— Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят… — Питер. Я оглянулась на дверь, и тут же у меня за спиной с оглушительным треском что-то упало. Я вскрикнула и резко оглянулась. Одна из книг лежала на полу. Меня бы очень заинтересовал вопрос «Почему она упала?»… если бы не одна странность. Это можно было свалить на ветер, но все окна в доме были плотно закрыты, так что логического объяснения я найти просто не смогла.

Страницы. Они перелистывались сами. Я бы завизжала, но создавалось ощущение, что происходит нечто обычное, повседневное, и это пугало меня ещё больше. Внезапно страница замерла и вернулась назад, как бы это глупо не звучало, и всё прекратилось. Дрожа всем телом и душой, я подошла к открытой книге. Это была какая-то карта. Я взяла книгу — тяжёлая, зараза — и села за стол.

— Одинокие острова… Орландия… Нарния… Кэр-Параваль.

Нарния. Особенно сильно впало в душу. На секунду, всего на секунду, мне показалось, что в доме происходит что-то таинственное, волшебное. Я помотала головой и вновь обратила свой взор на карту. И тут мне снова захотелось кричать. Страницы, шурша, начали бешенно переворачиваться и складываться в объёмную картинку. Ну, знаете, это как согнуть страницы веером, только задействована целая книга. Мне хотелось кричать, убежать из комнаты, но я почему-то сидела и молчала. Что-то не давало мне двинуться с места или открыть рот. А страницы закончили превращаться в оригами. Они сложились в большую, объёмную кошачью голову. Я сразу узнала льва, а он вдруг ожил и пронзительно зарычал.

Я тонко вскрикнула и скинула книгу. Та закрылась и отъехала к шкафу, а я, не теряя больше ни минуты, кинулась прочь из комнаты.

***

Помните комнату с платяным шкафом? Я вот забыла, пока из неё не выбежала запыхавшаяся Люси, крича:

— Всё хорошо! Я здесь! Я вернулась!

Хотя меня это не должно было удивить, после того что я пережила, я последовала за ней. Питер закончил считать и уже искал нас.

— Тихо ты, — зашипел Эдмунд, высунувшийся из-за занавески, — Он идёт сюда!

Поздно. Питер увидел их и усмехнулся. Эд тяжело вздохнул. Я молча вышла и встала около Люси, положив ей руку на плечо.

— Похоже, кто-то разучился играть в прятки, — улыбаясь, подвел итоги Питер.

Я неопределённо пожала плечами. Говорить сейчас не было ни сил, ни желания.

— А вам не интересно, где я была? — недоуменно спросила Люси. На её детском милом личике было написано настоящее удивление вперемешку с радостью. Что же с ней случилось?

— В этом и смысл, — огрызнулся Эдмунд, проигнорировав мой предупреждающий взгляд. — Ты прячешься, а тебя ищут.

— Так я выиграла? — спросила подбежавшая Сьюзен.

— Кажется, Люси надоела эта игра, — решил Питер.

Повисло неловкое молчание. Люси недоумевающе смотрит на братьев и сестру, а те в свою очередь так же смотрят на неё.

— Меня… полдня не было, — проговорила Люси.

Она перевела взгляд на меня. Только тогда я заметила, что трясусь.

— А где ты была…Люси? — дрожащим голосом спросила я. Она тяжело вздохнула и, повернувшись назад, повела всех в ту комнату.

Оставшись одна, я нащупала рукой стул и опустилась на него. Я вся дрожала, у меня начиналась истерика. Я сама себе казалась сумасшедшей. То, что я видела, не поддаётся описанию.

— Но я не фантазирую!

Люси. Только сейчас я поняла, что она оказалась в похожей ситуации. Ей не верят, как не поверили бы мне, расскажи я события пятиминутной давности. Я резко встала и пошла в комнату. Встав между остальными и Люси, я заметила, как надежда гаснет в глазах малышки, сменяясь отчаяньем, а в глазах Эдмунда что-то зреет.

— Я правда там была… — прошептала она, едва не плача. Я открыло было рот, чтобы успокоить её или чтобы сказать, что я ей верю, как Эдмунд сказал ей:

— А я тебе верю!

Питер и Сьюзен посмотрели на него как умалишенного, и только я покачала головой.

— Правда? — неуверенно спросила Люси, с надеждой глядя на брата.

— Не смей… — прошипела я.

— Да, разумеется. А я видел футбольное поле под ванной.

Люси расплакалась. Я подскочила к Эдмунду и влепила ему пощёчину. Все уставились на меня.

