- Хороший, говорю, у тебя сын, Афанасьевна, - тут же заявил кот, ловко цапая из рук Мечеслава вкусный подарок. – Всегда с гостинцами приходит. Появляется, конечно, редко, ну так что ж? Жизнь княжеского воеводы активна и полна событий. Когда уж тут по родственникам скакать!

- Точно, - с усмешкой кивнул Слава.

- Что ж, не буду вам мешать. Общайтесь на здоровье. Кофе, если что, на окошке. За горшком с алоэ. Накрытый серой тряпкой.

За сим, любовно прижимая к себе лапой сверток с рыбой, Пафнутий удалился.

- Ужинать будешь? – спросила я у Мечеслава.

Он кивнул.

Быстро накрыла на стол, а пока сын ел, отошла к печи, чтобы сварить ему кофе.

- Ну рассказывай, что у тебя нового, - сказала, усаживаясь рядом с ним за стол. – Как идет служба?

- Служба идет по-разному, - ответил сын, отпивая глоток иномирного напитка. – И интересного в ней сейчас мало, только строевая, тренировки, обучение новобранцев и прочая повседневная ерунда.

- Но ведь это хорошо, - заметила я. – Если у тебя нет особенных забот, значит, в государстве мирно и стабильно.

- А еще серо и скучно, - кивнул сын. – Меня, знаешь ли, теперь иногда посещают мысли бросить службу и вернуться к отцу.

- Ну так возвращайся, - пожала я плечами. – Отец будет только рад. Если помнишь, ему твои людские подвиги никогда не нравились. К тому же, рано или поздно тебе все равно придется вернуться домой.

- Так-то это так, - неохотно согласился Мечеслав. – Только пусть это произойдет позже. Кстати, мама, ты сама-то когда отправишься домой?

- Я и так дома.

- Я имею в виду – когда вернешься к папе?

Ох…

- Не знаю, - ровно ответила сыну, разглядывая стену за его спиной. – Наверное, никогда.

- Почему?

- По кочану, Слава. Мы с папой в своих отношениях как-нибудь разберемся сами. Не забивай себе голову, ладно? Лучше расскажи, что у тебя стряслось, раз ты прискакал ко мне в гости.

- А разве я не могу навестить свою мать просто так?

- Нет, не можешь. Вы, взрослые дети, живете своей жизнью, а о родителях вспоминаете только тогда, когда что-то случится. Я ведь права?

Мечеслав коротко усмехнулся.

- Права. Видишь ли, мама, я решил жениться.

Мои глаза удивленно расширились.

Вот это новость!

- Так ты приехал за моим родительским благословением?

- Не совсем, - замялся сын. – Тут такое дело… Девушка, которую я хочу взять в жены, категорически мне в этом отказывает.

- То есть как?! – изумилась я. – Слава, за тобой же всегда бегали толпы девиц! Взгляды твои ловили, под окнами прогуливались. А стоило только головой кивнуть, как любая была готова кинуться тебе на шею!

- Эта – не любая, - грустно улыбнулся сын. – Эта – особенная. И меня она в упор не замечает. Причем, не жеманничает и не играет. Я просто ей не интересен.

- Она слепая?..

- Нет, со зрением у нее все отлично. Но она прихрамывает и немного горбится.

На мгновение я опешила.

- Твоя избранница – хромая горбунья?!

- Мама, я повторю: она немного прихрамывает и чуть-чуть горбится. У нее от природы одно плечо выше другого. Но это совершенно не мешает ей быть самым чудесным и восхитительным созданием на свете.

Несколько секунд мы с сыном молча смотрели друг на друга. Потом Мечеслав вздохнул и продолжил:

