"Въ некоторыхъ же местахъ совершается нечто въ роде языческихъ жертвоприношеній… Спрашивается: какъ давно существуетъ на Руси праздникъ "Ильинская пятница"? Почему онъ, не смотря на именованіе Ильинской, посвящается въ честь мученицы Параскевы, святой вовсе не національной, память которой, какъ выше упомянуто, празднуется церковію 28 октября? Не было-ли въ дохристіанской Руси какого-либо праздника, соответствующаго по времени этому празднику?" (Синозерскій М.: "Ильинская пятница": 58, с. 538). Эта "связка" произошла постепенно, под влиянием церковных поучений: "Лепо бы нам, чада, по вся дни, и нощи, и часы скорбети о гресехъ своих, всегда ко церкви пририщющи кроткымъ и смиренным сердцемъ, ко всем любовь имущи, и милостыню творящи, и пост держащи в среду или в пяток. То не пятку творить честь, но кресту, вонь бо крестихомся и вонь веруемъ, и то славим и тому покланяемся…" (РГБ, Румянцевское собр.: № 358, л. 297 об.—301 об). (Савельева Н.В.: "Слово о твари и дни, рекомом неделя": 56, с. 451). И все варианты апокрифических сказаний "о двенадцати пятницах" имеют общую основу, не относящуюся к традиционно народной. "Наряду с почитанием Пятницы имело место почитание Недели (воскресенья), которое явно соотносится с культом Пятницы. Для связи с Мокошью показательны особые запреты на прядение в пятницу и воскресенье…" (Успенский Б.А.: 59, с. 137). Церковные требования к поведению в определенные дни создали в народном понимании конкретизированные образы карающих за непослушание "Сред", "Пятниц", "Суббот", и тем самым способствовали перенесению функций славянской Богини на христианских святых не только в православном, но и в католическом мире: " Пятница— олицетвореніе дня, освященнаго церковью, какъ Берта – олицетвореніе рожественскихъ праздниковъ Святокъ. Церковь настаивала на ихъ строгомъ соблюденіи, грозя въ противномъ случае земными и небесными карами. Народъ принялъ это поученіе, но понялъ образно: не церковь, а Пятница и Берта во очію наставляютъ людей и грозятъ несоблюдающимъ ихъ повеленія" (Веселовскій А.Н.: "Опыты по исторіи развитія христіанской легенды": 60, с. 225).

Эти описания – свидетельство включения в день Перуна более раннего чествования Великой Богини (Маланьи, Огненной Марии). Н.М.Маторин отмечает: "…причиной соседнего празднования "ильинской пятницы" и "Ильи", кроется одновременное празднование в этот день Пятницы и Перуна (11, с. 104-108): "Не потому ли церковь, ограничивая празднование "пятниц", заповедывала соблюдать "ильинскую", предостерегая, что исполняющий это правило "от великого скверного смущения избавлен будет. Мы толкуем "великое скверное смущение" как культовое празднество в честь женского божества". (Имеется в виду воздержание от всяких внецерковных обрядов). О том значении, которое предавалось Мокоше – ипостаси Праматери, ставшей "Пятницей" на Перуновой неделе, говорит и А.Н.Афанасьев: ""По народному убежденію, отъ Пятницы зависятъ обильные роды земли; ее молили объ отвращеніи засухи, проливныхъ дождей, неурожаевъ; въ даръ ей приносили земные плоды" (32, с. 240).

Почитание Мокоши-Недели в этот день отразилось в особом отношении к водным источникам. Им несут пожертвования, они – часть, плоть высшего Божества: "В Вятском крае для предотвращения последствий сильного дождя с градом и молнией крестьяне в Ильин день выставляли хлеб и соль за окно, а затем относили их к реке и опускали в воду" (Мадлевская Е.Л.: 37, с. 654). За многолетний период двоеверия в традиции стиралось первоначальное значение жертвоприношений и замещалось новыми толкованиями. Например, в описании ильинской братчины с жертвенным быком, говорится: "Женщины на эту трапезу не допускаются, так как считается, что пр. Илия рассердится и произойдет падеж скота или появятся хищные звери. Остатки еды бросают в озеро, чтобы ничего женщинам не досталось" (Розов А.Н.: "Фольклорно-этнографические материалы…": 61, с. 374). Учитывая, что это слова священника, наблюдавшего ритуал со стороны, а также зная трепетное отношение славян к традиции, мы понимаем, что ни одна женщина даже и не подумала бы прикоснуться к мясу быка из опасения вызвать как гнев Богов, так и свирепость односельчан, если бы такой запрет вообще существовал в традиции. Здесь, в бросании вареного мяса в озеро, архаичный ритуал жертвоприношения в водную стихию – тому, кто "открывал родники" – Змею-Ящеру, хранителю чрева Великой Богини, и его надземной сущности – Водяному.