— Хоть раз в жизни!— закричала я, — Ты можешь побыть нормальным? Когда уже из твоего поганого рта можно будет услышать что-то хорошее?

Подскочив к Люси, я взяла её за плечи и увела, ногой захлопнув дверь комнаты.

— Опять ты за своё? — услышала я голос Питера, но мне уже было плевать. Сейчас меня беспокоила только рыдающая Люси.

Я привела её на кухню и усадила за стол, зажгла плиту и поставила чайник, попутно пытаясь найти что-нибудь сладкое.

— Зачем ты ударила Эдмунда? — тихо спросила Люси.

Я посмотрела на неё. Глаза опухшие и красные, плечи нервно вздрагивают. Я села рядом с ней.

— Люси, — аккуратно начала я, — я тебе верю. Нет, не так. Я знаю, что ты говоришь правду. Именно знаю, а не верю.

— Почему?

— Если бумажные оригами могут рычать, то почему шкаф не может быть проходом в…

Я запнулась, поскольку не знала, куда отправлялась Люси.

— В Нарнию, — тихо прошептала она.

Чашка выпала из моих рук. Нарния. Нарния. Значит, события связаны между собой. Напрямую. Кто-то хочет, чтобы я поверила Люси. Я аккуратно собрала осколки и выкинула. Взяв другую чашку, я заварила чай и поставила её перед Лу.

— Расскажи мне, — тихо попросила я, подвигая к малышке коробку печенья. — Расскажи, что ты видела в Нарнии.

Люси начала воодушевлённо рассказывать мне о фавне, мистере Тумнусе, о нарнийских колыбельных, о том, что теперь там вечная зима из-за Белой Колдуньи.

— …Она считает, что она Королева Нарнии, но это не так, — закончила Лу и посмотрела на меня.

Я сидела, подперев щеки руками, и внимательно слушала её рассказ. Так врать нельзя. За те пару секунд, что Люси провела в шкафу, просто нельзя такое сочинить, так всех качественно разыграть. Люси просто не способна так долго и убедительно врать. Младшая Пэванси вообще не врёт, никогда.

— Понятно… — это всё, что я смогла сказать, когда она закончила. Посмотрев на часы, я спохватилась. — Время уже позднее. Пора ложиться спать.

========== Оживают сказки, фавны поют песни ==========

Сьюзен с нами не разговаривала. Понятное дело, она считает, что моя вера в Нарнию усугубляет ситуацию. Больно надо. Считает себя взрослой, а ведёт хуже маленькой Лу. Но Люси тоже не лучше. Также не разговаривает ни с Сьюзен, ни с Питером, короче ни с кем. Кроме меня. А я не разговариваю с Эдмундом. В общем, все ходили и молчали. Макриди была счастлива. Ничего не говорит о присутствии в доме детей.

Я посмотрела на Люси. Она едва заметно кивнула. Надеюсь, Лу не струсит в последний момент. Сьюзен пошла в ванную последней. Пока она ходила, я надела штаны, поудобнее и потеплее, и тёплую тунику. «Ведь в Нарнии зима», — сказала Люси. Накинув сверху сорочку, я нырнула под одеяло. Сьюзен вернулась.

— Ложимся спать, — холодно возвестила она, потушив свечи. Мы с Лу также притворились спящими.

Прожив со Сьюзен в одной комнате практически всю свою жизнь, я научилась определять, когда она точно спит. Так вот спустя минут восемь Сьюзен заснула. Выждав ещё для верности пару минут, я встала. Рядом со мной также бесшумно встала Лу. Я кивнула в сторону двери и, скинув сорочку и сжав в руке заготовленную свечку со спичками, выскользнула в коридор. Уже там мы с Люси зажгли свечку и, стараясь не производить много шума, направились в комнату с шкафом.

Люси шла впереди. Я следовала за ней, постоянно оглядываясь. Неприятное чувство, что за нами следят, не покидало меня вплоть до тех пор, пока мы не подошли к шкафу.

Люси остановилась и неуверенно посмотрела на меня.

— А если ничего не получится, ты перестанешь мне верить?

Я улыбнулась и протянула ей руку.

— Веди, Люси Пэванси.

Лу рассмеялась и взяла меня за руку. Оказавшись в шкафу, я закрыла глаза и плотнее сжала руку малышки. Она вела меня вперёд. Вскоре я начала чувствовать, что лицом упираюсь не в мягкие складки меха, а во что-то твёрдое, шершавое и даже колючее. В закрытые глаза ударил свет. Сверху падало что-то мягкое, но холодное.