его длинная седая борода пенистым водопадом спадала на грудь. Какой-то незначительной частью мозга я отметила, что олени эти были куда крупнее, чем олени Колдуньи, и не белой, а гнедой масти.
На многих картинках Дед Мороз выглядит просто весёлым и даже смешным. Но, глядя на него сейчас, я внезапно почувствовала, что это не совсем так. Он был такой большой, такой радостный, такой настоящий, что даже я невольно притихла. Знаете, когда за пару дней до праздника появляются смешанные ощущения нетерпения и простого торжества? Я испытывала что-то подобное, и внезапно кожей почувствовала, что меня окружают такие же эмоции. Как-будто кто-то наполнил резиновые сосуды тёплой водой, и они меня согревают. И только спустя пару мгновений я поняла, что ощущаю эмоции окружающих меня людей.
Люси широко улыбнулась и первая шагнула к Деду Морозу.
— С праздником, сэр!
— Да, у нас праздник, Люси, если вы вместе с нами, — улыбнулся старик. — Она долго меня не впускала, но я всё-таки попал сюда. Аслан в пути. Чары Колдуньи теряют силу, а всё из-за надежды, которую принесли Ваши Величества.
Я не смогла не улыбнуться. Всё это было так странно и одновременно сказочно-волшебно. Хотя увидеть подобных ему существ можно лишь в Нарнии, рассказывают о них и рисуют их на картинках даже в нашем мире — мире по эту сторону дверцы платяного шкафа. Интересно, вернёмся ли мы туда ещё?
— Думаю, вам это не повредит, — улыбнулся Дед Мороз, поворачиваясь к своим саням, а через пару минут вновь появляясь с большим мешком. Он поставил его на землю, и снег взвился вверх. Один из порывов ветра, который внезапно стал слишком ощутим, подхватил одну из маленьких снежинок. Все выше, и выше, пока я не потеряла её в бескрайнем небе.
— Подарки! — радостно крикнула Люси. У нас в Лондоне давно не было Рождества. Младшая Пэванси первая сделала шаг к Деду Морозу.
— Люси! — Дед Мороз дал ей бутылочку — на вид она была из стекла, но мне казалось, это было что-то другое, — и небольшой кинжал.
— Это сок огнецветов, — сказал он, — Если ты или кто-нибудь из твоих друзей будет ранен, всего одной капли достаточно, чтобы выздороветь, — он слегка помедлил, давая Люси кинжал. — Надеюсь, тебе это не понадобится, но ты всегда можешь пустить его в ход, только чтобы защитить себя, в случае крайней нужды. Ты не должна участвовать в битве.
— Спасибо, сэр, — ответила Люси. — Но я думаю… я не знаю, но мне кажется, что я не струшу.
— Я уверен. Но битвы не для девочек. Ведь нет страшней тех битв, в которых принимают участие женщины, — Лицо его вновь просветлело. — Сьюзен!
Люси отступила, и Сьюзен неуверенно подошла к Деду Морозу. Из мешка он вынул лук со стрелами. Стрелы имели ярко-красное оперение, острие поблескивало в солнечном свете. Сам лук был сделан очень искусно, как мне думалось из-за красного дерева, и словно лакированный.
— Будь верна этому луку, — гордо произнес Дед Мороз. — Всякий, кто стреляет из него, всегда попадает в цель.
— А ко мне «битвы не для девочек» не относится? — с сомнением протянула Сьюзен, крепче сжимая в руках своё оружие. Дед Мороз по-доброму усмехнулся и протянул Сьюзен рог из слоновой кости.
— И пусть голосок у тебя и без того громкий, затруби в этот рог, и где бы ты не была — помощь к тебе придёт.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Сьюзен и сделала пар шагов назад. Я закусила губу. Дед Мороз даже не смотрел на меня, как и бобры, всё это время. Нет, меня совсем не задевало то, что я могу остаться без подарков, но простое игнорирование мне не нравилось. Мистер Тумнус был единственным, кто обратился ко мне по имени. Лиззи, так он меня назвал. Моё второе имя, смысл которого я не понимала. Всё равно, все меня называли «Белла», так зачем еще и «Элизабет»? Я тряхнула головой.
— Питер, — старший Пэванси молча подошел к Деду Морозу и, пусть Питер этого не хотел, выглядел он действительно важно. Он не задирал голову, не смотрел ни на кого сверху вниз, лишь выпрямился, расправил плечи и стал как будто старше своих лет. Дед Мороз протянул Питеру щит и меч. Щит отливал серебром, на нём был изображен стоящий на задних лапах алый лев. Рукоятка меча была из золота, вкладывался он в ножны на перевязи и был как раз подходящего для Питера размера и веса. Питер принял подарок Деда Мороза в торжественном молчании: он чувствовал, что это очень серьёзные дары.
