Прошлый месяц был сущим кошмаром, который начался сразу по прибытии поезда на платформу Хогвартса. Она буквально кожей чувс­твовала перешептывания и взгляды. Конечно, с такого громкого собы­тия начинался не каждый учебный год. Красавица Нарцисса стала не­доступна для других кавалеров, у нее появился законный избранник. Да еще какой! Красивый и богатый Люциус Малфой! Всех так и распирало услышать историю их безудержной страсти: два юных сердца внезапно поняли, что не смогут прожить ни дня друг без друга и, чуть ли не напе­рекор родителям, ринулись в свою любовь, как в омут. Красивая исто­рия. Может, первый и второй курс Пуффендуя в нее и поверили бы, но остальные студенты — ни на грош. Слишком сложно было представить надменную, капризную и улыбчивую Нарциссу Блэк способной на пыл­кие чувства. Что же касается Люциуса Малфоя, то это вообще казалось невероятным. Дети, выросшие в магических семьях, конечно, знали о традициях заключения чистокровных браков, однако почитались эти традиции далеко не во всех домах. Многие о них уже изрядно подза­были. Что же касается магглорожденных детей… Те вообще понятия не имели о подобных обрядах. Таким образом, известие о внезапной помолвке стало сенсацией.

Был один человек, способный понять Нарциссу, как она думала. Но этот человек покинул поезд в сопровождении Джеймса Поттера и Лили Эванс и даже не оглянулся на Нарциссу, хотя они и поравнялись на пер­роне. Люциус куда-то запропастился, Мариса растворилась в толпе пер­вокурсников, и новоиспеченная суженая осталась одна. Она медленно брела к безлошадным четырехместным каретам. Нарцисса намеренно шла не торопясь, чтобы все кареты разъехались, и она могла спокойно сесть в последнюю. Количество мест обычно совпадало с количеством студентов. Но вдруг сегодня ей удастся хотя бы по пути в школу побыть одной? Ведь чудеса бывают. Наверное…

Не повезло. Ее догнала Белинда Макнейер и начала тормошить, воз­мущаясь, что совсем случайно, от Саманты Мелифлуа, узнала потря­сающую новость о помолвке. Белинда выстреливала вопросы с быст­ротой скорострельного арбалета: «Как можно было скрыть их роман? Сшили ли Нарциссе платье, и если нет, можно ли поучаствовать в вы­боре фасона? Кто приглашен? Много ли свободных парней будет среди приглашенных? И, наконец, правда ли, что ненормальный Сириус Блэк накинулся на Люциуса прямо в поезде, да его еще поддержал почти весь вагон гриффиндорцев, а Люциус отправил их всех в нокаут?».

Слушая всю эту чушь, Нарцисса отчаянно надеялась, что пройдет неделя-другая, и все забудут. Найдется более интересная тема.

Прошел месяц, а шумиха так и не умолкла. Нарцисса не понимала, почему. Возможно, виной тому было условие Люциуса: все должны ви­деть, что мы рады и счастливы. Он всегда держался рядом с ней на лю­дях, хотя по жалостливым взглядам, которые на нее бросали некоторые девушки, Нарцисса понимала, что новоиспеченный жених продолжает менять подружек, как перчатки. Нарциссу это не волновало. Ее даже не раздражала жалость в их взглядах — ей было все равно. Она перестала что-либо чувствовать, что-либо понимать. Единственное, что еще вы­зывало эмоции — поведение Сириуса.

За прошедший месяц, он ни разу не заговорил с ней. Нарцисса могла понять первую обиду. Но не месяц же! Если они и ссорились раньше, то Сириус всегда делал первый шаг, а Нарцисса просто ждала. Иногда она могла повыпендриваться пару дней, не прощая его. Подождать, пока он походит следом, засыплет ее ворохом записок. Как и любой подрос­ток, при всем его внешнем апломбе, он был неуверен в себе. Наступал миг, когда он готов был отступить перед мыслью: не простит. Нарцисса всегда тонко чувствовала этот момент и, бросая очередного кавалера на произвол судьбы, мчалась к синеглазой мечте. Он не сердился. Он никогда на нее не сердился.

И в этот раз Нарцисса ждала… Неделю, две. Ни одного письма, ни одного взгляда в ее сторону. Она не понимала. Неужели он не хочет услышать ее объяснение? Она же не виновата! Ей сейчас гораздо хуже, чем им всем вместе взятым. Люциус пропадает с любовницами — они даже не обмолвились парой слов за этот месяц, Сириус всегда в толпе друзей, с виду (невероятно!) даже веселый. А у нее никого нет. Даже не с кем просто поделиться своей бедой, не выставив при этом свою семью в неприглядном свете.

