========== Близкий человек ==========

Твой самый близкий человек…

Он здесь — и большего не нужно.

Пусть злится ночь, пусть меркнет свет,

Пусть вьюга, не смолкая, кружит.

Ты защищен! Ты не один!

Ты не боишься ничего.

Ты для врагов непобедим,

Пока ты чувствуешь его.

Нарцисса выглядела очень беззащитной, и это так не вязалось с тщательно созданным ею образом.

Гермиона видела ее до этого только однажды на чемпионате мира по квиддичу на каникулах перед началом четвертого курса. Тогда они оказались на одной трибуне с Малфоями. Помнится, девушку поразила мать Драко. В ней сочетались совершенно несочетаемые вещи: удиви­тельная красота и холодное высокомерие. Сложно как-то определенно относиться к подобным людям. Во всяком случае, у Гермионы не воз­никло бы желания, пообщаться с этой холодной женщиной, даже если бы представилась такая возможность.

И вот сейчас на пороге комнаты стояла она… и не она. Та же завора­живающая красота, подчеркнутая легким серебристым платьем слож­ной конструкции и дорогими украшениями. Но это была другая жен­щина. Разница заключалась во встревоженном взгляде, обращенном на сына, и в том, как мгновение спустя, Нарцисса бросилась к Драко и порывисто обняла его за шею. Почему-то эта порывистость никак не вязалась с ее нарядом и общим обликом.

— Драко, у тебя кровь идет, — произнесла Нарцисса те же слова, что и сама Гермиона десять минут назад.

Малфой тут же отступил, высвобождаясь из объятий, и дотронулся до разбитой губы.

— Ерунда!

— Здесь был Люциус, — Нарцисса пристально посмотрела на сына. Она не спрашивала. Она утверждала.

Драко неопределенно дернул плечом. Этот жест мог означать что угодно.

— Так это по твоей просьбе я здесь! — наконец озарило Нарциссу.

— Ты здорово выглядишь сегодня, — внезапно перебил ее сын. — Что происходит? Почему ты в этом наряде?

— Драко, у твоего отца были кое-какие планы, а ты своей просьбой их нарушил. Зачем ты это сделал? Ты же знаешь, чем для тебя это может закончиться.

— Ерунда! — весело, как ему показалось, повторил Малфой. И тут же голос его стал серьезным. — Что это за планы?

— Кровь нужно остановить! — объявила Нарцисса и решительно на­правилась в сторону шкафа.

Сердце Гермионы ухнуло в пятки, но, как оказалось, Нарцисса шла в ванную комнату, находящуюся рядом. Через минуту она появилась, неся в руках миску с водой и чистую льняную тряпочку.

— Иди сюда, — позвала она сына.

Драко послушно приблизился и замер. Гермиона с удивлением на­блюдала эту картину. Сейчас, когда Драко стоял напротив матери, де­ржа в руках миску с водой, в то время как она осторожно стирала кровь с его лица, они были удивительно похожи. А ведь еще полчаса назад Гермиона готова была утверждать, что Драко — копия своего отца.

После того как с оттиранием крови было покончено, Нарцисса при­нялась внимательно изучать лицо сына, осторожно касаясь его кончика­ми пальцев. Мать и сын оказались одного роста, хотя Драко был доста­точно высок. Наверное, все дело было в каблуках Нарциссы.

— Я даже не смогу залечить твое лицо, — расстроенно проговорила Нарцисса. — Кровь уже не идет, но пока будет больно. А здесь появится синяк.

Нарцисса осторожно прикоснулась к покраснению на скуле сына.

— Ну, так здорово! Шрамы украшают мужчину, — бодро проговорил Малфой.

— Но не когда их так много, — указательным пальцем Нарцисса про­вела по переносице сына. По тонкому белому шраму, поняла Гермиона. — Это осталось после того, как мы провели день на пляже в июне, так?

Значит, Гермиона догадалась правильно. Раньше у Малфоя не было этой отметины. Она бы заметила.

Драко Малфой перехватил пальцы матери, отвел их от своего лица и, отвернувшись, пристроил миску с водой на письменный стол. Нарцисса осталась стоять, ожидая ответа. Малфой обернулся, изучающе оглядел мать и вынес вердикт.

— Мне не нравится твоя прическа.