- Ее зовут Катерина. Катенька, дочь нашего сокольничего. Из-за своих физических особенностей, она стесняется посещать княжеские гуляния – девицам там положено танцевать, а ей это сделать очень непросто. К тому же, Катя наверняка себя неловко чувствует среди прочих расфуфыренных красавиц, хотя ни одна из них и мизинчика ее не стоит. Однако год назад в княжеском тереме был большой пир – праздновали рождение младшего княжича, а потому все чины должны были явиться туда со своими семьями. Вот Никифор Катеньку с собой и взял – деваться-то было некуда, - на губах сына появилась нежная улыбка. – Она за столом сидела тихонько. Вся такая хрупкая, белая, как Снегурочка. Я бы, может, ее и не заметил, но пошел с другими гостями плясать, да случайно голову в сторону повернул, и глазами с ее взглядом встретился. Знаешь, мама, меня в тот момент, будто в озеро окунули. Забыл, как дышать и как разговаривать, истуканом посреди горницы встал и пошевелиться не мог. Потом, конечно, подошел к ней, представился, завел разговор. Мама, какой же она оказалась умницей! Много книг умных прочла, а как здорово поддерживала беседу! На другой день я к ним в гости напросился, а меня там таким холодом окатили, что я потом вне себя был от злости. С тех пор целый год Никифоровы пороги обиваю и как тать за кустами его повозку караулю, чтоб на Снегурочку свою полюбоваться, если вдруг она в город по делам каким поедет. Я уж и сватался к ней, и в любви клялся, и подарками дорогими задаривал, а она холодна как лед. Говорит, в чувства мои не верит и смеяться над собой не позволит. Я, конечно, этому удивился, навел справки. Оказалось, приятельницы ее, курицы длиннокосые, напели ей, что, дескать, княжий воевода задумал шутку плохую пошутить – ее, калеку, охмурить да кинуть. И так она крепко в это поверила, что я никак обратное доказать не могу.

Что ж, у бедной девушки наверняка имеются серьезные комплексы по поводу своей внешности. В нашей реальности, к сожалению, на недостатки тела обращают гораздо больше внимания, чем на достоинства души.

- Хорошо, - кивнула я. – С тобой и предметом твоей страсти все понятно. А что требуется от меня?

Во взгляде Мечеслава появилась бешеная щемящая надежда.

- Мама, дай мне приворотного зелья.

В первую секунду мне показалось, что я ослышалась.

- Слава, - серьезно глядя сыну в глаза, сказала я, - ты дурак?

- Мама, я не шучу! Зелья нужно совсем немного, чтобы Катя просто могла мне довериться. А дальше уж все сделаю сам.

Что-то я не поняла. У нас в государстве появилась новая болезнь? Отчего это вдруг молодежь стала такая безмозглая? Сначала Никита, потом дракон, теперь Мечеслав…

- Никакого зелья я тебе не дам.

- Мама!

- Ты меня слышал? Нет. Категорически.

- Но почему?!

- Слава, ты сам колдун, а значит, должен понимать, что такое приворот, и чем он чреват.

- Мама, я дышать без нее не могу! Я ее из дома украду и силой заставлю брачную клятву принести!

- Точно, дурак.

- Как же ты не понимаешь!..

- Я все понимаю, - сказала, чуть повысив голос. – Пойми же и ты, бестолочь великовозрастная, - твоя несчастная Катерина наверняка всю жизнь себя уродом считала! И тут появляешься ты, весь такой прекрасный-распрекрасный. О любви поешь, да сватов засылаешь. Спрашивается: с чего бы, если другие мужчины от нее столько лет нос воротили? Девушка она умная, начитанная, мыслит, скорее всего, трезво и адекватно, а значит причину твоих приставаний не в чувствах будет искать, а в чем-нибудь другом. Конечно, ей легче поверить в то, что ты - подлец и просто хочешь за ее счет самоутвердиться.

- Мои намерения чисты. Я просто ее люблю. Эх… разбирался б я в травах, давно бы сам зелье сварил!

- А потом бы всю жизнь об этом жалел, - покачала я головой. – Мне ли тебе говорить, что девушек нужно другими способами добиваться?

- Не работают эти другие способы.

- Тогда, быть может, и не стоит искушать судьбу?

В глазах Мечеслава появилось недоумение.

- Что ты имеешь в виду?

- А ты не думал, сынок, что будет, если Катенька согласится стать твоей женой?

- Будет свадьба.

- А потом? Не забывай, мой хороший, что она – человек, а ты – нет. Что через несколько десятилетий жена твоя состарится и умрет, а ты еще как минимум лет триста будешь таким, как сейчас. А если во время вашего супружества тебя вдруг призовет отец? Жену-то придется оставить здесь, ей, человеческой женщине, в Навь путь будет закрыт. Да и вообще, согласится ли она выйти замуж, когда узнает, что ты маг? Или ты планировал всю жизнь от нее это скрывать?

- Мы бы с ней обязательно во всем разобрались, - тихо сказал Мечеслав. – И от хромоты я б легко ее вылечил. Но для этого нужно, чтобы она просто меня выслушала, не воспринимая в штыки то, что я ей буду говорить.