— Гарри, нет! — Гермиона первая отреагировала на его движение. Остальные же, кажется, забыли о его присутствии.

— Гарри! — Рон крикнул чуть позже, зато громче.

Драко Малфой быстро встал и тоже направился к черте. Гарри был дальше, поэтому они быстро поравнялись и сейчас делали шаг за шагом к свету, неотрывно глядя в глаза друг другу.

Глаза в глаза, и оголенные нервы.

— Поттер, плохая идея!

— Да что ты? А по-моему, чудесная.

Шаг.

— Остановись!

— Что там?

Шаг.

— Отвечу — остановишься?

— Не торгуйся, Малфой!

Шаг.

— Темный Лорд.

Шаг.

— Поттер!

— Так в этом весь смысл, Малфой. Я переступлю черту, и все. Никаких проблем!

— Ты идиот, Поттер! Проблемы как раз начнутся.

Шаг. Черта все ближе.

— Поттер, черта слетит и все. Не тешу себя мыслью, что ты опечалишься из-за меня или Блез, но подумай об Уизли, о Грейнджер, о Брэнде. Они погибнут.

Темноволосый юноша остановился.

— Лжешь!

— Нет!

— Ему нужен я.

— Он сейчас не вполне контролирует силу, открывшую проход.

Недоверие во взгляде.

— Ты собираешься его остановить?

— Я собираюсь попытаться, — прямой взгляд.

— Если не получится?

— Исполнишь свое желание — шагнешь за черту.

— Гарри, — Рон сжал плечо друга. Оказывается, успел подойти, а они и не заметили, — остынь. В конце концов, Малфой лучше разбирается в Темной магии.

Они не оглянулись на Рона, не отреагировали на сарказм. Две пары глаз.

Блез Забини бросила взгляд на нервно переминающуюся с ноги на ногу гриффиндорку, на юношей, напряженно застывших в отдалении. Признаться, она не понимала мотивов Драко. Связь с Брэндом разорвана. Восстановить ее невозможно. Не было еще силы, способной противостоять заклятию материнской крови. Остальным опасность тоже едва ли угрожала. Лорду нужен Поттер. Это яснее ясного. Почему же Драко не хочет просто отойти в сторону и позволить гриффиндорцу сделать шаг? Блез не была злой и кровожадной, но если выбирать между Поттером и Брэндом? Или Поттером и Драко? Но Драко Малфой зачем-то встал на пути Поттера. Значит, в этом есть смысл. Блез привыкла к тому, что мотивы поступков любимого человека частенько туманны и загадочны, но это для него важно, следовательно…

— Поттер! Прояви уважение хотя бы к шагу, на который пошла я.

Все обернулись. Смесь одобрения и удивления — Драко. Недоумение — Уизли и растерянность и вина — Поттер. Теперь закрепить эффект.

— Брэнд очень много для меня значит. Он совсем мальчик. Он не должен гибнуть из-за чьего-то желания проявить неуместный героизм.

Ну вот и все. Мудрость — самое сильное оружие. Гарри Поттер тряхнул головой и быстро пошел прочь от черты. Видимо, хотел вовсе уйти, но Уизли его перехватил. Блез услышала негромкое. «Подожди». И больше не стала слушать. Она смотрела в спину юноши, спокойно шагнувшего за светящуюся черту. Без пафоса и прощальных взглядов, без напутственных слов. Будто отправился на прогулку.

Расстояние до стены он преодолел за несколько неспешных шагов. А потом просто остановился напротив и замер. Гул прекратился, черта померкла. Лишь изредка то там, то сям поблескивали искры, но их было все меньше. Черта на полу приняла свой первоначальный вид — засветилась спокойным светом. Все правильно. Все силы, управляемые невидимой рукой, сейчас сосредоточились на одном объекте — худощавом подростке с зажатой в кулаке волшебной палочкой, которой он, впрочем, даже не воспользовался. Так, во всяком случае, казалось.

Некоторое время все молчали, размышляя каждый о своем и напряженно вглядываясь в неподвижную фигуру. Тягостное молчание нарушил Рон.

— Брэнду нужно в лазарет.

— Если у Драко не получится, никому из нас никуда нужно не будет, — негромко проговорила Блез.

Гриффиндорцы оглянулись, пытаясь определить, не шутит ли. Она не шутила. До этого сила была относительно мирной. Во всяком случае, у нее была цель. Теперь же исход предсказать невозможно. Блез не имела склонности видеть мир в розовом свете, поэтому она была уверена в том, что, в случае неблагоприятного исхода, мало никому не покажется.