Через три недели Нарцисса поняла, что если он черкнет хоть строч­ку, она молнией ринется к нему. Какие там выпендривания! Не до того.

А вчера, сидя на зельях традиционно вместе с Гриффиндором, она удостоверилась: не напишет и не позовет. Все было ясно и наглядно.

Гриффиндор сидел на последних рядах, Слизерин — на первых. Еще с первого курса на зельях Нарцисса заняла место рядом с Северусом Снейпом. Тогда над тощим одиннадцатилетним мальчишкой все из­девались. Больше всех Поттер. Юная Нарцисса, просверлив Сириуса взглядом, села со Снейпом, о чем впоследствии ни разу не пожалела. Если по другим предметам у него не все ладилось, то на зельеварении он блистал. За пять лет обучения Нарцисса стала разбираться в зельях лучше, чем любой из ее сокурсников. Она наблюдала за работой Снейпа и училась, старательно переспрашивая непонятные моменты. Они всег­да работали в паре. Снейп был жутко нелюдим, но рядом с Нарциссой он словно преображался. Она знала о нем почти все и никогда не подда­валась искушению рассказать кому-то его невеселую историю: талант­ливого сироты не от мира сего. Нельзя сказать, что они были близкими друзьями. Просто… у Нарциссы был широкий круг общения, у Снейпа — только она. Ей, от рождения незлой девочке, было приятно чувство­вать себя рядом с Северусом незаменимой и радоваться тому, как Снейп оживает на глазах, увлекаясь их беседами.

Не учла одиннадцатилетняя Нарцисса одного: как на самом Северу­се отразятся их приятельские отношения. То, что она на первом уроке, пытаясь прекратить насмешки гриффиндорцев, села рядом с ним, от­нюдь не увеличило рейтинг Северуса Снейпа по версии Сириуса Блэка. Скорее наоборот. Со временем Нарцисса заметила, что каждый раз пос­ле их с Сириусом ссоры страдал Снейп. И раз за разом нападки стано­вились все менее безобидными. На просьбы прекратить это, Сириус от­малчивался. Нарцисса пыталась воспринимать молчание как согласие, но все повторялось снова и снова.

Так же было и вчера.

Нарцисса пришла в класс чуть позже обычного. Преподавателя еще не было, но почти все уже сидели на местах. Обернувшись на звук от­крываемой двери, Сириус странно улыбнулся. Нарцисса хотела принять это за добрый знак и улыбнуться в ответ, но он быстро отвернулся к Поттеру. Девушка направилась к своему месту. Снейп что-то читал, привычно ссутулившись за партой. Внезапно со стороны гриффиндор­цев в его сторону метнулась вспышка света. Заклятие. Через минуту весь класс увидел, какое именно. Его не проходили в школе, но Сириус всегда был добросовестным студентом, одним из лучших.

Едва вспышка коснулась ничего не подозревающего Снейпа, как вся его одежда стала прозрачной. В классе раздался взрыв хохота, кто-то взвизгнул. Снейп в панике вскочил с места, вызвав этим лишь новый приступ смеховой истерики. Он развернулся спиной к стене, прикрыв­шись учебником, и затравленно посмотрел на ненавистную компанию. Нарциссу больно резанул этот взгляд, хоть и был предназначен не ей. Она чувствовала виноватой себя. Ну, так и наказывали бы ее! Хотя Си­риус скорее бы повесился, чем позволил двадцати парам глаз созерцать обнаженную Нарциссу. Девушка в гневе развернулась и встретилась с синими глазами, горящими мрачным удовлетворением. Она открыла рот, чтобы высказать все, что думает. Возможно, она пожалеет о своих словах потом, но сейчас…

— Вы с ума сошли?! — опередил ее крик Лили Эванс.

Эванс вскочила со своего места рядом с Люпином. Тот тоже под­нялся и с осуждением смотрел на Поттера и Блэка. Смотрел, но ниче­го не делал, хотя был старостой, хотя был прав.

— Идиоты! — гневно выкрикнула Лили, и Сириус с Джеймсом прекра­тили смеяться. Постепенно веселье сошло на нет.

— Спасибо! — зачем-то сказала Нарцисса Лили. За что она благода­рила гриффиндорку? За то, что хоть кто-то еще вступился за бедного Снейпа? За то, что самой не пришлось останавливать безобразие, еще сильнее резкими словам отдаляя Сириуса? Лили ей помогла.