– Подлец! – Папа смотрел на сына с отвращением. – Подлец! Неужели ради таких воевал я на фронте, и строил, и мерз, и голодал?

– Ну, пошел… – сказала жена.

– Не пошел! – взорвался строитель. – А сделал ребенка – пускай женится. И – никаких. Все! Позорить я себя не позволю. Меня полгорода знает.

Вовик неожиданно развеселился:

– А! Могу и жениться. Мне – один черт! Она, правда, не шибко красивая. Были у меня и покачественней.

Отец тоже улыбнулся.

– А это ничего, – сказал он. – Знаешь восточную пословицу? Красивая жена – чужая жена.

– А надоест – так и брошу, – размышлял Вовик.

– Я тебе брошу! – отец погрозил ему пальцем.

Мать Вовика рыдала, и вскоре молодые уже стояли перед служащей отдела ЗАГС Центрального района.

Брачующая сказала:

– Рука об руку, деля удачи и неудачи, пройдете вы по жизни. Так пусть будет крепким ваш союз! Пусть будет крепкой эта новая ячейка нашего общества – ваша молодая семья! Ура, товарищи!

И товарищи сказали «ура» и сели в машину, всю изукрашенную лентами. Прохожие смотрели на машину. К ветровому стеклу черной «Волги» чьи-то заботливые руки привязали громадную целлулоидную куклу.

Дальше была свадьба. На столах всего было видимо-невидимо. Имелась даже красная икра. Со стороны невесты родственников не имелось. Зато со стороны жениха многие говорили речи и желали молодым обилия различных благ. Невеста сидела потупив очи.

– Пускай и молодая что-нибудь скажет, – крикнул кто-то.

Невеста встала, обвела стол и присутствующих счастливым взором и сказала, обращаясь к Вовиковым родителям:

– Дорогие мама и папа! Позвольте мне вас теперь так называть! Немалая ваша заслуга в том, что я вошла в ваш дом и стала вашей невесткой. Верьте, что я – очень работящая, а также что я всегда буду это ценить и никогда это не забуду.

И, не выдержав, заплакала. Жених улыбался снисходительно, но многие тоже плакали. Плакала мама, вытирая глаза кружевным платочком. Папа плакал, сурово кусая хорошо подстриженный ус. Многие плакали! И плакали, разумеется, от радости. А от чего же еще?

*…курорт «Озеро Шира». – Вполне, как видите, был раньше доступен небогатым трудящимся Страны Советов. Расположен в нынешней Республике Хакасия, 175 км от г. Абакана, на северной окраине Минусинской котловины, в лесостепной зоне на берегу соленого озера Шира. Основными лечебными факторами являются высокоминерализованная вода озера (М 20–22 г/дм3), которая использовалась для наружных бальнеопроцедур с середины прошлого столетия как аналог морских купаний, и сульфидноиловая грязь оз. Утичье-3. В сочетании со степным климатом и наличием минеральных вод питьевого назначения (М 3–5 г/дм3 HCO3-Cl-SO4-Mg типа) данный курорт представляет собой уникальный комплекс для Южной Сибири. Показания: болезни органов пищеварения, эндокринной системы, органов дыхания, болезни мочеполовой сферы, заболевания костно-мышечной системы, нервной системы. То есть все, что нужно насквозь больному человеку.

«Солнцедар» – мерзкий советский красный, сладкий, противный, тягучий напиток, сгубивший не одного россиянина на пути страны в новые времена. Крепость 18 градусов, как сейчас помню. Непонятно, какая падла дала этой мерзости такое оптимистическое название.

Тогда она устроилась на почту… – У каждого времени свои проблемы. Анатолий Гаврилов (р. 1946), один из лучших современных рассказчиков, живущий во Владимире и долгие годы работавший разносчиком телеграмм, нынче со своей должности уволен ввиду того, что телеграммы теперь мало кто кому посылает (Интернет, доступный междугородный телефон). Но в почтальоны он не решается пойти: почтальонов с их «денежными переводами» сейчас, по утверждению Гаврилова, повадилась грабить мелкая шпана.

…сорок тысяч волков! – Папаша явно читал шекспировского «Гамлета». В одном из рассказов юного Антона Чехова (1860–1904) я обнаружил: «Пьян, как сорок тысяч братьев…».

Номерная баня – баня, где имелись НОМЕРА для индивидуальной, а не прилюдной помывки граждан.