— Что там происходит? — напряженный голос Поттера оторвал от размышлений.

И нервы Блез не выдержали. Все, что сейчас происходит, происходит по вине этого… этого…

— Что происходит? Для тебя ничего особенного. Просто очередной человек на волосок от гибели по твоей вине. Просто тот, кого ты ненавидишь, спасает твою чертову шкуру.

Две пары зеленых глаз. Ненависть и боль, потрясение и обида. Гарри резко развернулся и сделал несколько шагов, намереваясь уйти. Все равно куда. Только подальше от правды, подальше от ненависти. Не видеть, чем закончится попытка Малфоя. Или же, наоборот, шагнуть за черту. Он резко развернулся и двинулся к слизеринцу.

— Давай, удовлетвори самолюбие тем, что попытался что-то сделать, но тебе не дали! Какая разница, что погибнем еще и мы?! Для тебя ведь никакой.

Юноша развернулся. Если бы она была парнем. Но что ответишь бледной и подавленной девчонке — девчонке, говорящей правду? За него это сделала Гермиона.

— Да как ты смеешь! — ее звенящий шепот наполнил собой все вокруг. — Как смеешь ты обвинять в чем-то Гарри?! Заклятие на Брэнда наложил не он! И уж он-то хотел этого меньше всего. Поблагодари того, кому ваши семьи счищают пыль с ботинок! Эта… нелюдь лишила Гарри семьи и детства. Думаешь, это благодать Мерлинова — остаться сиротой в год от роду?! Знаменитость? На которую все показывают пальцем, от которой ждут небывалых подвигов и которую клеймят за каждый проступок?! Он этого не хотел! — яростный взмах в сторону Гарри. — И ни один нормальный человек не захотел бы. И нечего упрекать его в жертвах других людей. Напиши претензию Волдеморту!

Наступила тишина. Гермиона замолчала, переводя дыхание. Рон смотрел на нее с восхищением, так же, как смотрел на третьем курсе, когда она высказала все, что думает, профессору Трелони, а потом еще отвесила оплеуху Малфою.

Гарри же замер на месте. Чувство благодарности и нежности затопило его с головой. Хрупкая девочка, сидящая на полу, нервно отряхивающая пыль с подола мантии. Щеки раскраснелись, глаза лихорадочно блестят. То ли гнев, то ли слезы ярости. Гарри перевел взгляд с раскрасневшейся Гермионы на стоящего рядом с ней верным рыцарем Рона и впервые подумал, что его сила — это его друзья. Что спасало его от напастей все последние годы? Дружба с этими людьми. Но, главное, они спасли его от самого себя. От чувства вины и одиночества.

Блез Забини выдержала яростную тираду гриффиндорки. Вдохновилась ли, непонятно, однако ничего не добавила. Отвернулась в сторону черты. Гарри тоже бросил взгляд на Малфоя. Кажется, ничего не происходит. Может, они все преувеличивают?

Словно в ответ на его мысли, Малфой едва заметно покачнулся.

— Мы можем ему помочь? — глухо спросил он у Блез.

Так уж получилось, что она была единственным экспертом.

— Мы можем только ждать, — не глядя в его сторону, откликнулась девушка.

Гермиона наконец взглянула на Гарри и похлопала ладонью по полу рядом с собой.

Юноша послушно присел. Рон вздохнул, немного потоптался и сел рядом с Брэндом, словно загородив его от черты. Странную они представляли картину. Трое подростков сидят посреди коридора у тела спящего мальчика, а еще один стоит напротив стены.

— Что сейчас происходит? — снова нарушил тишину Рон, качнув головой в сторону слизеринца. — С чисто технической точки зрения, без отвлечений на высокие материи, — тут же уточнил он, не желая углубляться в полемику.

Блез обхватила колени руками и негромко проговорила:

— Время идет вспять.

— В смысле? — удивился Рон.

Гарри и Гермиона тоже оглянулись на девушку.

— Психо-эмоциональный и физический уровень отсчитываются в обратном порядке от этого момента.

Гермиона нахмурилась. Она не может говорить понятней?

— Блез, слушай, — примирительно начал Рон, — понимаю, что испытываю твое терпение, но можно сначала? Ты говоришь, исходя из своей точки зрения, но ты знаешь, что за заклятие, кто наложил, чем закончится, как снять. Мы — ничего не понимаем.