Рядом прошаркал Филч и тут же скрылся. Подождав еще несколько секунд, Малфой опустил палочку и отцепился от рукава Гермионы.

— Пойдем? — прошептал он, все еще вглядываясь в полумрак кори­дора.

Вместо ответа Гермиона неожиданно прыснула.

— Что? — недоуменно посмотрел на нее парень.

— Малфой, а зачем мы прятались? — еле сдерживая смех, прошептала девушка. — Нам же нужно как можно быстрее попасть к Дамблдору, и вообще мы не сделали ничего плохого.

Гермиона еле держалась на ногах и никак не могла перестать хи­хикать. Не соображая, что делает, она уткнулась в плечо юноши и по­чувствовала, что он беззвучно трясется от смеха. Чуть успокоившись, Малфой прошептал в ответ:

— Наверно, все дело в привычке. При виде Филча я всегда чувствую себя виноватым.

— Я тоже, — тихо ответила Гермиона, и улыбка исчезла с лица, когда она заметила расстояние между ними, вернее его полное отсутствие.

Девушку бросило в жар. Она почувствовала биение его сердца сов­сем рядом, запах его туалетной воды, от которого начинала кружиться голова. Такое с ней было впервые. Гермиона нерешительно подняла го­лову и встретилась с его глазами. В них сейчас не было ни привычной насмешки, ни злости, только что-то…

— Нам пора, — резко сказал Малфой и отцепил от себя Гермиону, которая, оказывается, успела положить руки ему на плечи. Гермиона в ужасе уставилась на свои ладони, быстро сжимая кулаки и опуская руки от греха подальше. Да что же за день сегодня такой!

Малфой тем временем быстро скользнул вдоль стены, не глядя на девушку и стараясь не касаться ее. Гермиона молча поплелась следом. Неужели он тоже что-то почувствовал? Иначе ведь сказал бы какую-нибудь гадость и, вообще, не стал бы так шарахаться от нее, и еще в его голосе не появилась бы эта с ума сводящая хрипотца. Гермиона упер­лась взглядом в спину шагающего впереди юноши. Поймет ли она его когда-нибудь? Вдруг Малфой остановился:

— Ты ничего не слышала? — не оборачиваясь, спросил парень.

Его голос был до обидного спокойным и ровным, в то время, как сама Гермиона до сих пор не могла унять отчаянно бьющееся сердце.

— Нет, — буркнула она, как вдруг…

— Мисс Грейнджер?

Девушка резко обернулась и столкнулась нос к носу с преподавате­лем зельеварения.

Малфой уже успел скрыться за поворотом и почему-то не спешил оттуда появляться, предоставив Гермионе выкручиваться самой. Она уставилась на Снейпа. Несмотря на глубокую ночь, тот был одет в рабо­чую мантию и, как всегда, не доволен жизнью. Понятно, что ее появле­ние не могло улучшить настроение самого нелюбимого преподавателя, но надежда всегда умирает последней.

— Позвольте спросить, что вы здесь делаете в это время? Соскучи­лись по урокам? — да, если надежда на радушный прием еще теплилась в глубине души, то «ласковый» тон этого милого человека как-то ее вы­теснил.

— Добрый вечер, — сказала вежливая Гермиона и мысленно пообеща­ла прибить Малфоя за то, что он так и не соизволил объявить о своем присутствии. — У нас дело к…

— У вас? — голос Снейпа был ехиден до жути. — И что же это за дело?

— Это касается Гарри, — начала Гермиона, но ее прервал елейный го­лос декана Слизерина.

— Ах, вот оно что! В этом году мистер Поттер решил заранее извес­тить о своем прибытии в школу и послал старосту Гриффиндора с этой почетной обязанностью. И какую же встречу организовать мировой знаменитости, а?

Гермиона с ненавистью уставилась на говорившего. Нет. Он не ста­нет слушать. Сейчас вымотает все нервы и пошлет куда подальше, а в это время…

— Доброй ночи, профессор, — раздался спокойный голос у нее за спи­ной.

— Мистер Малфой? — брови Снейпа поползли вверх. — Что вы дела­ете здесь в такой час и в таком окружении? — выразительный взгляд в сторону Гермионы.

— Я все объясню по дороге. Нам нужен профессор Дамблдор, — Мал­фой говорил уверенным и спокойным тоном. Гермиона невольно поза­видовала. Сама она перед Снейпом никогда не могла и двух слов свя­зать, если дело не касалось ответа на уроке.

— Идемте, — тут же откликнулся Снейп.