Поняв, что разговора в предложенном ею ключе не будет, Нарцисса легко приняла подачу сына.

— Ты непоследователен. Пять минут назад ты сделал мне компли­мент. Или ты соврал? — в ее голосе послышалась шутливая угроза.

— Я? Не помню, чтобы я что-то говорил про твою прическу пять минут назад. Комплимент скорее относился к платью и украшениям. Хотя… при ближайшем рассмотрении они мне тоже не нравятся, — кри­тически закончил он.

— Драко! — возмутилась Нарцисса. — Такое нельзя говорить женщи­не!

— Что поделать, если я болезненно честен, — смиренно опустил го­лову Малфой. — Не нужно было прививать мне с детства такие строгие моральные принципы.

В ответ Нарцисса прыснула, совсем как девчонка.

— Ты единственный, кто мог такое ляпнуть в этом доме.

С этими словами она подняла обе руки к своей прическе, раздался щелчок, и густые волосы рассыпались по ее плечам. Они искрились в свете камина и доходили Нарциссе почти до пояса. На этом представле­ние не закончилось. Женщина швырнула дорогущую заколку, перелива­ющуюся драгоценными камнями, на широкую кровать Драко. Минуту спустя туда же последовали колье, сережки, браслет. Глядя на это, Дра­ко рассмеялся.

Гермиона поразилась его взгляду. Она бы никогда не подумала, что во взгляде этого отвратительного субъекта может сквозить такая не­жность. Гермиона впервые за этот вечер почувствовала себя неуют­но и отчетливо осознала, что она… подглядывает за чужой жизнью. Ей ужасно захотелось оказаться подальше от этой странной комнаты и этих странных людей, чей покой она невольно нарушала. Каким-то шестым чувством она понимала, что подобные посиделки в семье Мал­фоев были редкостью. Это было заметно по легкой неловкости Драко, скованности жестов Нарциссы…

В это крыло никто не заходит, кроме домовых эльфов и меня.

Кажется, так сказал Малфой? Было видно, что Нарцисса — нечастая гостья в комнате сына. Она явно здесь плохо ориентировалась и сей­час, тряхнув светлыми волосами, пыталась оглядеться. Гермиона заме­тила, что в хитроумно уложенную прическу Нарциссы Малфой была спрятана легкомысленная челка. Освободившись от заколки, она теперь падала на глаза, и Нарцисса то и дело поправляла ее и откидывала в сторону. Это придавало ей вид совсем молоденькой девчонки. Кто эти люди? Сын и мать? Вряд ли. Они были похожи скорее на брата и сест­ру. Причем, Нарцисса выглядела младшей сестрой — такой беззащитной она казалась, лишившись сверкающих украшений и холодного взгляда. Драко же, наоборот, казался как-то старше. Наверное, потому, что был призван оберегать и защищать это хрупкое создание.

Нарцисса медленно подошла к противоположной стене.

— Я не помню этой картины, — проговорила она.

Только тут Гермиона посмотрела на полотно, висящее над камином. Смешно, она провела напротив этой картины целый вечер и не замети­ла. Хотя, с другой стороны, до сих пор ей было не до убранства комнаты Драко Малфоя.

Полотно действительно привлекало к себе внимание. Это был морс­кой пейзаж. Впрочем, нет, скорее, Вселенский.

— Она называется «Притяжение», — подал голос Драко Малфой, ста­новясь рядом с матерью и тоже разглядывая картину.

На пейзаже было изображено море, только поверхность его выгляде­ла сферической. Словно это море располагалось на самом краю земли. А над водой безумными красками играло небо. Наверное, здесь были собраны все оттенки, какие только смогло нарисовать воображение художника. Чернильно-фиолетовый цвет переходил в пламенеющий оранжевый. Безумное небо над безумной землей. И весь этот водово­рот и буйство красок держались лишь по какой-то невидимой прихоти автора, готовые в любую минуту стечь, слиться со сферой земли. Все удерживалось хрупким притяжением, тонким равновесием, которое, казалось, слишком легко нарушить. И тогда мир сольется. По неболь­шому художественному опыту Гермиона знала, что в миг, когда вся эта безумная палитра смешается, мир на картине станет грязно-серым.

— Когда ты ее купил? — нахмурив лоб, повернулась Нарцисса к сыну.