Учиться, учиться и еще раз учиться… – Наглый Вовик здесь цитирует своего тезку, великого вождя пролетариата В.И.Ленина (Ульянова) (1870–1924).

Многие плакали… – А проплакавшись, обернулись «новыми русскими», хапнувшими все то, чем они при Советах управляли.

Один длинноволосый молодой человек, путешествуя по творческим надобностям, встретил в Минусинске землячку из города К., про которую было известно, что она – очень развитая, а из себя – эмансипе.

Смеялись. Землячку сопровождала бабушка – такая седенькая, сухонькая сибирская старушка. Тихонько, с мягким добрым юморком смеялись над неловкой старушкой, смеялись над новой кинокомедией, смеялись над всем и вся, и все вместе пошли на автовокзал. Там бабушка перекрестила внученьку, а на молодого человека посмотрела сухо. Молодые люди сели в автобус и покатили в Абакан – барышня вечером собиралась лететь в Новосибирск, а из Минусинска, как известно, самолеты в Новосибирск не летают.

Стояли на площади. Около гостиницы «Хакасия». Смеялись. Молодой человек указал на плоский барышнин животик, оголившийся под модной короткой майкой.

– Как местное население? Осуждало или восхищалось?

– Местное население в общем и целом реагировало нормально. Даже слишком нормально. Соседка Анфиса платье штапельное хотела подарить.

А молодого человека вдруг осенило.

– Махну-ка и я в Новосибирск. Выжался я тут, как лимон. Все! Пора и мне домой!

– Вы ведь, кажется, художник? – уточнила барышня.

– Художник… Я – художник, – небрежно отвечал молодой человек. – Я и писатель, я и художник, я и Моби Дик, я и сын лейтенанта Шмидта. Все! Лечу домой! То-то ребята из группы «Арт-дизайн» обрадуются! Явился, скажут, наш алкаш…

– Вы много пьете? – удивилась барышня.

– Не, по потребности, – молодой человек скорчил рожу. – Кстати, может, щелкнем бутылочку коньячку, который подешевле, а?

– Актуально! – засмеялась барышня. – А успеем?

– О, мы все успеем, – молодой человек таинственно наклонился и таинственно спросил: – А как у тебя дела в области половой морали? Полное раскрепощение секса или частичное?

Тут барышня слегка улыбнулась и слегка подмигнула молодому человеку.

А тот, обрадованный, стал выкладывать такие свои выкладки:

– Я – человек мягкий. Я – человек безвольный. Но я не люблю вранья, и я не люблю тайну, и я не люблю лгать. Вот я честно открыл свои планчики, и это куда лучше, чем вдруг бы я сидел-сидел да и пустился вдруг ни с того ни с сего тебя лапать. Ведь ага?

– Ага, – смеялась барышня.

– Кстати, ты в Новосибирске долго будешь?

– Не, поеду отдохну на каникулы к родителям в Монголию. Они у меня – блестящие геологи.

– В Монголию! К родителям! Блестящие геологи! Ну ты даешь! А как тебя пустят? Впрочем, монголы же наши братья. Как это – хинди-руси, бхай-бхай!

– Это неважно, что братья, – посерьезнела девушка. – Мне, например, оформляют международный паспорт. Я к бабушке, чтобы время быстрей прошло…

А время очень быстро прошло. Время, можно сказать, пролетело. Как самолет. Они взяли коньяку, шоколаду и поднялись наверх – в одноместный номер человека искусств.

– Секи лозунг: отель «Хакасия» – абаканский «Хилтон», – посмеивался молодой человек.

Он уже немного осовел, и барышня чуток опьянела, и в бутылке оставалось мало. Молодой человек глянул на часы.

– Ну что, давай? – сказал он. – Пора нам, боярыня, в постелю!

– Так быстро? Зачем? – вроде бы удивилась барышня.

– За этим самым, – усмехнулся молодой человек. – Ну, давай, а то до самолета-то поди и не управимся.

И тоже подмигнул ей. Он, если позволят так выразиться, возвратил ей подмиг. Он подмигнул и шустро полез к ней под майку. Барышня отпрянула.

– Не подумайте! Не вздумайте! – сказала она.

– Да что ты все на «вы» да на «вы», – вспылил молодой человек и схватил барышню за локти. – Договорились же на «ты».