Что-то в глазах лучшего ученика заставило его не сомневаться ни минуты.

Снейп и Малфой плечом к плечу пошли по коридору, а Гермиона, злясь на весь мир, поплелась следом.

«Ну, Малфой, ты еще у меня попляшешь»! Девушка не могла сдер­жать обиду. Зачем появился этот чертов Снейп? Без него было так хо­рошо. Помощник выискался! Она упорно не желала признавать, что это один из лучших вариантов развития событий. Ведь ни она, ни Малфой не знали пароля в кабинет директора. Не сидеть же перед Горгульей до утра. Хотя… С недавних пор такой вариант очень бы устроил Гермиону. Ей не хотелось терять того хрупкого и непонятного явления, которому она еще не могла дать ни названия, ни характеристики. Просто Малфой оказался… Она еще не знала, что думать. Только с обидой понимала, что ей не хватило совсем немного времени, чтобы понять что-то важ­ное.

Откуда ей было знать, что Малфой в этот момент благодарил Мер­лина за появление Снейпа. Потому что он не мог сейчас находиться рядом с ней. Слишком все было неожиданно и неправильно, не к месту и не ко времени. Ему нужно было разобраться в себе. Слишком много вопросов. А вопросы без ответов юноша не любил. А еще лучше ни в чем не разбираться, а скорее покончить с этой заварухой и стереть ей память. Для нее ничего не будет: ни его комнаты, ни этого непонятного полета на метле, ни этой ниши в полутемном коридоре Хогвартса. А сам он не будет об этом думать. Он сможет. В чем, в чем, а в упорстве ему не откажешь. Да! Так и нужно будет поступить. Заставить ее забыть с помощью заклятий. И заставить себя забыть. Это будет просто. Он на это, во всяком случае, очень надеялся.

После принятого решения стало спокойно. А судьба сыграла злую шутку.

========== Судьба сказала свое слово ==========

Судьба порой жестоко так играет:

Дает все то, о чем мечтать лишь можно,

Ну, а взамен внезапно забирает

То, что считал своим ты непреложно.

То, с чем успел срастись за эти годы,

То, что всегда казалось неизменным…

Ты получаешь мнимую свободу,

Навек расставшись с чем-то сокровенным.

После принятого решения стало спокойно. А судьба сыграла злую шутку.

Нарцисса Блэк долго стояла в музыкальной комнате, глядя в окно. За это время погода успела кардинально измениться. Вместо яркого и приветливого солнышка за окном вот уже полчаса валил снег. Создава­лось ощущение, что внезапно наступила ночь: таким темным было все вокруг. Огромные белые хлопья бились в стекло, чтобы тут же слезами стечь на замерзший карниз. Нарцисса, как завороженная, смотрела и смотрела на бушующую стихию.

Люпин был прав. Прав от первого до последнего слова. Сириус дейс­твительно сделал очень сложный выбор, и ему сейчас совсем ни к чему дополнительные переживания. Нет! Нарцисса не станет больше искать с ним встреч, стараться оказаться наедине. Нет! Пусть живет, как живет. С его уходом из дома наверняка потеряется последняя нить к нему. Че­рез полгода, когда он окончит школу, она уже не сможет ничего узнать о нем, увидеть его, побыть рядом.

Что ж. Видимо, это судьба.

Нарцисса решилась. Вот только снегопад за окном так и манил: «Ос­вободись! Освободись! Один шаг — и вечная Свобода»!

Но что это изменит? Сириус станет счастливее от этого? Вряд ли. А она? Ее вообще не будет. Нет! Поступить так со своей семьей девушка не могла.

Она вздохнула и вышла из музыкальной гостиной. Коридор казался пустынным, неприветливым. Наверное, из-за внезапно потемневшего неба. Нарцисса еще не решила, куда пойти. К Белинде? Нет! Выслуши­вать ее рассказы об очередном кавалере сейчас хотелось меньше все­го… Смешно! А больше и не к кому. Одной быть отчаянно не хотелось, и девушка медленно направилась в сторону больничного крыла. Не то чтобы она хотела опять навестить Люциуса. Просто идти было некуда, и она надеялась, что по дороге что-нибудь придумает.

Оказавшись в коридоре, в котором располагался кабинет трансфигу­рации, девушка увидела Люпина, сворачивающего за угол. Сложилось впечатление, что он вышел из кабинета Макгонагалл. Странно… Суб­бота. Что ему в гостиной не сидится? Девушка остановилась посреди коридора.