Несмотря на то, что в этот день "открываются родники, вода становится холоднее" (Дубровина С.Ю.: "Представления об Илье-пророке…": 62, с. 32), в ряде мест купание и обливание водой в этот переломный день является традиционным. "В Ильин день старались последний раз в сезоне окунуться двенадцать раз в реке. Возможно, поэтому сохранились такие названия Ильина дня, как "купальня", "обливушки". В некоторых местах в этот день купались прямо в одежде, не раздеваясь" (Мадлевская Е.Л.: 37, с. 660). На Тамбовщине "Старшие девки, ребяты купались одёванные. В платьях, кафтанах" (Дубровина С.Ю.: "Представления об Илье-пророке…": 62, с. 31).

Запреты на купание после дня Перуна, в июльскую жару объясняются объективными причинами, связанными с сезонным переходным временем. На южных реках с медленным течением и водоемах со стоячей, прогретой водой, в конце июля – начале августа большие площади покрываются сине-зеленые водорослями, выделяющими токсин, влияющий на состояние здоровья особо чувствительных купающихся – на кожу (дерматит, сыпь, зуд, жжение), нервную систему, систему пищеварения (рвота, понос, боли в животе). ("Илья в воду нассал" (Агапкина Т.А.: 63, с. 160). На других реках, подпитывающихся подземными водами, резкий перепад температур – холодного "низа" и горячего "верха" может вызвать опасные мышечные и сердечно-сосудистые реакции (судороги, спазм сосудов). Во всех случаях состояние воды указывает на активизацию "нижнего мира" – водяных, русалок, а в далёком прошлом – Ящера, хранителя подземного царства. Буквально в наши дни продолжаются хождения в день Перуна на Николу-ручей в Архангельской области. Не столько сама вода, считающаяся в этот день целебной, сколько хтоническое Божество, стоящее за ней, привлекает паломников: "Раньше не было этой часовенки – сарай простой был, деньги ложили, вещи да, лежали (…) там сарай стоял, в этом сарае были протянуты палки, и на этих палках у кого чего болит – то и вешали: платки, рубашки, сапоги приносили, чулки – все. Считали, что поможет (…) просьбы свои указывали и оставляли деньги. (…) Я уже тогда знала, что это языческое все" (Петров Д.Д.: 64, с. 29).

Со временем, под влиянием христианства, это обрядовое купание в момент открытия границы межмирья, когда соединялось небесное и земное, приобрело негативный смысл: "С Ивановской неделей (от Иванова до Петрова дня) соотносится Ильинская. Она также характеризуется как период активности водяного. По сведениям, зафиксированным в Архангельской губернии, крестьянин в этот день ни за что не будет купаться в реке, поскольку в ней играет водяной, жаждущий жертвы" (Криничная Н.А.: 65, с. 339). "В Вологодской губернии верили, что вода после Ильина дня осквернена выкупавшимся в ней чертом-водяным. Во многих местах полагали, что в этот день купается только нечистая сила, и крещеному человеку после этого нельзя заходить в воду" (Мадлевская Е.Л.: 37, с. 659). Тех, кто ещё помнил и чтил древние традиции, стали бояться: "Колдунью-пережинщицу можно узнать … также и по тому, не купалась ли она в Ильин день между заутреней и обедней" (Толстая С.М.: "Магические способы распознавания ведьмы": 66, с. 142). После совершения всех обрядов, завершении праздничной трапезы, практически повсеместно шли гуляния, игры, хороводы.